Мэри заранее знала, что в Рок-н-ролльных Небесах концерты
будут другие, совсем не те, на которых она и ее друзья ходили в далекой
молодости.
Она чувствовала, что эти концерты ближе по духу Гойя, а не
Рокуэллу.
Кошелек я принесу, — услышала она голос мужа. — Наслаждайся
пирогом.
— Спасибо, Кларк, — она сунула в рот еще один безвкусный
кусок, проводила его взглядом. Он шел нарочито медленно, как бы говоря: „Я
понятия не имею о том, что нахожусь в одном зале с двумя знаменитыми трупами.
Так с чего мне волноваться“?
Ей же хотелось кричать: „Поторопись! Забудь про геройство,
шевели ногами!“
Звякнул колокольчик, дверь открылась до того, как Кларк
потянулся к ручке, и в ресторан вошли еще двое мертвых техасцев, оба в очках,
Рой Орбисон в черных, Бадди Холли в роговых.
Все мои любимчики из Техаса, подумала Мэри, ожидая, что
сейчас они схватят ее мужа за руки и утащат за дверь.
— Простите, сэр, — мужчина в черных очках, вместо того,
чтобы хватать Кларка, отступил в сторону.
Кларк молча кивнул, Мэри поняла, что он просто лишился дара
речи, и вышел в солнечный свет.
Оставив ее одну среди мертвецов. За этой мыслью последовала
другая, куда как более страшная: Кларк собирается уехать без нее. Она как-то
сразу в это уверовала. Не потому, что он этого хотел, не потому, что был
трусом, в такой ситуации вопрос о трусости и мужестве просто не стоял, и она
полагала, что они не сидят по полу, лопоча что-то бессвязное и пуская слюни,
только по одной причине: очень уж быстро все происходило, просто ему не
оставалось ничего другого. Рептилия, обитающая в глубинах его мозга, та самая,
что отвечала за самосохранение, не могла не выползти из своего логова и не
начать всем заправлять.
„Ты должна выметаться отсюда, Мэри“, — раздался в голове
голос ее собственной рептилии, и тон этого голоса испугал Мэри. Слишком
здравомыслящий, а потому она боялась, что здравомыслие это может в любой момент
смениться безумными криками.
Мэри сняла ногу с подставки, тянущейся под прилавком и
поставила ее на пол, мысленно готовясь к побегу, но, прежде чем она собралась с
духом, чья-то рука легла на ее плечо и, подняв голову, она уперлась взглядом в
улыбающееся лицо Бадди Холли.
Он умер в 1959 году, это она запомнила из комментария к
фильму, в котором он играл с Гэри Бьюзи. 1959 год уже тридцать лет как канул в
лету, но Бадди Холли оставался все тем двадцатитрехлетним весельчаком, который
выглядел на семнадцать. Глаза его поблескивали за стеклами очков, кадык ходил
ходуном. На нем был отвратительный пиджак из шотландки, на шее болтался вязаный
галстук с заколкой в виде большой хромированной головы быка. Лицо деревенщины,
одежда деревенщины, манеры деревенщины, но она увидела в нем что-то очень
мрачное, очень страшное, а рука так крепко ухватила плечо, что она даже
почувствовала мозоли, мозоли от гитарных струн на подушечках пальцев.
— Привет, крошка, — от него пахло гвоздичным ромом. По
левому стеклу тянулась тончайшая трещина. — Что-то я раньше тебя не видел.
В своему изумлению, она сунула в рот очередной кусок пирога,
на этот раз вместе с вишневой начинкой. А потом еще и улыбнулась.
— И не могли, — согласилась она, дав себе зарок ничем не
показывать этому человеку, что узнала его. Если б она это сделала, она и Кларк
лишились бы и того крохотного шанса, который еще оставался у них. — Мы с мужем…
вы понимаете, проезжали через ваш город.
Должно быть, это Кларк сейчас проезжал через город, следя за
тем, чтобы не превысить разрешенную скорость, с каплями пота, катящимися по
лицу, то и дело поглядывая в зеркало заднего обзора. Или нет?
Мужчина в клетчатом пиджаке улыбнулся, обнажив большие и
острые зубы.
— Да, я знаю, конечно… Поглядели, перекусили, и двинулись
дальше. Так?
— Пожалуй, что да, — ровным голосом ответила Мэри.
Мужчины переглянулись.
— Городок у нас неплохой, — добавил Бадди Холли. — Вы бы
поболтались тут немного. К примеру, остались бы на концерт. У нас потрясающее
шоу, уж я-то знаю, что говорю, — Мэри вдруг поняла, что глаза за стеклами очков
налиты кровью. Улыбка Холли стала шире, глаза сузились и крошечная капелька
крови, как слеза, скатилась по щеке. — Не так ли, Рой?
— Да, мэм, так оно и есть, — ответил мужчина в темных очках.
— Если вы посмотрите концерт, вы нам поверите.
— Я и так вам верю, — едва слышно ответила Мэри. Да, Кларк
уехал, она в этом уже не сомневалась. Тестостероновый герой бежал, как кролик,
и она полагала, что вскоре забитая молодая женщина с лихорадкой над верхней
губой отведет ее в подсобку, где уже лежит приготовленная для нее трикотажная
униформа цвета морской волны и блокнотик для записи заказов.
— Да, будет о чем написать домой, — гордо воскликнул Холли.
— То есть, о чем рассказать дома, — капелька крови упала на сидение, на котором
совсем недавно сидел Кларк. — Задержитесь на день. Не пожалеете, — и он
повернулся к своему другу, что тот поддержал его.
Мужчина в черных очках уже присоединился к повару и
рыжеволосой официантке. Положил руку ей на бедро. Она, улыбаясь, накрыла его
руку своей. Мэри видела, что ногти на ее коротких, толстых пальцах обгрызаны. А
на шее Рой Орбисона, на нем была рубашка с отложным воротником, висит
мальтийский крест. Он широко улыбнулся, кивнул.
— Мы будем рады, мэм, если вы останетесь у нас не только на
вечер, но и подольше. Тут есть на что посмотреть.
— Я спрошу мужа, — услышала Мэри свой голос, подумав, если
когда-нибудь увижу его.
— Спроси, сладенькая, — кивнул Холли. — Обязательно спроси!
А потом, к ее полному изумлению, в последний раз стиснул ей
плечо и отошел, открывая дорогу к двери. Более того, теперь она видела, что
„мерседес“, с хромированной решеткой радиатора и фирменным знаком на капоте,
стоит на прежнем месте.
Бадди подошел к Рою, подмигнул ему (еще одна кровавая слеза
скатилась по щеке), потом протянул руку, пощекотал Джейнис. Она негодующе
вскрикнула и при этом из ее рта посыпались черви. Большая часть попадала на пол
между ее ног, некоторые зацепились за нижнюю губу, поползли в разные стороны.
Молоденькая официантка отвернулась, лицо ее скривилось, она
поднесла руку ко рту. А Мэри Уиллингхэм вдруг поняла, что они играют с ней, как
кошки с мышкой, и желание убежать превратилось из спланированного действия в
инстинктивную реакцию. Она вскочила со стула и бросилась к двери.
— Эй! — закричала рыжая. — Эй, вы не заплатили за пирог! И
за газировку! Это тебе не какая-то забегаловка, паршивая сучка! Рик! Бадди!
Держите ее!
