– Нет, она была моей любовницей.
– Э-э… – Программа, заложенная в Мускатова, дала сбой, и он слегка подвис.
– Альберт Веригин это знал, поэтому он нанял Плотникову в качестве домработницы.
– И она украла у него деньги?
– Нет, она просто уехала. Чтобы не быть камнем преткновения между мной и Веригиным.
– А деньги?
– Деньги придумал Веригин, чтобы сделать меня крайним. Как будто это мы с Плотниковой его ограбили.
– У вас был конфликт с Альбертом Веригиным?
– Исключительно на служебной почве. Альберт Веригин убил женщину, мы взяли его под стражу. От ответственности он ушел, но я точно знаю, что он – убийца. И он знает, что я его дожму, поэтому и ставит мне подножки.
– То есть денег не было?
– И Жанну я не нашел. Майор Веригин утверждает, что это не так, что деньги у меня… Майор Веригин, кстати, брат Альберта Веригина… – Артем не стеснялся выкладывать козыря. Слишком уж далеко зашло дело, сейчас даже соломинка могла удержать на плаву тонущий плот.
– Ну, это уже детали… – в раздумье проговорил Мускатов.
– Вы хотели спросить про инкассаторский мешок, который нашли у меня во дворе.
– Да, хотел.
– Мешок подбросили, есть видеоподтверждение.
– Ну да, ну да… А что вы скажете о гидроксиламине, который хранился у вас в ящике стола?
– А кто вам сказал, что гидроксиламин хранился в ящике стола? – удивленно вскинул брови Артем.
– А разве это не так?
– Когда майор Веригин зашел в кабинет, порошок был у меня в руках. И я не говорил, где я его нашел. И если это Веригин сказал вам про ящик стола, значит, он знает, куда подложили гидроксиламин.
– Подложили?
– К гибели Аверьянова я не имею никакого отношения.
– Но Аверьянов угрожал вам.
– Мне постоянно кто-то угрожает. Так же, как и вам, Юрий Анатольевич. Мы же не можем убивать каждого, кто нам угрожает.
– Но вы могли убить Виктора Аверьянова.
– А инкассаторский мешок подбросить во двор своего дома. Абсурдная ситуация, не правда ли?
– Ну, человек, совершивший преступление, зачастую ведет себя вопреки логике.
– Опытный человек так себя не ведет. А я в уголовном розыске уже десять… одиннадцать лет… Меня подставляют, Юрий Анатольевич. И я уже сказал, что этому есть документальное подтверждение.
– Да, видеозапись, – кивнул следователь.
– Сначала меня пытались убить, теперь вот пытаются подставить. И ваша задача, Юрий Анатольевич, найти человека, который пытается вывести меня из игры.
Мускатов набрал в рот воздух, собираясь высказать нотацию. Кто такой он, этот майор Малахов, чтобы ставить задачи представителю прокуратуры? Но сказал другое:
– Из какой игры?
– Против Альберта Веригина. Который возомнил себя теневым хозяином города. И взорвал машину известного криминального авторитета.
– Да, я слышал такое предположение, – кивнул Мускатов.
– И вам, конечно же, кажется это странным.
– Да уж, слишком все напутано.
– Напутано. В «гордиев узел»… Но рубить мы не будем. Спокойно все распутаем. Если нам не будут мешать, – выразительно посмотрел на следователя Артем.
– А если напутано вокруг вас? Если вы уже не можете исполнять служебные обязанности? – качнул головой Мускатов.
Он как будто извинялся за то решение, которое уже было вынесено в пользу майора Веригина.
– Значит, мои обязанности будет исполнять кто-то другой… Вы же не собираетесь отстранить все мое отделение?
– Да и с вами пока еще не все ясно… – пожал плечами Мускатов. – К тому же не мне принимать решение.
На этом разговор и закончился. Мускатов ушел, оставив Артема в подвешенном состоянии. Под грозовой тучей, из которой могла ударить молния.
Эльза разминала мышцы шеи, пальцы у нее нежные, но проникновения такие сильные, глубокие. Ощущение было такое, как будто она массировала душу. От удовольствия Сударь выпустил из руки «мышку», закрыл глаза.
– Может, ляжешь? – спросила она, усиливая движение.
– Лечь я всегда успею, – вздохнул он.
Кресло у него удобное, кабинет комфортный, и дел столько интересных. Но ведь когда-нибудь придется отказаться от всего этого. И лечь. В гроб… Молоденькая жена только и будет ждать, когда это произойдет. А Эльза не такая. Эльзе нужен он сам. Именно поэтому он уже выставил за дверь Катю. И ночью он отправится домой вместе с Эльзой.
– Ну, здесь у нас лечь не получится, – кивком показала она на диван. – Может, пораньше домой поедем?
– Можно даже сейчас, – кивнул Сударь.
Время еще «детское», двадцать минут полуночи, работа, можно сказать, только начинается. Но уже хочется домой. В тепло и уют… Что-то разнежила его Эльза. И нет никакого желания ругать ее за это.
– Пока машину не заминировали, – усмехнулась она.
– Веригин, сука, смылся, – ехидно скривился он.
– Тебя испугался, – сказала Эльза.
– Это само собой… Малахов, говорят, сучонка взял, который машину взорвал. Веригинский выкормыш.
– «Пусть говорят» – это у другого Малахова, – усмехнулась Эльза.
– Этот сучонок в Малахова стрелял. Где-то под Воронежем.
– Круто! А что Малахов в Воронеже делал?
– Жанну искал. – Сударь знал, что говорил. Был у него свой человек в полиции, женщина-дознаватель. Информация на уровне бабского трепа, но так слухи на пустом месте не рождаются. – А нашел он ее или нет… Говорят, что нашел. Но отпустил.
– Зачем?
– А вдруг ее Веригин грохнет?
– Какой Веригин?… Там их двое.
– И тот может грохнуть, и другой… Веригин, говорят, одного уже «замочил». Или даже двоих… Траванул чем-то…
– Очень может быть. Кристина с химией работала… Как сейчас, не знаю.
– Какая Кристина? – нахмурился Сударь.
Они с Эльзой уже лет сто вместе, он должен был знать о ней все, а тут какая-то Кристина. Да еще связанная с майором Веригиным.
– Знакомая одна… Замуж за Веригина собиралась.
– А самого Веригина знаешь?
– Да так… Если ты думаешь, что я могу подъехать к нему, поговорить, договориться, так это зря. Мы с ним плохо разошлись… Ну, не как муж и жена разошлись… То есть они с Кристиной из-за меня разошлись… Короче, я его задротом назвала! Кристина – не баба, Кристина – песня! А он реально задрот… Это он сейчас крылья расправил… А все равно задрот… Короче, не доставай! – распалилась Эльза.
