— Спешу, Келль… У нас вылет через три часа. Иначе только ночью, а мне нужно быть в Ванкувере завтра.
— Оставляешь Кирилла?
Я насторожилась.
— Пусть привыкает разбираться со всеми один — он ведь так этого хочет, — оскалился Мир ехидно.
— Мирослав… — поднялся Келль, настороженно бегая глазами.
— Аня, в машину! — процедил Мир. — Нам пора. Я прошу.
— Келль, спасибо за завтрак, — я положила руку на плечо слепому, и он быстро накрыл ее рукой.
— Аня… все будет хорошо. Доверься Миру, он не подведет…
Я на секунду прикрыла глаза, чтобы не выдать зверю бурю сомнений хотя бы взглядом.
— И там, на камине, я приготовил тебе сбор, — добавил Келль, указывая рукой.
— Спасибо! — улыбнулась искренне. Пусть он и не видел, но наверняка чувствовал мои эмоции. — Спасибо большое!
Я мяла душистый мешочек всю дорогу до дома Мирослава, прислушиваясь к запахам и отвлекаясь. Келль безошибочно составил для меня сбор, подобие которого всегда было у меня самой. Эти травы лучше всего вплетали в себя ворожбу и лечили… А еще напоминали мне о Питере.
— Почему бы тебе не оставить меня здесь? — спросила, глядя в окно.
— Ты нужна мне, — его голос прозвучал неожиданно глухо, с горечью, и та ненароком выпорхнула вместе с моими эмоциями через пальцы прямиком в сбор.
Я взвыла, сминая подарок:
— Все испортил!
Теперь чай будет горчить в любом варианте!
— Это мы еще посмотрим, — зло осклабился он, не глядя на меня.
Дом Мира снова встретил настороженным холодом, будто его вообще невозможно было прогреть! И дело было не в температуре. Он был под стать хозяину, и ничего не могло его изменить. Проходя мимо камина, я бросила взгляд на диван и тут же отвернулась, едва не задохнувшись от напоминания о вчерашнем вечере. В низ живота снова ткнулась глухая боль.
— Собирайся, — скомандовал зверь, когда я уже поднялась на второй этаж. — Чемодан в шкафу.
— У меня нет загранпаспорта!
— Есть.
Вытащив чемодан с нарочитым грохотом, я начала зло скидывать в него остатки своих вещей, косметичку, сгребла камни и лоскутное одеяло. Но забить его до отказа, как планировала, не получилось.
— Готова? — поднялся он в спальню.
— Можно взглянуть на паспорт? — повернула к нему голову, сидя на кровати и не зная, чем бы еще досадить.
Мир не спешил выполнять просьбу. Застыл в дверях, не спуская с меня взгляда, медленно опустил глаза на поджатые ноги, потом снова поднялся к лицу. Но, так ничего и не сказав, достал из кармана пиджака паспорт и протянул мне. Выхватив его из рук зверя, я опустила взгляд на первый разворот… и опешила.
— Карельская Анна Романовна?
— Да, — спокойно кивнул он.
— Я что-то не помню, чтобы соглашалась взять твою фамилию…
— Я не спрашивал.
— Черт, точно… Ты же не спрашиваешь, — зло усмехнулась я. — Забыла.
Мир прикрыл глаза, дергаясь, как от пощечины, чтобы в следующую секунду пронзить меня злым взглядом, и… молча направился к шкафу. Аккуратно заполнил оставшееся место в чемодане своими вещами, подвинув и переложив мои камешки, и застегнул его:
— Пошли.
Я плелась за ним к машине, недоумевая.
— Я что, замужем теперь?
— Да, ты замужем, — открыл он мне двери.
— Обалдеть… — прищурилась на него. — Всю жизнь думала, что у меня будет платье, предложение, кольцо, праздник, слезы счастья…
Я рвала его изнутри на части, но жалости не испытывала, а он лишь мрачно терпел.
— Из списка могу обещать платье, кольцо, праздник… и слезы, — не остался в долгу. — Садись. Нам полтора суток болтаться в дороге.
Из Петрозаводска до Питера мы долетели на том же частном самолете. Питер заметало, но Мир поверх костюма надел лишь темное пальто.
— Тебе совсем не холодно? — исследовательские вопросы к личным не относились.
— Надеюсь, в пальто я выгляжу не так странно, как голый в холле гостинницы? — оскалился он, ненадолго отвлекаясь от мобильника.
Действительно, глупый вопрос.
Стоило нам зайти в здание аэропорта, разговоры зверя стали проходить исключительно на английском, что для меня не являлось проблемой — часть обучения в институте велась на английском, и у меня по всему миру было немало друзей-психиков, с которыми временами было приятно посидеть в онлайн — пожаловаться на жизнь. Мир же говорил в основном о каких-то встречах, датчиках, запуске продаж и прочих аспектах бизнеса. Лишь один разговор показался мне более личным, но и закончил он его достаточно холодно и быстро.
— Зачем мы летим в Канаду? — все же любопытство сдержать не удалось. Апатия отпускала, сдаваться не хотелось.
Мирослав отодвинул для меня кресло за столиком в кафе в зоне международных вылетов и сел напротив:
— Кир добился моего отстранения от должности правящего, — ехидно усмехнулся он и поднял глаза на подошедшего официанта: — Два чая с липой, пожалуйста…
-34-
— А мне — шоколадное печенье и латте, — мстительно добавила я. Пусть сам пьет свои два чая.
— Тогда чай один, — усмехнулся Мир. Развлекался…
— На основании чего он тебя отстранил? — вернулась к теме, когда мы остались вдвоем.
— Я чуть не убил его вчера, — губы зверя тронула опасная улыбка с оттенком какого-то нездорового удовольствия, — если бы не ты…
— То есть, облизываться на меня ему можно? — возмутилась я.
— Он облизывался? — прищурился Мир серьезно.
— Очень однозначно, — «вломила» волка и тут же изумленно открыла рот от догадки: — Он специально тебя спровоцировал!
— Он подавится, Аня, переваривать тот кусок, что отхватил, — злорадно улыбнулся Мирослав. — А я посмотрю… У Кира нет силы, чтобы управлять стаей.
— И как так вышло?
Мне и правда стало интересно.
— Откуда мне знать?
Я заметила, что Мир использует любой предлог, чтобы задержаться на мне взглядом подольше, коснуться им везде… Особенность? Привычка?.. Жажда?
— А может, дело в тебе?
— Во мне? — такой поворот он, кажется, не допускал.
— Сильное дерево душит слабое, — пожала плечами. — Он всю жизнь в твоей тени…
Мир опасно усмехнулся:
— Скорее, наоборот. — В этот момент нам принесли кофе и чай, передо мной поставили тарелочку с печеньем. — Это я жил в его тени… до того, как не обрел зверя.
— Зверь тебя так сильно изменил? — я обхватила чашку руками и опустила лицо ниже, чтобы вдохнуть аромат. Когда подняла глаза, предсказуемо встретилась с его внимательным взглядом.
