- Ты не можешь… Ты любишь меня! - Она мотнула головой, в ее взрослых глазах я видел по-детски наивную мольбу.
Она умоляла меня не разрушать ее уверенность в моих к ней чувствах. Уж лучше я отдам ее в руки правосудия, чем разлюблю.
- Ну, если я любил тебя мертвую… - с глупой, как мне показалось, улыбкой сказал я.
Рита хотела сказать мне о чем-то важном, но, похоже, от сильного волнения у нее перехватило дыхание. Но все же она говорила со мной - взглядом, мимикой - переливы чувств волнами кривили ее лицо.
- Ты должен понять дедушку… - наконец, выжала она из себя. - Четыре подонка убили его дочь. Одна тварь заставила их это сделать… Куда мы едем? - требовательно спросила она.
- Тебя ищет полиция. Тебя ищут у меня.
- Ты же меня им не отдашь? - Рита вцепилась мне в руку.
- Нет, - уверенно сказал я.
- И я тебя не отдам.
- Кому? Дедушке?
- Думаешь, это смешно?… Думаешь, я ничего не понимаю? Да, мы преступники, да, нас нужно судить… Нас будут искать, нас уже ищут… Да дедушка и не собирается прятаться.
- Нет?
- Он вернется домой, там его арестуют, допросят и отпустят.
- Отпустят? Ты в этом уверена?
- Я же говорю - доказательств нет, есть только предположения. Ни свидетелей, ни отпечатков - ничего… Но если дедушка ошибается, посадят только его, про меня он ничего не скажет.
- Ну да, любимая внучка.
- Но сидеть он не хочет. Он хочет убить тебя.
Я глянул на Риту с тревогой и подозрением: вдруг она уже находилась в готовности зачистить свидетеля. Но Рита держала руки на виду, ладони раскрыты, пальцы свободны. Вика смогла вырубить меня голой рукой, возможно, Рита - еще более крутая штучка.
Обстановка на шоссе допускала быструю езду, а скорость - хоть какая-то гарантия моей безопасности. Рита может разбиться насмерть, если ударит меня во время движения.
- Дедушка сразу хотел тебя убить. И в Ростове он за тобой не просто так следил. Но я его отговорила.
- Зачем?
- Ты добрый… И прикольный… - Рита протянула руку и коснулась пальцами моего плеча.
Было такое чувство, будто в руку влезла гремучая змея, но «минус» в ощущениях очень быстро сменился на «плюс»: от приятного волнения в крови слегка онемело запястье и стала отниматься ладонь.
- Всего-то?
- Ты меня не обижал… - Рита не отнимала руку, я сидел, не шевелился, только покачивал рулевое колесо. - Мне с тобой было хорошо… И тебе со мной было хорошо… В покойницу нельзя влюбиться, а ты смог…
- Значит, я извращенец, - совсем не весело пошутил я.
- Любовь - само по себе извращение.
- И сумасшествие.
- И сумасшествие, - повторила Рита.
- Что ты знаешь о любви?
- Дедушка знает.
- Дедушка твой знает толк в извращениях, - криво усмехнулся я. - И в сумасшествиях.
- Да, он говорил, что месть - это тоже извращение, - на удивление легко согласилась Рита. - Но он очень любил свою дочь, он не мог простить ее смерть.
- Любил свою дочь?
- Если я его внучка, то моя мама - его дочь. - Рита посмотрела на меня как на недоумка, которому недоступны элементарные логические вещи.
- Ну да, ну да…
- Дедушка всегда хотел отомстить, - сказала она.
- Ждал, когда ты вырастешь?
- Нет, он прекрасно мог обойтись без меня. Но ему нужно было время, чтобы найти убийц. Или ты думаешь, что это было легко? - Да нет, не думаю…
- Он собирал информацию по крупицам. Постоянно куда-то выезжал.
- Ты знала - зачем?
- Да. Он должен был отомстить. Мы должны были отомстить. Я росла с этой мыслью.
- И училась ненавидеть?
- Этому не учатся. Это впитывается с молоком матери.
- Ты знала вкус молока матери?
- Нет. Поэтому еще больше ненавидела твоего дружка. И его, и всех… Ненавидела вместе с дедушкой. И с нетерпением ждала, когда можно будет отомстить. - Рита невидяще смотрела перед собой, в ее словах звучала одержимость зомбированного ребенка, которого с детства учат убивать.
Определенно с Ритой велась долгая и кропотливая работа, дедушка превращал ее в послушное оружие в своих руках. По-другому думать я просто не мог.
- Дедушка учил тебя убивать?
- Да, он многому меня научил… - в состоянии погруженности сказала она, но вдруг резко спохватилась: - Но я не должна была убивать. И не убивала.
- А что ты делала?
- Предупреждала.
- О чем? Кого?
- Твоего друга я предупредила, - немного подумав, со зловещим оттенком в голосе сказала Рита. - Он пришел к тебе, я вышла к нему, ты все видел.
- Ты смогла его напугать, - кивнул я.
- Я смогла разбудить в нем чувство вины. И в нем, и в других. - В ее голосе снова звучала одержимость живого зомби.
- И к Вике ты приходила?
- Мы хотели, но Вика сама пришла на кладбище. Это чувство вины ее привело. И страх… Ты сам видел, как она швырнула цветы.
- Вы следили за ней или за мной?
- И за ней, и за тобой. Дедушка хотел тебя убить. И сейчас хочет. А я не хочу. Поэтому ты и жив до сих пор…
Я остановил машину при первом же удобном случае, провел рукой по волосам, пытаясь причесать мысли. Мне нужно было успокоиться. Уж лучше бы я имел дело с мертвыми, чем с сумасшедшими. Не зря говорят: не бойтесь мертвых…
- Почему вы выбрали меня? - спросил я.
- Мы тебя не выбирали.
- Но ты же не просто так появилась в моей жизни? И вы должны были знать, где живет Антон.
Силуминов смог вычислить всех насильников, он убивал их одного за другим. Антон присутствовал на похоронах своего друга Махорина, его можно было взять под наблюдение, узнать адрес. Да и не были мы с ним друзьями, когда Рита забралась в пожарный отсек. Более того, в тот вечер Антон еще и накричал на меня. И приходить ко мне он точно не собирался, Рита могла остаться с носом.
- Мы знали, - кивнула она.
- Тогда в чем дело?
- А вдруг ты был там, на озере? - Рита смотрела мне в глаза, силой своей мысли проникая в ту глубину моего сознания, где кишели воспоминания.
Взгляд неживой, потусторонний, страшный - и не мурашки у меня по спине пробежали, а как будто рашпилем кто-то провел.
- Не было меня там! - На последнем слоге мой голос едва не сорвался на хрип.
- Ты меня не узнал, значит, не был. - Взгляд у Риты прояснился, на губы легла мягкая улыбка.
