— Я не та, кто тебе нужна, — вдруг осознала с какой-то горечью.
Он еле слышно усмехнулся.
— У меня не может быть той, которая нужна, Аня… Только ты…
Сама не заметила, как успокоилось все внутри. Мысли прояснились, паника улеглась. Мы дышали со зверем в унисон, зализывая эмоциональные раны друг друга. И ничего больше. Он не пытался овладеть мной, распалить желание и с жадностью его удовлетворить. Давал тепло в обмен на тепло. И это стало для меня какой-то опорой, знаком, что ему нужна от меня не только интимная близость.
Показалось, что с ним можно… договориться.
— Спасибо… — прошептала я неожиданно даже для самой себя.
Мир на секунду сжал меня в руках сильнее, скользнул носом по шее… и отстранился.
— А Келль? — обернулась я.
— Келль… — растерянно повторил Мирослав, спуская ноги на пол. — Он ушел…
— Ушел? Он же… незрячий?
— Да…
Он выпрямился и прошел к ближайшей стене. Надавил на нее, и та отъехала в сторону, открывая моему взгляду вместительный шкаф.
— Можешь переложить свои вещи сюда. И еще… Я видел, ты не взяла с собой почти ничего. Может, думала…
— Я не думала, — подняла на него взгляд.
— В общем, твои вещи из квартиры привезут завтра, — его манера смотреть пристально в глаза нервировала, но теперь я знала — угрозы мне это не несло. По крайней мере, сейчас. — Я подумал, что… ты будешь рада…
— Буду, — кивнула.
— Подумай, что еще тебе может понадобиться, вечером поедем в Сортавалу.
В налаживании отношений мой зверь больше напоминал косолапого медведя, чем…
— Мир… — окликнула я мужчину уже в дверях. — А… можно спросить… — смутное предчувствие заворочалось в груди, глаза сами изумленно открылись… В памяти всплыл сегодняшний сон и тот, что снился в самолете. — Твой зверь…
Он застыл, удивленный в первый миг моим вопросом, но следом едва уловимо кивнул, разрешая.
— …ирбис.
Я не спрашивала, я уже знала.
— Да, — подтвердил он, прожигая внимательным взглядом. А я снова почувствовала себя, как во сне — зажатой в лапах опасного хищника.
-26-
Я изо всех сил старалась обосноваться в комнате зверя так, чтобы мое присутствие было как можно менее заметно, но получалось не очень. У него просто не было всех тех ящичков, шкафчиков и полочек, на которые я могла бы сложить свои вещицы из сумки и рюкзака. Косметика, как ни крути, заняла половину раковины, потому что шкафчика в ванной тоже не было предусмотрено. В итоге я уже собралась сгрести все обратно в косметичку, когда вдруг услышала позади:
— Оставь…
Мир стоял в дверях и, мне показалось, с любопытством наблюдал мою интеграцию в свое пространство.
— Мало… места, — замялась я.
— Просто скажи, что нужно, — он выглядел более расслабленным, чем утром. И более усталым.
— Может, шкафчик… — пожала плечами.
— А в комнате?
— Эм…
— Ты половину сумки не разобрала…
— Некуда.
И не сильно хотелось, что уж там…
— Пойдем обедать, — кивнул он в сторону выхода. — Потом поедем в Сортавалу. А вечером нас ждут на ужин…
В гостиной уже оказалось накрыто, а в камине горел огонь. Мир принес из кухни тарелку с тушеным мясом какой-то птицы и гарниром из овощей на мангале. В его поведении не чувствовалось ни смущения, ни напряжения. Он совершенно спокойно наблюдал за мной, прослеживая взглядом чуть ли не каждое движение.
— Ты нервничаешь, — констатировал вдруг.
— Есть немного, — согласно кивнула я.
— Из-за меня? — и снова этот пристальный взгляд. — Я же сказал — не причиню тебе вреда… Ты мне не веришь?
Набрала побольше воздуха в легкие и ответила ему таким же взглядом:
— У тебя очень взрывной характер, а на фоне того, что я мало что понимаю в происходящем… боюсь, что снова сделаю что-то не так…
— С таблетками ты просто очень сильно напортачила, — досадливо заметил он, но тут же примирительно добавил: — Но я не имел права тебя пугать… Я постараюсь, чтобы это не повторилось.
— Значит, не обещаешь… — резюмировала я.
Коль уж сели за стол переговоров, лучше выяснить все и сразу.
— Я — зверь, Аня… — мрачно возразил он. — Но я буду стараться держать себя в когтях.
Мы обменялись серьезными взглядами.
— Нет, так не пойдет, — мотнула я головой, вызывая удивление в его глазах. — Не хочу тебя бояться постоянно, я так с ума сойду… Что нельзя? За что можешь сорваться?
Он раздул ноздри, щурясь и, как я чувствовала, злясь, но тут же, как и обещал, взял себя в лапы:
— Другой зверь, — начал напряженно. — Максимум, что позволено — рукопожатие.
— Хорошо, — поощрила его снисхождение. — Еще?
— Измена. За нее убью.
— Само собой. Это вытекает из первого…
— Ложь, предательство.
— Подробнее, — насторожилась я.
— Все, как у людей…
Наши взгляды скрестились:
— Я не имею отношения к политическим интригам Зула, — возразила серьезно. — Понятия не имею, как влипла во все это. И он ничего мне не объяснял и не давал никаких «партийных заданий», кроме как "принять судьбу".
Мир глубоко вздохнул и красноречиво повел носом, явно прислушиваясь к моему запаху. Кажется, я точно угадала причину его опасений.
— Хорошо, — наконец, кивнул благосклонно. — Побег.
— А это возможно? — удивилась искренне.
— Ну, если у тебя есть в запасе похожий трюк, что ты проделала в Ламберге… — он впервые перевел взгляд на огонь в камине. — Но тут лучше бежать наверняка. Найду — будешь умолять о смерти.
Есть перехотелось, разговаривать дальше — тоже. Я уставилась на еду, пытаясь прийти в себя. Мне показалось, я смогу с ним договориться? Бред…
— Аня, ты спросила, — напомнил он тихо, но в голосе явно чувствовалась горечь.
— Да, ты ответил, — выдавила я и тут же подняла на него злой взгляд: — Это все?
— Пожалуй…
— Тогда в не указанных тобой ситуациях поднимать на меня руки, орать, угрожать и всячески терять самообладание запрещено. В противном случае мы расстаемся.
Чувствовала, что перегнула. Я бросала ему вызов, не принять который он просто не мог, загнала зверя в угол. Мир хмуро взирал на меня исподлобья некоторое время, но в конце концов кивнул:
— Хорошо. Я принимаю условия.
