— МЕНЯ?!
— Тебя, — он стянул другое полотенце и принялся вытираться.
— Мне нужно будет порычать? — нахмурилась я.
— Нет, — зло скривился Мир, — такое действует только на Ольгу Михайловну. Верховных правящих нужно будет впечатлять по-другому.
— Но, Мир, я же — подделка!
Он взбудоражил меня не на шутку.
— Вот и посмотрим, — обернул бедра другим полотенцем и вышел.
А я подскочила следом, и тепло вожделенной ванны не могло меня остановить. Но стоило вылететь в гостиную и набрать полную грудь воздуха, он резко обернулся с таким диким взглядом, что я застыла, как вкопанная, в нескольких шагах от него:
— Хватит.
— Хватит? — скривила я неприязненно губы. — Так общаются у вас с женщинами в семье? Просто «хватит» — и я должна замолчать?
— Я прошу тебя… — Мир вдруг расслабленно опустил плечи. — Утро было прекрасным. Давай не портить такой хороший день, ведь я тебе столько всего обещал…
За завтраком я попросила рассказать, как он впервые попал на встречу в верховный совет. Мы сидели в креслах за маленьким круглым столиком в номере, и я со зверским аппетитом уплетала умопомрачительную мясную нарезку, сдабривая ей шоколадные круасаны. Мир проявлял ко мне прежний неизменный звериный интерес, поэтому трудно было сказать, шокирую я его своим гастрономическим порывом или все также привлекаю.
Оказалось, зверей родственными связями и ставленниками не обманешь — они будут подчиняться только сильнейшему. Мир начал править еще при живом отце. Об этом узнали в Совете — так Мир и оказался единственным из северных кланов, допущенным к встрече с Верховными правящими.
Пока он говорил, я внимательно фиксировала его эмоции и чувства, делая главный вывод: для него это приятие правящими было очень важно, но корни этого стремления — что-то доказать всем вокруг — уходили далеко не в лучшую почву. Мир с детства был «гадким котенком», которого не признавала приемная мать. Если он и узнал обо всем недавно — а такие подозрения у меня были — то Ольга Михайловна наверняка знала всегда, что он не ее сын. Вряд ли оборотни ошибаются на подобный счет. Соответственно, Мир с детства чувствовал ее неприязнь, и она с годами только крепла — подкидыш столько всего добился! Интересно только, кем же была его настоящая мать… На прямой вопрос Мирослав только раздраженно мотнул головой:
— Я не знаю, отец не сказал, — в этот момент Мир во второй ипостаси больше напоминал двухстворчатого моллюска, схлопнувшего створки.
— Тебе рассказал отец? — ухватилась я за ускользающую возможность хоть что-то выудить.
— Да… перед смертью… — все. Закрылся, едва не прищемив нос.
-38-
Пока допивала кофе, продолжала рассматривать его, и показалось, что я стала свидетельницей такого же редкого зрелища, как цветение папоротника — Мирослав Карельский в эти секунды был настоящим: без забрала, когтей и зубов. Я видела уставшего, измотанного душевными ранами мужчину.
— Мир, я хочу попытаться… — Он поднял на меня свой фирменный взгляд, возвращаясь к себе прежнему, но я выдержала. — Ты прав, меня… — я сглотнула, невероятным усилием продолжая: — …тянет к тебе…
— Но? — он безошибочно угадал, что у меня будет условие. Его тон не понравился сразу — он не стал хвататься за вероятность моей капитуляции.
— Позволь мне самой решать по поводу детей. Я не готова. Это давит.
Он словно знал, потому что его взгляд совершенно изменился, словно отбрасывая меня к самому началу. Черт! Да что с ним?! Как же не хватало Лерки! Что я сказала не так?!
— Давай обсудим это позже, — наконец, выдавил зверь.
— Мир, я не понимаю!
— Я не объясню, — упрямо отвернулся он, сцепив зубы.
— Да почему?!
— Потому, что… — пригвоздил меня колючим взглядом, — я не могу принять какую-то часть тебя. Только тебя всю. Ты предлагаешь принять только половину меня.
Мне словно дали под дых. А еще он снова закрылся: вот так вот спокойно, сидя напротив меня, оборвал все мои эмоциональные каналы с ним, не прилагая к этому никаких усилий.
— Мы разные… — я прикрыла глаза, болезненно морщась.
— Теперь не очень… — он улыбнулся неожиданно мягко. — Ты просто снова не хочешь этого признавать.
Мы посидели некоторое время в звенящей напряжением тишине, он глянул на сообщение в телефоне и скомандовал привычным тоном:
— Собирайся.
Понятия не имела, сколько было времени в Ванкувере, но город казался вполне проснувшимся. Я вглядывалась в улочки, по которым мы ехали на такси, с удивлением отмечая отсутствие эмоционального дискомфорта. Все, как и везде: люди, машины, звуки обычного города… Мне даже показалось, Ванкувер был менее безразличным, чем Питер, я чувствовала чье-то незримое легкое любопытство, словно взгляд откуда-то издалека…
Увлекшись ощущениями, я вдруг обнаружила, что мы снова приехали в аэропорт.
— Сегодня свободный день, — объяснил Мир, подхватывая мою руку и направляясь в здание. — Погоду обещают отличную, поэтому… — он бросил на меня смущенный взгляд, — летим в Калгари, — снизошел до исчерпывающего объяснения.
— Там будут смотрины? — насторожилась я.
— Смотрины? — удивился он, не сразу понимая, о чем я. — Нет. Встреча будет завтра вечером.
— Как все же меня будут определять на пробу? — не могла остановиться я.
— Анюта, — неожиданно ласково оскалился зверь, притягивая к себе у стойки регистрации, — еще одно слово — и мы никуда не полетим. Мое воображение оживает рядом с тобой.
— Ты — псих, — покачала я головой, усмехаясь.
— Я? — тепло улыбнулся он. — Еще ни разу не видел женщину, пьющую натощак вино. А шоколадные круасаны с мясом — это нечто.
— Ты так на меня влияешь, — пожала плечами. — Так зачем нам в Калгари?
— Хочу тебя удивить.
Я, конечно, отметила, что костюм с пальто он сменил на джинсы и легкий черный пуховик, который в чемодане был компактно свернут, но мало ли… К счастью, все откладывалось на завтра, а я в последнее время привыкла жить одним днем.
Погода действительно была шикарной — легкий мороз и солнце. Полет занял всего час. Ругаться не хотелось, и я мысленно заключила с Миром мир. Кроме того, мне нравилось то, как просветлел его взгляд, несмотря на разговор в гостинице. Он все также часто задерживал его на мне, но не давил.
В аэропорту нас ждал арендованный автомобиль, и вскоре Калгари остался позади. Мир рассказывал о Канаде, ее природе и городах, людях и особенностях. Оказывается, Канада была основным заказчиком программного обеспечения, что разрабатывала его компания, и первые его приезды сюда были исключительно по работе. Он также много расспрашивал меня обо всем: детстве, Питере, работе…
