Женщина вышла к свету камина и мягко улыбнулась:
— Проходите. Пить что-нибудь будете? Курить?
Красивая… На вид сложно было понять, сколько ей лет. Притягательное, обманчиво мягкое лицо, светлые волосы до плеч, завитые легкомысленными волнами, и колючий проникающий в душу взгляд.
— Нет, — сделала я пару шагов, обозначая себя скорее школьницей на ковре у директора, чем равной собеседницей. Маневр пришелся правящей по нраву.
— Кира Варди, — представилась… львица? Женщина улыбнулась, обходя меня и беззастенчиво рассматривая. — Миру повезло… — наконец, задумчиво произнесла она, похлопывая пальчиками по губам. — Аня… но он вас привязал силой, не оставив выбора.
Почему же, выбор был. Смерть.
Сердце споткнулось в груди. Я опустила взгляд, не спеша подавать голос.
— …Я могу вернуть вас к прежней жизни, — львица обошла меня по кругу и встала чуть ближе к камину, протянув в сторону пламени изящную руку. — Одно ваше слово — и он вас больше не увидит, а вы забудете все, как… сон, — она кокетливо склонила голову набок, мягко улыбаясь.
Сомневаться в ее словах не приходилось, я это точно знала.
— Нет, — отрицательно качнула головой я.
— Почему? — вскинула она изящную бровь. — Стокгольмский синдром на вас подействовал?
— Я — психик, я не подвержена стокгольмскому синдрому, — возразила холодно. — И еще мне непонятно: вы пригласили нас сюда, чтобы предлагать мне вернуться домой в Питер? Я думала, вам нужен Мир…
— Нам нужен честный правящий с сильной истинной парой, Аня, — я уже слышала скрежет ножен, пожалуй, даже несколько искр сверкнули.
— И в чем же он не честный? — и ухом не повела я. — Вам нужна была его истинная? Я перед вами. Думаете, просто так я скачу каждую ночь рысью по заснеженному лесу в компании его барса? Мне почему-то кажется, что не каждый оборотень так может… По крайней мере, мне так объясняли…
Львица кривила губы в усмешке, слушая мой бред.
— …Мир верит, что я его истинная. Именно поэтому я здесь.
— А вы? — поймала она меня на слове. — Верите?
Повисла тишина, в которой я расслышала робкий вздох пламени в камине.
— Нет, — прикрыла на секунду глаза. — Но его веры, кажется, хватает на двоих.
— Действительно… — кивнула она, усмехаясь. Затем оперлась о спинку кресла, скрестив руки на груди и задумчиво продолжила: — Вы многого не знаете — это понятно, но, Аня… Такую связь, как у вас, не каждому зверю суждено обрести.
Наши взгляды встретились.
— А разве не проблема, что я не оборотень? — то, что еще недавно она предлагала мне признать себя подделкой, я решила не подчеркивать. Очевидно, меня просто проверяли.
— Мужчина либо зверь, либо нет, — оскалилась львица, — никаких промежуточных вариантов. Ваш мужчина — настоящий породистый зверь. Именно поэтому он приглашен в наш совет… И вы тоже. Пройдемте, Аня…
Я как во сне скользнула за ней в тень коридора. Мы вернулись в главный зал, но, едва я сделала несколько шагов вперед, у меня задрожали ноги: посредине лицом к нам на коленях стоял Мирослав. Ворот его рубашки был ослаблен, а на шее лежала рука стоящего рядом Карла, и когти мужчины красноречиво обозначали своей целью яремную вену моего зверя. Мир поднял на меня взгляд, еле заметно щурясь, но ни одна эмоция не скользнула по его лицу. Дыхание было спокойным, а чувства надежно и умело скрыты.
Где-то на задворках сознания проскользнула мысль, что удержать такого зверя внутри под силу не каждому. Но все это хотелось послать к чертям — суть происходящего медленно открывала мне все свои пугающие грани: Мира бы убили, если бы я дала маху…
-45-
Только… разве я не дала? Или…
…этого еще просто не произошло, ведь слово львицы пока не прозвучало.
— Мирослав, — Кира вдруг взяла меня за руку за секунду до того, как я собралась кинуться к нему, — твоя истинная. — Мир едва заметно кивнул, на секунду прикрыв глаза. — С этого момента ты входишь в Совет. Условия выполнены. Поздравляю. Для нас это большая честь.
— Как и для меня, — твердо ответил он, будто его жизнь еще мгновение назад не висела на волоске.
Карл отступил, и Мирослав поднялся на ноги и протянул мне руку. Я вложила в его ладонь свою, дрожа.
— Тише, любимая, все хорошо, — притянул он меня к себе, но я почти ничего не чувствовала.
Внутри нарастала снежная лавина таких эмоций, что, казалось, достанется сейчас каждому в этой комнате. Только не тут то было! Створки противоположной двери распахнулись, и мы вместе с Кирой и Карлом прошли в мрачный большой зал. Я сначала подумала, что тут кого-то хоронят — на наше появление из-за нескольких десятков столиков, освещенных свечами, неторопливо и напряженно поднялось внушающее количество гостей.
— Уважаемые братья! — провозгласила Кира. — Разрешите представить вам… нового члена Совета Правящих!
В зале тут же вспыхнул свет, и гости взорвались долгими бурными аплодисментами, а я покачнулась и начала падать… Только почувствовала, как Мир подхватил меня на руки и куда-то понес.
— Аня…
Показалось, что я не отключалась вовсе, только обнаружила вдруг себя на его коленях в какой-то небольшой гостиной. Перевела на него мутный взгляд… и тут же рванулась из его рук, пошатнувшись. Он было подскочил следом, только я предупреждающе выставила руку:
— Тебя бы убили!
Мир замер в двух шагах, привычно склонив голову.
— Да.
— А как же я… — прошептала растерянно, часто моргая.
— Ты бы стала свободной.
— Вот так просто?! Это для тебя так просто?!
— Нет, непросто…
— Я сказала ей, что не верю в нашу связь!!!
— Ей все равно, что ты говоришь, Кира смотрит глубже, Аня! Ее не обмануть! И я не мог тебе обо всем рассказать, она бы поняла!
— Ты поставил свою жизнь на кон, чтобы попасть в этот совет?! — я обвела рукой гостиную. — Я могла бы убить тебя сейчас, Мир! Как ты мог такое допустить?!
— Я верю в тебя и в нас, и ты тоже, просто не признаешь этого своей упрямой головой! Как мне еще доказать тебе? — он вдруг шагнул назад, словно отказываясь от меня, голос завибрировал обидой и наполнился горечью: — Тебя ничто не может убедить: ни притяжение связи, которое ты явно испытываешь, ни слова Келля… — он неприязненно скривил губы, — может, власть, деньги и слово Верховной помогут?
— Власть и деньги? — опешила я. Во рту разом пересохло. — Ты меня таскал в замок, чтобы поразить своими деньгами и властью? — с каждым словом я говорила все громче, хотя горло ужасно саднило, слова давались с трудом. — Тебя устроила бы женщина, которую убедили твои финансовые возможности!?
