— О, так я вам покажу все! — оживился мужчина и уверенно направился в боковую дверь, за которой обнаружилась небольшая кухня. — Здесь у нас должен быть стол… — он протянул вперед ладонь, ощупывая деревянную поверхность. Над столом висело несколько ламп на длинных проводах. — Там, — указал в сторону окна, — раковина, а сбоку должен стоять чайник…
Действительно, чайник был на месте.
— Заглянешь в холодильник? Может, что-нибудь там завалялось?
В холодильнике обнаружился пакет с вчерашним ужином: несколько лепешек с мясом, каша с сухофруктами и что-то, напоминающее ряженку в банке.
— О, — принюхался Келль, — королевский завтрак.
Вскоре мы уже сидели с чашками чая и ароматными лепешками в тарелках, которые он разогрел на сковородке. Келль действительно превосходно ориентировался для незрячего.
— Так ты только вчера приехала? — поинтересовался он, надламывая лепешку.
— Меня привезли, — мягко поправила его я.
— Понимаю, — он настороженно повел глазами, будто слышал еле уловимый шум. — Но ты была раньше тут?
— Часто… Только не здесь, а ближе к Ламбергу.
— Понятно… Нравится тут?
С Келлем было удивительно легко, и так хотелось забыть обо всем, как о страшном сне. Вот я просто снова в Карелии, просто завтракаю с новым знакомым…
— Раньше нравилось…
— А я в восторге от этого места, — мягко улыбнулся он. — Мир привез меня сюда несколько лет назад…
— Мир? — переспросила я.
— Угу, — кивнул он, делая глоток из чашки. — Я не из стаи…
Я уставилась на гостя с еще большим интересом.
— А ты тоже… — замялась я. — Ну… оборотень?
Мне уже казалось, я ни черта не понимала. Келль не вызывал у меня настороженности, которую неизменно вызывали звери.
— Да, — улыбнулся он. — Только своеобразный…
— Келль… — послышалось за спиной вдруг хриплое, и я вздрогнула.
— Мир! — засиял гость, поднимаясь со стула. — Иди сюда…
Мирослав обошел меня, не удостоив внимания, и ответил на объятия гостя. А я не спускала с него взгляда. Никогда не видела, чтобы Карельский улыбался без привычного оскала. Стоило ему нарисоваться, в груди расползлось чуждое тепло, а с ним вернулось и эхо чужих чувств. Он очень устал… Скорее всего, не спал вовсе, только где пропадал?
— Мы познакомились с Аней, — обозначил очевидное Келль. — Будешь чай?
Мирослав бросил на меня тяжелый взгляд и тут же вернулся к другу:
— Я сделаю, сиди. Как дела?
— Теперь гораздо лучше, — оживился тот. — Не пропадай больше так надолго, пожалуйста! Тем более… сейчас…
— Прости, — Мир отвернулся к печи, а я встала из-за стола, чтобы удалиться, но меня тут же осадили, едва повернув голову: — Аня, сядь… пожалуйста.
Я заметила, как хмурится Келль, настороженно прислушиваясь. Очевидно, пытался понять, что происходит в жизни его друга. Послушно опустилась обратно, равнодушно уткнувшись в чашку.
— Ты же знаешь, я занимался лицензированием нового софта… — тяжело вздохнул Мир, зажигая огонь. — Испытания закончены…
— Знаю, — кивнул Келль, — ты всегда переживаешь, а все проходит идеально.
— Я не переживаю, — раздраженно мотнул головой Мир, усаживаясь за стол. — Все уже на стадии выхода.
Я не поднимала взгляда от чашки, но внимательно слушала разговор.
— Но я чувствую, ты измотан, дружище, — Келль умудрился сказать эту опасную фразу таким тоном, что при всем желании было сложно найти повод вспылить. — В чем тогда дело?
И тут наши взгляды с Миром сцепились…
-25-
Я упрямо не отвела своего взгляда и тут же пожалела. Его губы тронула хищная улыбка, глаза вспыхнули в полумраке кухни, и мою грудь словно опалило жаром. Но не просто горячим, а плавящим любые мои попытки сопротивления. Я приоткрыла рот, тяжело вздохнула и вскочила с места:
— Келль, приятно было познакомиться, — бросила на ходу и выбежала из кухни.
Мир мог раздавить мою волю просто одним взглядом! Заставить ползать у своих ног и скулить от вожделения! Это он хотел сейчас сказать?!
Я ворвалась в спальню и заметалась по ней в панике: я просто в заднице! И мне надо как-то все это рвать, выдираться, пусть и с мясом! Бежать!
Когда на лестнице послышались легкие стремительные шаги, я рванулась в ванную и захлопнула двери. Но не прошло и двух секунд, как они отлетели в сторону, ударившись о стену.
Мир вперил в меня горящий взгляд, застыв на входе, а я попятилась к раковине, дрожа. Хотелось рыдать от бессилия, страха и ужаса, что вызывал во мне этот мужчина! Я была готова забиться в первый попавшийся угол и пересидеть там остаток своей жизни, лишь бы не видеть больше этого взгляда!
— Аня… — мое имя в его исполнении ошпарило нервы, и я рванулась к раковине, больно ударившись бедром. Из глаз все же брызнули слезы, и я тут же оказалась в его руках. — Аня…
Я вырывалась, глотая слезы и жмурясь. Когти, которые были бы так кстати, так и не объявились, из груди вместо рыка рвались только всхлипы.
Зверь подхватил меня на руки и вскоре опустил на кровать. И вот тут я зашипела, вскинув руки, как лапы, но бесполезно. Он содрал с меня рубашку и, резко развернув, прижал к себе спиной.
— Тише, — зашептал в ухо, пережидая мои звериные завывания, — тише… Успокойся…
— Уйди! — рыкнула я.
— Позже, — скользнул он губами по шее, и спина сама прогнулась, бедра вжались в пах мужчины.
— Нет! — рванулась в истерике. — Не делай этого со мной!
— Я НИЧЕГО С ТОБОЙ НЕ ДЕЛАЮ! — вскричал он. — Успокойся! Я не трону тебя! — и добавил тише: — Аня, пожалуйста… Возьми себя в руки! Ты — самое важное для меня, я не причиню тебе вреда…
— Ты плавишь мне мозги одним взглядом!
— Ты тоже!
Мы оба замерли, тяжело дыша.
— Я схожу с ума, теряю волю и остатки самообладания с тобой…
— Ты мог бы заставить…
— Не могу, не неси чушь! — снова начал злиться он. — Моей воле подвластны только самцы!
Я фыркнула и глубоко вздохнула, сдерживая облегчение, но продолжала дрожать:
— Ты меня пугаешь… Я не хочу так.
Он помолчал немного.
— Мне жаль… Я был чрезмерно жесток с тобой…
И ведь не скажешь, что у него не было на то причин. Я бы тоже, пожалуй, ненавидела людей, обязавших меня заключить союз с кем-бы то ни было, да еще такой, от которого нет сил отказаться! Людей, нашедших единственную слабость и воспользовавшихся ею подло и беспринципно!
