Я даже не поняла, как Райан это сделал, только монитор позади меня в одно мгновение разлетелся на куски, не долетев до стены.
— Райан! — я дернулась, но тут же наткнулась на его взгляд.
Дикий, невменяемый, горящий такой застарелой болью, что я вдруг поняла: буду расплачиваться по чужим счетам с процентами сейчас я. Несправедливо? Возможно… Стало страшно.
— Райан… — попыталась позвать как можно спокойнее.
— Заткнись, Леа! — прорычал он, и я вздрогнула. Его руки больно впились в бедра и притянули к нему, вжимая в его тело.
— Я не Леа… — подняла на него глаза.
— Трахаешься с ним за моей спиной… — зловеще прошептал он, вглядываясь в мое лицо жуткими глазами. В спину врезались тысячи ледяных иголок ужаса.
— Ты — единственный, — упрямо вздернула подбородок я. — Где твои уколы?
Его грудь вдруг сорвалась в бешеный ритм, он резко зажмурился и тряхнул головой.
— Уколы, Райан… где они? — чуть повысила голос, стараясь держать себя в руках. Тот же «сторонний наблюдатель» холодно отметил в голове: одно неверное движение — и мне конец.
Однажды я была в похожем состоянии. Своеобразный «аффект» свойственен всем людям, только для нас с Райаном это могло закончится очень плохо. Такие, как он и я, могли убить, или просто больше не вернуться в себя. Поэтому уколы Роберт выдавал мне всегда. Уверена — Райану тоже. Мои были в рюкзаке… Как только до них добраться?
— Райан, у меня есть уколы…
— Какого черта, Леа… — поднял он на меня снова взгляд. — Я тебе верил…
Он вскинул руку, хватая меня за шею, и больно впился в губы жестким поцелуем, не давая вырваться. Я попыталась оттолкнуть его, но наши силы были неравны. Он вообще не замечал моих трепыханий и жалких всхлипов. Ужас стянул все внутри ледяным узлом и затягивал его с каждым движением Райана. Он рванул на мне белье, толкая на стол спиной.
— Нет! — выгнулась я, пытаясь сжать ноги. — Нет, Райан, пожалуйста!
Только меня не слышали… Жесткие пальцы вцепились в бедра, приглушая агонию, и рванули к краю стола, резким движением насаживая меня на его член. Ни нежности, ни тепла, ни страсти… Только его острая застарелая боль захлестнула нас обоих, утопив в жажде животной случки. Я вырывалась и царапала его руки, а он с каждым разом все с большим размахом врывался в меня, больно вколачивая лопатками в крышку стола. Мое тело было полностью в его власти, он управлял им так, как нужно было ему, удерживая бедра на весу.
И все же я поймала себя на мысли-вспышке, что это был бы нереально крутой секс, по сравнению с которым мерк даже наш первый раз. Только для этого нужно было забыть, что вместо меня Райан видел другую… И перестать думать о том, что то, что он хотел сделать с ней все это время, в бреду аффекта делал со мной…
Все происходящее было неправильно, нечестно, но уже не страшно. Я перестала бесноваться и диссонировать, вплетаясь в его агонию, двигаясь ей навстречу, усиливая его и свои ощущения, выгибаясь, заставляя его кончить ярко и с хриплым стоном. Я сжимала со всей силы его пульсирующий член внутри, желая причинить боль, и сама ненавидела себя за это…
— Ненавижу тебя! — вскричала в отчаянии, потерявшись в оценках случившемуся, и он замер, вжимаясь между моих ног. Дикий незнакомый взгляд блуждал по моему лицу:
— Я знаю, Леа… — усмехнулся он. — Ты говорила много раз…
Я резко выгнулась и выпрямилась в его руках. Нужно было говорить что-то такое, чего не могла сказать Леа.
— Я не Леа, Райан… — прошептала, глядя в его глаза. — Вернись, пожалуйста… Ты мне нужен… Я… люблю тебя…
Эти слова стоили мне всего моего растоптанного чувства собственного достоинства, но я старалась думать лишь о том, что Райан бы никогда подобного не сделал… если бы не запись…
— Что ты там делала с ним? — он прижал мои бедра к своим, словно напоминая, что я вся его.
— Я… убежала сразу… — выдохнула я с трудом, и по щекам снова покатились слезы, — на том месте, где кончается запись…
Огромные зрачки его глаз дрогнули и начали заметно стягиваться, взгляду возвращалась осмысленность…
— Любишь? — просипел он, тяжело дыша.
— Да… — кивнула я, глотая слезы.
— Меня любишь?
— Да…
— Рафаэль…
— Да, я — Рафаэль.
Райан сгреб меня в объятья и сжал до боли.
— Рафаэль… прости…
Я уже рыдала навзрыд, вцепившись в него, такого родного, надежного, вернувшегося ко мне…
— Ты правда в порядке? — шептала я.
— Правда… девочка моя… что я натворил… Раффи…
— Тише… все хорошо… — все было далеко не так, но его отчаянье не давало мне самой провалиться в свое собственное. Я терлась носом о его шею, оглаживая влажные плечи, а он прижимал меня к себе, словно я была его последней "точкой", которая еще держала. — Все хорошо… Ты вернулся… Успокойся. Ты ничего мне не сделал…
Райан унес меня обратно в спальню и, уложив в кровать, сжал в руках. Чувствовала, как он мелко дрожит — последствия выброса адреналина, и сама прижималась к нему сильней, стараясь не думать, забыть…
— Рафаэль…
— Тише, успокойся… Хватит на сегодня… хватит…
* * *
Хоть остаток ночи и прошел в тепле и спокойствии, утро получилось безрадостное. Я не могла найти в себе силы подняться с кровати и как-то поддержать Райана. Все случившееся было похоже на детскую игру «третий лишний», сыгранную на редкость бездарно и нечестно. Эриком. Почему он не спросил прямо? Зачем так подло подставил? А, кроме того, если он знал, кем на самом деле был Райан и как он мог среагировать, то, получается, сознательно подвел меня к смертельной угрозе…
— Раффи…
Я моргнула и перевела взгляд на сидевшего рядом Райана. Понятия не имела, когда он вошел… Одетый, как всегда, в строгий костюм. Только взгляд был непривычно усталым и растерянным.
— …Знаю, ты далеко не в порядке… Дождись меня, пожалуйста… Слышишь? Ты уверена, что тебе не нужен врач?
Машинально кивнула, обнимая себя руками. Райан уже два раза пытался поднять тему обследования, но я лишь отнекивалась. Физически мое тело было в полном порядке…
— Мы разберемся со всем, дай только пережить сегодняшний день.
Снова кивнула, вызывая в нем бурую настороженности.
— Рафф… не делай глупостей…
Я сглотнула.
— Не сегодня, обещаю…
Райан невесело усмехнулся:
— Телохранители останутся с тобой здесь.
— Хорошо, если тебе так спокойней.
Он пристально смотрел на меня, словно пытаясь еще что-то сказать. А я чувствовала холод, сквозящий между нами, но сил и желания ему противостоять не было.
