72
* * *
Первое, что услышала — совсем рядом зашипел и недовольно заворчал Воля.
— Иди, ешь, — последовал холодный приказ, и кот затих, а вскоре послышался характерный хруст.
Я вздохнула глубже, пытаясь хоть что-то понять, и тут же почувствовала, как меня перехватили под попу рукой, устраивая удобнее. Я, кажется, висела на Алексе в одних трусах, положив голову на его плечо. Руки и ноги безвольно болтались, зато ощущение его горячего тела стремительно возвращало способность слышать и чувствовать.
— Что… ты… сделал с Волей? — прошептала одними губами.
— Это все, что тебя беспокоит? — недовольно рыкнул он и чем-то раздраженно брякнул.
— Сколько прошло… времени?
— Сутки.
Я услышала, как совсем рядом что-то зашипело, будто он… готовил?
— Что… ты… делаешь?
— Яичницу жарю.
На какое-то мгновение меня разобрали сомнения, а точно ли я вернулась из-за грани.
— А заказать еду… не бывает?
— Хочу подпалить твою сонную задницу, может, очнешься.
У него заурчало в животе, и я слабо прыснула.
— Мог бы просто погрызть…
— Не помогает, — усмехнулся он.
— Неужели?
Чувствовала себя совсем не так, как обычно. Раньше мне требовалась неделя, чтобы вернуться в мир, начать чувствовать, видеть, слышать, испытывать голод… А теперь обоняние дразнили простые, но такие умопомрачительные запахи яичницы и копченого сала, что и у меня солидарно заурчало в животе.
Я открыла глаза и сфокусировалась на нитях перламутровых бусин, свисавших с люстры. Они болтались почти перед носом, хотя раньше приходилось задирать голову, чтобы рассмотреть их хитросплетения.
— Зачем ты меня таскаешь на руках? — я слабо обхватила его плечи и со стоном подтянула ноги, скрещивая их на его бедрах.
Он долго не отвечал, делая вид, что занят, и вообще готовить одной рукой очень неудобно.
— Ты обещала перегрызть себе вены.
Я вздохнула, но промолчала. Что тут скажешь? Если бы он перешагнул через мои угрозы вчера — перегрызла бы, не задумываясь. Но теперь умирать не хотелось. Все познается в сравнении. Интересно, Алекс понял, что сделал для меня?
— Как себя чувствуешь?
— Не очень…
— Ну, тогда порку отложим.
— Ты так великодушен!
Я беззастенчиво сжимала пальцы на его упругих мышцах, все глубже вдыхая запахи — его и еды, и чувствовала умиротворение. А еще — возрастающее желание. Ноги сами сжали его бедра сильнее, грудь болезненно напряглась, твердея вершинками, и теперь каждое движение мужчины отзывалось внизу живота сладким спазмом.
— Алиса, — усмехнулся Алекс настороженно, — я не железный…
— А так и не скажешь, — уперлась влажным лбом ему в ключицу и облизала пересохшие губы. — Отнеси меня в кровать, обещаю ничего не грызть.
Он напряженно вздохнул, но просьбу выполнил. Постель была разобрана и пахла им, красноречиво ябедничая, где мы с ним провели эти сутки.
— С чего ты взял, что я очнусь? — растеклась я по подушкам, наконец, встречаясь с ним взглядом.
— Зул висел у меня на трубке до утра.
Он очень устал. Радужки светились красно-желтым, чуть ли не сливаясь с воспаленными белками, меж бровей залегла глубокая морщина. Боюсь представить, как досталось Зулу за эту ночь.
— Со мной всегда так, — я обняла себя руками, прикрывая грудь.
Он посмотрел на меня так, что я поняла — следующего раза может и не быть. По независящим от меня причинам. Потом молча встал и вышел.
За окном уже темнело. Не успела я натянуть одеяло, Алекс вернулся с подносом.
— Двигайся, — проворчал беззлобно. Я не смогла сдержать улыбку, подтягивая к себе коленки. — Весело тебе? — хмуро глянул на меня.
— Немного, — пожала плечами, улыбаясь шире. — Правящий у меня тут, — обвела глазами маленькую комнатку, — готовит яичницу.
— Ешь, — усмехнулся Алекс, устраиваясь рядом.
— А какао ты мне сделаешь?
— Уже сделал, — процедил он, кивая на перевернутую миску, под которой не заметила чашку.
— Откуда?
— Зул сказал.
— Спасибо, — подтянула к себе тарелку и вонзила вилку в особенно аппетитный кусочек сала. — Умираю…
— Я заметил, — прожег он меня злым взглядом.
— С голоду!
— А вот это незаметно! — рявкнул он, и я послушно закинула сало в рот.
Пока сосредоточенно жевала, в комнату проскользнул Воля и, злобно сверкая глазами, запрыгнул на кровать. Но дальше спинки не двинулся. Занял наблюдательную позицию, удобную, чтобы изображать несломленного духом хозяина территории и, в случае чего, быстренько сбежать. Я добросовестно съела все, едва не мурча от удовольствия. Это была самая вкусная яичница в моей жизни.
В новой жизни.
То, что все изменится, было понятно без слов. Алексу не просто так удалось меня вытащить из-за грани. Его метка стала маячком, его желание сделать меня своей сработало лучше, чем все мои ухищрения и опыт. Как мне когда-то этого хотелось! Только это значило, что он меня не отпустит, не оставит выбора.
— Давай что-нибудь посмотрим? — потянулась я к какао. — А в шкафчике есть печеньки, притащишь?
Как много всего было в его взгляде!
— И что будем смотреть? — Он принес свой рабочий планшет и початую пачку печенья.
— Ты что любишь? — я погрузила печенье в чашку, вздыхая.
Шерхан, какао с печеньем и кино казались тяжелейшим последствием прогулки за грань и самым лучшим побочным эффектом, который стоило закрепить.
— Я не помню, Алиса…
73
Наши взгляды встретились поверх чашки. Алекс внимательно смотрел на меня, а я таяла подобно печенью в какао.
— Ну, комедия, мистика… — прервалась на то, чтобы с урчанием вцепиться в размокший бочок лакомства, — ужасы? Драма?
— Может, драма, — нахмурился он. — Но лучше, наверное, фантастика.
— Отлично!
— Поговорить не хочешь? — прищурился он.
— Нет, — мотнула решительно головой. — Мы снова поругаемся, испортим друг другу настроение, а дать тебе сдачи я не могу — сильная слабость. — Он скептически вздернул бровь. — Давай возьмем перерыв до завтра и просто посмотрим кино?
— У меня есть условие, — то, как Алекс умел довольно улыбаться всего лишь взглядом, казалось невероятно притягательным. И опасным. — Я хочу держать тебя в руках.
