Интересно, как скоро Филипп надумает поджечь свой костер и устроить пожар на лужайке? И что за магические символы он начертил мелом на подъездной дорожке?
Айви с улыбкой наблюдала за братом, когда шесть нот вдруг снова отчетливо прозвучали у нее в голове. Теперь этот повторяющийся триоль показался ей смутно знакомым, кажется, он был из какой-то давно услышанной песенки. Внезапно слова сами всплыли в ее голове и зазвучали в такт музыке. «Когда ты идешь через бурю…»
Айви запела, медленно припоминая слова:
— «Когда ты идешь через бурю… держи голову высоко. — Она помолчала. — И не бойся тьмы». — Ну конечно, это была песня из мюзикла «Карусель»! Айви очень смутно помнила сюжет этого мюзикла, кажется, в финале умерший мужчина возвращается к своей любимой в образе ангела. Внезапно она вспомнила название песни.
— «Ты никогда не будешь одна», — проговорила Айви вслух.
И тут же зажала ладонью рот. Кажется, она сходит с ума. Сначала ей почудилось, будто Элла играет на рояле, теперь она вообразила зашифрованное послание в пригрезившемся музыкальном фрагменте! И все-таки некстати вспомнившаяся песенка каким-то загадочным образом утешила ее.
Тем временем Филипп распевал собственную песнь над горшком с зеленью. Айви вышла из дома и тихонько приблизилась к брату. Когда он обернулся и помахал ей рукой, Айви сразу поняла, что Филипп уже сделал ее героиней своей новой игры. Что ж, придется ему подыграть.
— Благородный господин, вы не откажетесь помочь мне? — спросила девушка. — Я заблудилась в густом лесу и вот уже много дней плутаю без дороги. Дом мой остался далеко отсюда, и я давно ничего не ела.
— Присаживайся к огоньку, девочка, — проскрипел Филипп дрожащим старческим голосом.
Айви закусила губу, чтобы не прыснуть со смеху.
— Я накормлю тебя.
— Но скажите, вы ведь не злой колдун? — с наигранным испугом спросила Айви.
— Нет!
— Ох, какое счастье! — вздохнула Айви, усаживаясь возле «костра» и грея руки над воображаемым пламенем.
Филипп поставил перед ней горшок с травой и листьями.
— Я волшебник.
— Ой-ой! — взвизгнула Айви, вскакивая с травы.
Филипп расхохотался, но тут же опомнился и снова напустил на себя важный вид.
— Я добрый волшебник!
— Все вы так говорите!
— Я всегда добрый, только иногда бываю злой.
— Понятно, — покивала Айви. — Но как тебя зовут, добрый волшебник?
— Эндрю.
В первый момент Айви растерялась, но решила сделать вид, будто не видит ничего особенного в этом имени.
— Это твой дом, добрый волшебник Эндрю? — спросила она, указывая на домик на клене.
Филипп важно кивнул.
Большой Эндрю, добрый волшебник, творивший чудеса при помощи кредитных карточек, нанял плотников, чтобы перестроить старый домик, в котором в детстве играл Грегори. Новый домик стал вдвое больше и приобрел узкие деревянные мостки, ведущие на соседний клен, где тоже был устроен настил с перилами. На обоих деревьях были пристроены верхние площадки. С первого клена свисала веревочная лестница, а на ветке второго был привязан толстый канат с узлом на конце. Это было все, о чем только может мечтать маленький мальчик и даже люди постарше — Грегори и Айви убедились в этом, тайком забравшись во владения Филиппа, когда хозяина не было дома.
— Хочешь подняться в мое тайное жилище? — спросил Филипп. — Там ты будешь в безопасности, и дикие звери не растерзают тебя, бедная девочка!
С этими словами волшебник начал ловко карабкаться по веревочной лестнице, и Айви последовала за ним, наслаждаясь физической нагрузкой, трению твердой веревки о ладони и тем, как ветер и вес двух тел раскачивает лестницу. Они взобрались на два уровня выше главного помоста и остановились, переводя дыхание.
— Как здесь прекрасно, Волш!
— И безопасно, — ответил Филипп. — Только серебряные змеи могут забраться сюда.
В пятидесяти ярдах от них тянулась низкая стена, обозначавшая конец владений Бэйнса. Дальше земля обрывалась, и начинался крутой склон, усеянный острыми скалами, колючими кустами и хилыми скрюченными деревьями, которые сгибались в разные стороны, в отчаянной попытке покрепче уцепиться за каменистую почву. Далеко внизу виднелась маленькая железнодорожная станция Стоунхилла, и даже из домика на дереве были слышны свистки поездов, проносившихся между мостом и горами.
Еще дальше на севере виднелась извилистая полоска синевы, похожая на ленту, отрезанную от небосклона и небрежно брошенную между деревьями, а рядом с ней ползли поезда, ярко сверкая на солнце.
— Что это такое, Волшебник Эндрю? — спросила Айви, указывая рукой.
— Это страшная серебряная змея, — не задумываясь, ответил Филипп.
— Она кусается?
— Только если встать у нее на пути. Тогда она разинет огромную пасть, проглотит тебя и выплюнет в реку.
— Ой!
— Иногда по ночам она забирается на гору, — абсолютно серьезно добавил Филипп.
— Неправда, это невозможно!
— Забирается! — твердо повторил Филипп. — Поэтому нужно вести себя очень осторожно. Нельзя сердить змею.
— Ладно, я буду молчать.
Филипп одобрительно кивнул и предупредил:
— Ни в коем случае не подавай виду, что ты ее боишься! Лучше затаи дыхание и замри.
— Затаить дыхание? — Айви пристально посмотрела на младшего братишку.
— Она сразу заметит, если ты шелохнешься! Серебряная змея следит за тобой даже тогда, когда ты этого не замечаешь. Днем и ночью она не сводит с тебя глаз.
Откуда он все это взял?
— И она может почуять, если ты ее боишься!
Что с ним творится? Что это — просто игра или ее брат чем-то по-настоящему напуган?
У Филиппа всегда было богатое воображение, но сегодня Айви показалось, что его фантазии стали гораздо мрачнее и угрюмее. Скорее бы Сэмми, школьный приятель Филиппа, вернулся из летнего лагеря! У Филиппа теперь было все, о чем только может мечтать мальчик его возраста, но он продолжал оставаться одиноким. Айви тревожило, что ее брат слишком замыкается в своем внутреннем мире.
— Змея никогда до меня не доберется, Филипп, — твердо, почти строго, сказала она. — Я ее не боюсь. Я ничего не боюсь, — добавила Айви, — потому что в нашем доме мы в полной безопасности. Правда?
— Правда, маленькая девочка. Оставайся здесь, — ответил Филипп. — Но никого не впускай внутрь! Сейчас я схожу в свой второй дом и принесу тебе волшебные одежды. Они сделают тебя невидимой.
Айви улыбнулась. Значит, ей предстоит притвориться невидимкой? Она взяла старенькую метлу и принялась подметать пол.
