— Садись в машину, — кивнул Алекс Лукасу, и тот аж пошатнулся. Но второй, что стоял рядом, удержал его.
— Доброго дня, Гербер, — кивнул он. — Рады видеть.
— Взаимно, Ханс.
И он хлопнул дверью с моей стороны.
88
— Кто это? — спросила, когда Алекс уселся рядом.
— Лукас — младший сын Роршаха, — холодно ответил он, не взглянув в мою сторону, а я обхватила себя руками и уставилась в окно.
Красота Швейцарии словно подернулась дымкой. Я понимала, что Алекс специально отстранено себя ведет, но это не могло успокоить…
Хотя встретившие нас сели в отельный автомобиль, я все равно чувствовала себя в опасности. Этот Лукас будто оставил на коже ядовитые следы от своего разъедающего ненавидящего взгляда. Все вокруг было чужое, враждебное.
— Успокойся, — обратился ко мне снова по-русски.
— Откуда ты так свободно говоришь на русском?
— Мои родители родились в России, — мотнул головой раздраженно. — Пожалуйста, успокойся, тебе ничего не грозит. Слышишь?
Я кивнула, видя, как тяжело и жадно он сглатывает. Меж бровей залегла еще более глубокая морщина, желваки зло заходили на его лице. Я чувствовала, как он жаждет рвануться ко мне и сжать в объятьях, закрывая от всех, и стало легче.
— Сегодня никаких дел, я тебя не брошу, — сурово пообещал он.
— Тебя так долго не было дома…
— Именно поэтому.
Водитель посматривал на нас мимоходом, но, как я догадалась, ни черта не понимал по-русски. Я, немного расслабившись, отвернулась к окну.
За городом потянулись заснеженные поля, на горизонте показалась невнятная горная цепочка, припорошенная снегом, разочаровавшая в ожиданиях. Но когда на пути начали попадаться маленькие уютные деревеньки, мой интерес ожил. А чем ближе была цель — город Люцерн, виды все больше поражали воображение. Горы меня всегда завораживали по-особенному, ведь в их изломах было столько всего, скрытого для обычных людей и оборотней. Когда-то поднятые из недр, они вытащили на свет множество загадок и источников самого разного происхождения. Одним из них и было это самое «Зеркало».
— Никогда не была здесь?
— Нет.
— Нравится?
Дорога становилась все более витиеватой, огибая Люцерн вдоль озера.
— Фирвальдштед, — кивнул Алекс.
— Красиво, — выдохнула я, чуть ли не влипнув в стекло.
На водную гладь уже спускались сумерки, домики и улицы зажглись разномастными огоньками, и те отражались в воде, как светящиеся семена волшебного папоротника. Обманчивая атмосфера зимней сказки…
Машина с еле слышным хрустом пробиралась все выше, следую за своим провожатым двойником.
— А Лукас приехал на тебя посмотреть?
— Он обернулся первый раз только год назад, — равнодушно отозвался Алекс. — Вообще не владеет ни собой, ни зверем.
— Он — тот, кого ты опасаешься?
— Не только.
89
Мы въехали в ворота поселка. Дорога здесь превратилась сплошь в укатанный снегом наст, прямо как у меня дома в Карелии. Справа и слева от дороги замелькали «пряничные» домики в свете леденцовых фонариков. Аккуратные улочки напоминали игрушечные. За одним из поворотов открылся вид на лыжную трассу и низину, в которой расположилось несколько отелей.
— Не может быть, — подалась я вперед. — Правда? Лыжный курорт?
Оборотни, как и веды, для мира людей — всего лишь легенда. И тех и других было достаточно в мировом правительстве, чтобы нам не мешали жить спокойно. Но… маскировать клан под лыжный курорт? С другой стороны, почему нет?
— Роршах умудрился рассориться с Верховными незадолго до своей смерти, — холодно отозвался Алекс. — Под лыжный курорт общину маскировал уже я, пока восстанавливал влияние клана в Ванкувере.
Я вытаращилась на него, не скрывая эмоций, но он не спешил ими наслаждаться. Отвернулся к двери и вышел наружу. А я так и осталась в салоне, недоуменно моргая — откуда у обычного… ну, ладно — необычного мужчины-зверя такие стратегические подходы к решению проблем Правящих? Потеря влияния клана — смерть. А тут… да он же их всех спас от голодной смерти!
Алекс открыл дверь с моей стороны, и я вышла из салона.
— Ты нереальный, — шепнула ему, успев заметить, как он довольно усмехается, прежде чем улыбка исчезла с его лица, будто ее там вообще никогда не было.
— Алекс!
Я обернулась. Мы остановились перед большим трехэтажным особняком, с крыльца которого навстречу стремительно спускался мужчина.
— С возвращением, — кивнул он и вцепился в меня взглядом. Еще один Роршах, как пить дать. Только этот возраста Алекса. Более жесткие режущие черты, взгляд даже на спокойном лице казался диким и пугающим. — Кто тут у нас?
— Элис, это — Марк Роршах, — жестко чеканил Алекс. — Марк, Элис — специалист института Зула Горевича.
— Очень приятно, — он протянул мне руку, и я с опаской вложила свою ладонь в его. Оборотень галантно коснулся губами тыльной стороны ладони и взглянул на меня из-под бровей.
— Взаимно, — и я выдрала свою руку.
Он довольно оскалился:
— Какая пугливая.
— Марк, — Алекс схватил вдруг его за воротник рубашки и дернул к себе. — Я — не пугливый. Ты забыл?
— Спокойно, капитан, — издевательски растянул губы в усмешке Марк. — Где твоя хваленая дипломатия? Позволь, я покажу девочке дом, а ты можешь отдохнуть…
— Только приблизься к этой девочке, и твое немецкое произношение сразу же улучшится без клыков.
— А ты разве не пробную партию привез? — довольный провокацией, Марк продолжал скалиться на Правящего. — Или я чего-то не понял?
90
— Не удивительно, я ничего другого и не ждал. Элис здесь для того, чтобы руководить открытием филиала, понятно?
Марк издевательски хмыкнул, но посторонился:
— Прошу, не обращайте на него внимания, — повел рукой в приглашающем жесте. — Виды у нас тут действительно отличные…
Я напряженно выдохнула и прошла к входу, чувствуя, как дрожат ноги. Марк по сравнению с Лукасом не показался таким уж опасным, скорее, огрызался и скалился из остатков самоуважения. Но все это было напускное.
— Алекс, с возвращением! — Я подняла глаза на лестницу, встречаясь с еще одним мужчиной. Он был в возрасте, а во взгляде — наконец! — какие-то живые эмоции и искреннее переживание. — Элис, Нильс Фойгель, к вашим услугам.
Теплая рука сжалась на моей ледяной ладони:
— Да вы совсем продрогли! Проходите!
