— Пусти! — прорычала я в его рот, еле ворочая языком, и ударила в грудь.
Он словно пришел в себя. Оттянул меня за волосы и вперил горящий взгляд, тяжело дыша.
— С чего вдруг? — оскалился. — Ты разве не этого хочешь?
— Что?! — не поверила ушам.
— От метки и запаха волка избавилась, — зло процедил он. — Я нравлюсь больше?
— Да пошел ты, — скривила презрительно губы, пытаясь выдернуться из его хватки, но он не пускал.
Притянул обратно к себе:
— Никудышный из тебя дипломат, кошечка… — прорычал, едва ли не касаясь моих губ своими.
— Обломишься, господин Правящий, — зло улыбнулась я. — Куда тебе до волка, а тем более до всех моих волков? Зачем ты мне один?
Ох, если бы взглядом можно было убить! Только… я вдруг почувствовала, как шею оцарапали когти, а верхняя губа зверя вздернулась, и из-под нее показались удлиняющиеся клыки…
Мне казалось, все было в моей жизни беспросветно? Глупости! Вывести из себя Меняющегося — мало кому доступное умение, гарантирующее ностальгию по радужным прежним временам!
— Алекс! — взвизгнула я в страхе и зажмурилась. Но шея моя не хрустнула в следующую секунду, а когти исчезли из комплекта острых ощущений.
— Правильно — Алекс, — его голос еще не изменился, и волоски на теле встали дыбом от тигриного утробного рычания. — Скоро будешь кричать только мое имя…
Когда почувствовала, что хватка на шее исчезла, подскочила с его колен, больно ударившись о стол боком, перевернула кофе и уже собралась рвануться к двери, но Правящий опередил. Правда, в отличие от меня, он спокойно поднялся и быстро вышел, даже не взглянув больше в мою сторону. А я оперлась о стол, пытаясь держаться за остатки самообладания, и задрожала. Меня будто перемололо в кофемолке! В кабинет, кажется, ворвалась секретарь, что-то говорила, спрашивала, убирая разлитое кофе. Я успела скосить глаза на кофейную гущу, разметавшуюся по столу, прежде чем она ее смахнула.
Знатно мы с Правящим погадали. Вернее, я. И ощутила невероятное облегчение, когда очертания тигриной оскаленной морды исчезли с поверхности стола.
39
Меняющийся…
Большинство оборотней не меняются по желанию, только по циклам. Раз-два в год мужчина-оборотень перекидывается в своего зверя, выпуская вторую сущность на волю. Меняющиеся же были редким исключением. Мужчины, соединившиеся со звериной ипостасью настолько, что она становилась частью души. Такие оборотни могли измениться в любой момент и полностью осознавали себя в звере.
Но их было очень мало.
До этого дня я знала только одного Меняющегося. Им был мой отец.
— …Алиса Мирославовна, — наконец, долетел до меня смысл издаваемых помощницей звуков. — Я принесла кофе.
— Спасибо, — прохрипела, опасливо покосившись на чашку.
Что дальше? Куда ушел Алекс? Куда деваться мне? Бежать? Не бежать? Губы все еще саднило, и я коснулась их пальцами, ожидая увидеть кровь. Я не справлюсь с такой силой, и этот его зов… Он, даже не получив меня в постель, уже требовал отдаться с потрохами!
Я потянулась к мобильнику, ведомая твердым намерением позвонить отцу, но тут в кабинет вошел Зул… и Алекс.
— Это не проблема, — сурово глянул на меня Магистр, и я уже было подумала, что мне пришел «песец» — тот самый, швейцарский с веснушками — когда он неожиданно улыбнулся: — Алиса, доброе утро!
— Доброе? — еле слышно пролепетала, стараясь не смотреть на Алекса.
— Еще бы! Алекс сказал, вы все утрясли по срокам реагирования наших оперов на разрывы…
— Утрясли — это верно сказано, — кивнула я, хватаясь за чашку кофе. Меня до сих пор трясло.
— У меня сегодня дела, поэтому вернемся к работе завтра, — подал голос Алекс.
— Тогда я сразу внесу правки и вышлю вам, — бодро ответствовал Зул. Я же пялилась в чашку, когда вдруг услышала:
— Алиса Мирославовна…
Подняла глаза, встречаясь с внимательным взглядом Алекса. Уже взял себя в лапы: когти втянул, клыков тоже и след простыл… Вот только взгляд остался таким же звериным. Или мне так казалось?
И мои метки красовались на пол лица.
— …до завтра.
Он уже вышел, а я спохватилась, что так и не ответила.
— Алиса, — сурово окликнул Зул, резко меняя настроение, — что происходит?
— А? — рассеянно опустилась в кресло.
— Что у Алекса с лицом?
Я нервно сглотнула:
— Политический конфуз…
— Ты опять решила справиться сама? — жестко отчеканил Зул, сузив на меня глаза. — Что он сделал?
Хороший вопрос.
— Вы не во все можете вмешаться, — покачала головой, — не стоит переживать, тем более столько времени потратили на переговоры. Все нормально.
Правда? Мобильный все еще был зажат в ладони.
— Мне плевать, — мотнул головой Магистр, нависая надо мной. — Я просил его рассмотреть мою кандидатуру для дальнейшей работы — отказался. Но если с тобой что-то случится…
— Что со мной может случиться? — улыбнулась натянуто. — Это ведь у него лицо в полосочку.
— Да на вас обоих посмотреть, вы как коты на случке! — взвился Магистр. — Гербер с расцарапанной мордой, ты — растрепанная и взъерошенная, а моя помощница пьет белладонну!
Я прыснула, съехав по креслу. Напряжение утра как рукой сняло, мобильник лег на стол.
— Смеешься?! — Зул уже выставлял спасительные бокалы и бутылку орехового цвета. — Это хорошо. Черта с два я вас завтра тут одних оставлю! Пей!
Он сунул мне бокал, и я послушно опрокинула его содержимое в горло, задохнувшись в первые секунды от обжигающего эффекта, чем-то напоминавшего поцелуй тигра:
— Я так и сопьюсь, — просипела сдавленно и поспешила запить кофе.
— Не самое страшное, Алиса, — Магистр посмотрел на меня пристально. — Езжай домой…
40
Но отоспаться мне было не суждено. Уже вечером позвонила Елка с миссией «Забвение» и затащила меня в круговерть питерской ночной жизни. Она просто еще не знала, а, скорее, даже предположить не могла, что я уже была по уши в новых неприятностях, на фоне которых произошедшее с Глебом померкло безвозвратно. Я даже злости к нему больше не чувствовала — так, легкую горечь разочарования. А прошло всего два дня.
— Давай, Лися, расслабляйся! — крикнула подруга мне в ухо, пытаясь перекричать децибелы убойного ритма ночного клуба, в котором мы обосновались. — И пусть весь мир подождет!
Елка подвинула мне какой-то по счету коктейль и расплылась в улыбке, адресованной мужской компании через пару столиков.
