Вскоре показался наш дом — темный, холодный, но такой родной! Мир занес меня внутрь на руках, как кошку, которую следует пускать в дом первой, и усадил на диван. Оперся руками с обеих сторон, замер… И мы, как по команде, рванулись друг к другу, без слов благодаря судьбу, что оставила нас вместе, дала шанс, не растоптала в пыль, оставив догорать по отдельности. Слезы катились по моим щекам, и он собирал их губами, жадно целуя, скользя носом по шее…
— Тварь… — рычал глухо. — Какая тварь…
— Тш… Не надо, пожалуйста…
— Расскажи… — сдавленно потребовал он. — Я не обещал ублюдку жизнь… Просто скажи, что… он успел…
— Ничего, Мир, просто… — я всхлипнула, — …лапал везде.
Он застыл, тяжело дыша, но не мог взять себя в руки, успокоиться, а я сама была в таком состоянии, что едва ли могла успокоить. Снова начинало трясти, но тут он подхватил меня на руки и понес наверх:
— Все, хватит. Есть более важные вещи, и тебе нельзя думать о плохом. Что может тебе помочь? Позвонить Зулу?
— Ты, — вцепилась в его плечи и шею, — просто будь рядом. Просто обещай, что не уйдешь больше.
— Не уйду, Аня. Ты не отпустила и не отпустишь теперь.
— Я?
— Ты. — Он опустил меня на ноги на коврик перед ванной, прижав к себе спиной, и вдруг положил руку на живот: — И он.
Сжал сильнее, порывисто выдохнул, а я вообще перестала дышать. Раскрыла только рот, как рыба, и пыталась вдохнуть.
— Он? — прошептала, осторожно впуская в легкие воздух, а по телу уже покатился импульс дикого счастья, проливаясь на лице новой порцией слез. — Я беременна?
Мирослав замер, прислушиваясь к моей реакции на новость. Не поставил к зеркалу, чтобы смотреть в глаза, а предпочел почувствовать.
— Да, — я слышала, как оттаял его голос, ощутила, как расслабились мышцы, — мы ждем ребенка.
Не знаю, как это произошло, но прошедший день безвозвратно померк — я превратилась в один сплошной и урчащий сгусток счастья.
Мир и я…
…Мы отогрели друг друга и отмыли, затопили камин, приготовили вместе ужин, зажгли светильники и свечи, притащили в гостиную одеял и подушек и, наконец, замерли под боком друг у друга, глядя на огонь. А вместо прошлого говорили только о будущем. Причем не о том, в котором нужно было принимать тяжелые решения относительно стаи, Совета и всего прочего…
— А мне надо куда-то встать на учет?
— Черт его знает…
— А анализы сдавать?
— Надо спросить — я не думал еще об этом.
— А давно мы беременны?
— С последнего раза.
— Что?! — приподнялась я на локте. — Как?
— Ммм… ну, чем более сильный оргазм и эмоции ты испытываешь, тем с большей вероятностью залетишь.
— Черт, я не об этом! — прыснула я, и тут же закатила глаза: вот откуда это маниакальное доведение меня до полуобморочного состояния во время секса! А я думала — оборотни по-другому не могут! Хотя… а кто проверял? — Как ты узнал?
Я приподнялась на руках и села сверху на него.
— Ты сразу изменилась для меня, — насторожился Мир, не спуская с меня взгляда. — Я… просто чувствую.
— Экономно, — улыбнулась, откидывая одеяло с его груди и склоняясь ниже. — На тесты тратиться не надо.
— Ань, — прошептал он, — что ты делаешь?
Я перестала улыбаться и непонимающе взглянула на него:
— Сижу. На тебе.
— Можешь что-нибудь высидеть, — коварно усмехнулся он.
— Да ну? — невинно похлопала ресницами и склонилась ниже, доверившись ощущениям: вот именно сейчас мне хочется почувствовать его вкус… а не накидываться каждый раз, как с голодухи. А где у нас тут вкуснее всего? До шеи далеко, и там я сразу попаду в его лапы — вон как ждет! Сцапает и уложит на лопатки! Нет…
Я провела языком по средней линии от ребер до пупка, чувствуя, как напряглись мышцы его пресса. Зарычала на его попытку меня сцапать и прикусила кожу живота в знак протеста.
— Я понятно объясняю? — прошлась дорожкой мелких укусов от пупка и ниже.
Реакция была бурной — он тяжело и хрипло задышал, а я, воодушевленная, беззастенчиво пустилась в чувственные исследования. Сначала совершенно невинные. Моей целью было объяснить зверю, что не обязательно каждый раз из себя его изображать. Но чем больше я входила во вкус, тем быстрее мои поцелуи оборачивались укусами. Его запах сводил с ума, поднимал из глубины души такую темную сущность, что, будь я в своем уме — покрутила бы у виска. Но только не теперь. В груди вибрировал рык вожделения и звериного желания, я выпускала когти и урчала от удовольствия, лаская его и заводясь сама.
В какой-то момент он не вытерпел и, умудрившись обхватить меня за ноги, усадил к себе спиной:
— Не останавливайся, — прорычал бархатным голосом и подтянул бедра к себе вплотную.
Когда его язык скользнул между ягодиц, я вскрикнула, и тут же получила укус.
— Мир!
— Точно хочешь быть сверху?
Это был вызов, но я почти сразу же и сдалась — куда мне до зверя! Дикого, страстного, жадного зверя, который не привык подчиняться. Мелькнула мысль, что будь я пантера… Но, к счастью, тут же вылетела вместе со всеми остальными, растворившись в такой знакомой всепоглощающей агонии страсти.
К черту прошлое!
Теперь у нас только будущее — мое, его, наше…
-71-
— Держи, — Зул протянул мне чашку с кофе, присаживаясь на соседнее кресло. — Хорошо выглядишь.
Я смущенно улыбнулась.
Мы сидели с ним на террасе Дома Правящих перед панорамными окнами, за которыми снова шел снег. Мирослав теперь не отпускал меня от себя — брал с собой везде, и старался быстрее закончить с делами, хотя, в преддверии суда над Киром это частенько было невозможно, и тогда он все же отпускал меня домой с Владом.
Теперь, когда я безвозвратно стала его и ждала ребенка, он с трудом переключался на что-то еще, кроме моей постоянной защиты. От меня шарахалась вся стая, как от прокаженной — не дай бог Мир увидит кого-то рядом, кроме аккредитованных личностей — Влада, Зула и Келля. Еще и Лерка, но тому было пока не до меня.
Сегодня, наконец, был день того самого суда, после которого жизнь всех в стае должна измениться. Я боялась, что Мир приговорит Кира к смерти, но никогда не спрашивала о его решении. Зул, казалось, тоже ждал решения Мирослава в полном неведении, но кто его знает? Я скосила на него глаза и мягко улыбнулась. Удивительный он все же человек… И как все продумал?
— Я знал, что Мирослав тебя выбрал… — вдруг сказал он, словно услышал вопрос. — Варвара сообщила…
А это было неожиданно.
