Вот в основном то, что было в этом коротком, насыщенном сне
— Памела ведет Джима вниз по каменным ступеням, высеченным в скале, а он просто
позволяет ей себя вести. И что меня поразило в этом сне, так это то, насколько
Джим был тихим, каким он выглядел покорным, словно судебный фарс в Майами и все
те мелкие неприятности с законом, что он пережил за последние несколько лет, в
конце концов сломили его, опустошили. А потом я проснулся.
Вскоре после этого я прочел о сне Вала Килмера, которому
приснился Моррисон с открытым мозгом; он разговаривал с молодым актером,
который собирался его играть в биографическом фильме Оливера Стоуна, и Вэл был
поражен видом пропитанного наркотиками мозга этого парня… но мой сон все равно
потряс меня.
Поэтому я медленно ехал на свою первую встречу с Джимом
Моррисоном: я опасался увидеть Джима из сна, которого ведет под руку его
приемный компаньон Папа Зидор. Но когда я подъехал к майамскому дому этого ныне
всемирно известного хунгана из Анс-а-Во на Гаити, мои страхи рассеялись,
поскольку я увидел Моррисона, стоявшего перед закрытым округлым крыльцом,
улыбавшегося и махавшего мне рукой. Он даже открыл мне дверцу моего взятого
напрокат "Сатурна", когда я загнал его на стоянку, и сказал, когда мы
вместе поднимались по широким и низким ступеням крыльца: "Я рад, что вы
приехали сюда раньше фотографа. Я хочу показать вам дом, прежде чем мы будем
говорить".
Пока Моррисон показывал мне дом Зидора (кроме нескольких
нагромождений подсвечников, напоминающих алтарь, настоек из местных растений и
похожих на статуэтки кукол — насчет которых Моррисон меня заверил, что они
"не имеют ничего общего с куклами вуду из дешевого кино. Видите эти
булавки? Они используются, чтобы символизировать священные послания духам, а не
для того, чтобы вредить людям", — в доме повсюду было чисто, здесь была
большая, хорошо подобранная библиотека, в которой возвышались несколько удобных
кресел для чтения), я разглядывал эту вновь ожившую легенду моей юности. Хотя
Моррисон пробыл на земле (и под ней) почти пятьдесят восемь лет, ему можно дать
лет тридцать; черты его лица немного тяжелее, чем на знаменитых снимках Джоэла
Бродски, его голубые глаза (сейчас украшенные еле заметными контактными линзами)
полузакрыты еще чуть сильней, а по-прежнему длинные каштановые волосы сильно
подернуты сединой.
Но он такой же живой, так же красиво говорит, как и до своей
кончины в 1971 году. Только еще… отстраненнее. Хотя он чрезвычайно вежлив и с
готовностью отвечает на мои необязательные вопросы о доме и об относящихся к
вуду предметах, я вскоре ощутил в нем какую-то отчужденность; это было не
отрицание меня или даже того, что его окружает, но некая аура отдаленности.
Как только обход дома закончился (его менеджера/наставника
Зидора нигде не было видно), мы вернулись обратно к крыльцу. К тому времени уже
появилась дама-фотограф, и пока она вертелась со своим "Никоном",
пытаясь поймать нужный наклон головы, нужное выражение лица для журнального снимка,
я включил магнитофон и начал.
РОЛЛИНГ СТОУН: Джим, мне очень не хочется начинать с этого
вопроса, но это хотят знать наши читатели. Каково это — быть…
ДЖИМ МОРРИСОН: Мертвым? О Господи… Понимаю, это выглядит
так, словно я ухожу от вопроса, но я не имею ни малейшего понятия. Это как…
м-м-м… я был там, но ничего не могу вспомнить. И это так невыносимо… побывать
там, но ничего не помнить. Обнаружить, что основную часть своего земного
времени провел… где-то, — больно это очень, особенно когда есть свидетельства
того, что я был, понимаете, в активном режиме, где бы я ни был. Из-за того, что
произошло с последователями Жана, всё это. Он знал; иначе не стал бы… хотя я
иногда жалею, что он это сделал, после всего, через что я прошел, чтобы это
прочувствовать, вот так вот… Просто хочется знать, что я делал, о чем я думал…
Я наверняка думал, пытался выйти туда…
PC: Вам удалось выяснить что-нибудь насчет того, почему
ваше… почему вы остались таким же, каким были раньше? Думаю, больше всего людей
озадачило именно это: что вы остались неиспорченным…
ДМ: (смеется) "Неиспорченным"! Что за слово вы
подобрали! Правда, забавно… Но, возвращаясь к вопросу — никто, никто не знает
почему. Мне сделали анализ ДНК, по причинам юридическим я не могу говорить об
этом из-за апелляционного процесса и всего такого, но ничего необычного они не
обнаружили.
PC: Вы осознаете, что происшедшее с вами не отдельно взятое
событие? Что определенные святые…
ДМ: Не надо поднимать эту фигню, о'кей? Я определенно
считаю, что им (крестится) такое сравнение не понравилось бы!
PC: (смеется) Это правда! Если отвлечься от обстоятельств
всего этого, как для вас прошел период адаптации? То есть как вы привыкали к
обществу, переносили все перемены?
ДМ: (нахмурившись) Тут-то как раз я во что-то уже въезжаю,
когда выясняется: мало что изменилось — тут и межрасовая напряженность, и
заваруха на Ближнем Востоке, и… Не хочу никого обидеть, но страшно, как мало
люди стали думать. Какая-то часть слушавших меня мне казалась хреново тупой, но
сейчас я смотрю на этих ребятишек и… Господи, да народ на сцене еще хуже, чем
я, наверное, когда-то был, а народ их только подкручивает… Я всё удивляюсь:
если это то, что считается "пределом всему" или как они там еще у вас
называются, то какого черта тогда ко мне придирались? Я ни разу не обидел
никого из своих фанов и вообще не сделал и половины того, что этим кретинам
сходит с рук.
PC: Лет десять назад Эксл Роуз имел крупные ссоры из-за…
ДМ: (машет рукой) Да, я читал об этом. А еще я читал, как он
был оскорблен, когда Оливер Стоун сравнил его со мной. На самом деле это я
оскорблен, что меня с ним сравнили.
PC: Кстати, о Стоуне, что вы думаете…
ДМ: Ну… Намерения у него были хорошие. Я был рад, что именно
он снял этот фильм, и приятно, что картину он снимал в Голливуде, но ощущение
было такое странное… Вроде как смотришь записи восьмой ежегодной церемонии Зала
славы рок-н-ролла, когда этот парень, как его…
PC: Эдди Веддер.
ДМ:…Ну да, он пел "Зажги мой огонь", а я сидел и
думал: что бы со мной сотворили, будь я рядом, когда это снимали? Изгалялись бы
надо мной, потому что я потерял голос или обзавелся брюшком? На самом деле,
понимаете, не хотелось бы выглядеть озлобленным, но я не мог удержаться от
мысли: в конце концов, не нужен я этим ребятам…
PC: Но при тех обстоятельствах, знаете ли, у них не было
выбора.
ДМ: Да, это я понимаю, но все-таки, когда я услышал этого
самого Веддера и обнаружил, что актер, который меня сыграл, сам кое-что спел, я
почувствовал себя таким… не знаю, заменяемым, что ли…
Отрывки из "Полковника Макларена", стр. 127
