— Стоять, — прорычал мне в шею и потащил ко входу.
Мы пронеслись через пустующий холл и влетели в лифт, где он тут же прижал меня к стенке. Кошка внутри напыжилась и зашипела, только тигра этим было не напугать. Он рванул мои руки вверх, сжав запястья одной рукой, а пальцами второй обхватил жестко подбородок, вынуждая смотреть ему в глаза:
— Ты — моя, — прорычал в губы. — Тебе ясно?
И не дожидаясь ответа, втянул меня в жесткий требовательный поцелуй. Я задергалась в его руках, паникуя все сильнее, но, если раньше тигр старался успокоить, то теперь игнорировал полностью. Подхватив на руки, он внес меня в номер и сразу же направился в спальню.
— Не надо! — взвизгнула я, когда он бросил меня на кровать, и попятилась к противоположному краю.
Алекс нервно сдернул с себя пальто, потом пиджак. Не спуская с меня злого взгляда, расстегнул пуговицу за пуговицей, а я чувствовала, как сдаюсь… как ненавижу.
— Ненавижу тебя, — проскулила, обхватывая себя руками и сжимаясь.
— Иди сюда, — прорычал зло.
66
— Мне сегодня показалось, что ты другой, — зло искривила губы. — Но только ты такой же, как и все остальные. Унизить, присвоить… переломать…
Он больше не приказывал. Обошел медленно кровать и опустился передо мной на колени. Стянул с меня куртку и, усевшись позади, потянул молнию платья.
— Я не такой же, — и рванул его на моей спине на части, вынуждая вздрогнуть. — Я хуже.
И он отбросил его остатки в сторону. Потянул резинку с волос, распуская их. Его горячие ладони скользнули по напряженным плечам, неожиданно расслабляя.
— Мне спокойно, когда спокойно тебе… — ткнулось горячее в затылок. — И хорошо тоже… Я чувствую, когда ты пугаешься. Именно поэтому я оказался рядом с тобой и… этим шакалом. Что со мной, доктор?
Я усмехнулась против воли:
— Ты — псих.
— Это не новость.
Он толкнул меня на спину и, усевшись между ногами, принялся стягивать туфли.
— Почему ты не убил Даниила?
— А надо было? — усмехнулся он и принялся за чулки.
Его пальцы, такие горячие и немного шершавые, казались оголенными проводами. Я задерживала дыхание, чтобы не дергаться от каждого прикосновения. Быть с ним — как зайти в ледяное озеро: обжигающе ледяная вода перехватывает дыхание, и не факт, что привыкнешь.
— Я думала, что ты сохраняешь жизни только… — он скользнул ладонью по внутренней стороне бедра, и у меня сбилось дыхание, — за сделку…
— Ну и чем я заслужил твое такое мнение? — он навис сверху, продолжая, медленно оглаживая чувствительную кожу, продвигаться выше. — Не пойму, что такого я сделал, что ты предпочла сегодня удрать…
— Ты не оставляешь выбора, — выдохнула я и задрожала, когда он коснулся полоски кружева, слегка надавливая.
— А тот волк, который душил тебя на стоянке… оставил? Или этот сегодня?
Я упрямо дернулась, попытавшись сжать ноги, но он вклинился коленом между ними и скользнул пальцем под кружево, врываясь внутрь. Голова закружилась, и я схватилась за его плечи, выгибаясь. Но пощады сегодня ждать не приходилось — Алекс склонился к груди и прикусил ее вершинку через ткань лифчика, которая ни черта не сгладила эффекта. На мой стон он утробно зарычал, и я покорно подалась бедрами навстречу его руке.
Мелькнула мысль, что диагноз у нас с ним общий на двоих. Тело тянулось ему навстречу вопреки здравому смыслу, и не только тело. Но даже не кошка! Та была готова драпать со всех лап, вот только… теперь не хотелось мне. Иллюзия защищенности, что возникала в руках этого мужчины, давала призрачное чувство покоя. Такого желанного и забытого…
— Алекс… — сорвалось с губ, и сорвало его зверя с цепи.
67
Он только сдернул с себя брюки и рванул меня к себе, подхватив под бедра. Ткань белья разлетелась в его руках, и он ворвался членом на всю глубину.
— Алекс!
Мне не дали привыкнуть или вдохнуть. Он глухо рыкнул и вдавил меня в матрас, выбивая остатки воздуха. Но только каким-то образом смог его заменить…
Как он держался все это время — для меня осталось загадкой, потому что все, ради чего мы сейчас существовали, был секс. Хлесткий, болезненный, до одурения и хрипа. Мы будто голодали всю жизнь. Оба. Я снова впивалась когтями в его спину, а он покрывал беспорядочными жалящими укусами шею и ключицы. И ни одной мысли не мелькнуло, что все неправильно, ведь тигр меня бессовестно метил.
Его запахом хотелось заменить воздух и дышать только им одним, пропитаться до кончиков волос и укутаться в него с головой.
— Да, да, да… — повторяла, как в бреду, выгибаясь в его руках.
Если это была наша последняя ночь — пусть так! Сейчас я не жалела ни о чем…
Только я забылась и забыла, в чьих лапах очутилась.
Я даже не поняла, когда и как оказалась на животе, а он — сверху. От его рыка похолодело все внутри, резко отрезвляя. Стоило дернуться, и он тут же хватанул меня зубами между лопаток. Тело будто разнесло в клочья и сжало в один сгусток адской боли. Я только распахнула в ужасе глаза, судорожно вздохнула… и потеряла сознание.
* * *
— Аля…
— Ммм…
Первое, что почувствовала — как неприятно холодит и стягивает щеки, мокрые от слез. Запах крови заставил поморщиться и открыть глаза…
— Не шевелись, — приказал ненавистный голос.
Сколько я была без сознания — трудно было сказать. В комнате все также было темно и душно, тело, мокрое от пота, болело, словно по мне проехал грузовик… Или пометил тигр.
— Не трогай меня. — Собственный голос показался чужим, пугающим. — Никогда больше не трогай.
Он не удостоил ответа. Когда коснулся языком раны между лопаток, я зарычала и дернулась сильнее:
— Я сказала, не трогай! — взвилась из последних сил, вырываясь из его рук.
Алекс поднялся и взглянул на меня из-под бровей. Глаза зверя полыхали едким оранжевым, но во взгляде не было злости. Показалось, он был даже растерян, сбит столку, только меня это лишь подстегнуло:
— Убирайся! — прорычала я, презрительно кривясь. — Я разрываю нашу сделку! Хочешь — иди ищи Глеба и добивай его, мне плевать! Тронешь меня еще раз — лучше убей сразу! Потому что я перегрызу себе вены, но не позволю тебе еще раз меня коснуться!
Последние слова вырывались из горла с трудом и больше напоминали сип. Меня мутило и трясло, перед глазами резко потемнело, и я пошатнулась. Съехала по стенке и упала на четвереньки.
— Позволь мне… — оказался он рядом.
— Нет! — бросилась в сторону и сжалась в комок. — Не подходи!
