– Козулину? – Гальцева повернулась к нему, делая запахивающее движение.
– В морге.
– Кто в морге?
– Козюля.
– Что он там делает?
– Дегтярев его убил.
– Козюлю?! – Гальцева, казалось, не хотела в это верить.
– Вы его знаете?
– Ну, знала…
– А Стас мог его убить?
– Ну-у, если по пьяной лавочке…
– Может, он что-то про деньги говорил? Которые Козюля ему должен был?
– Козюля и без денег всем должен, – усмехнулась Гальцева.
– Как нам Стаса найти?
– Он в «Романтике» бывает…
– Нет его там… Всех взяли: Короткого, Архимеда, Шортика…
– А Стас ушел?
– И где-то прячется.
Кирилл кивнул.
– И вы думаете, что я вам скажу? – усмехнулась женщина.
– Вы же не хотите сесть за соучастие в убийстве?
– Это угроза?
– Это пожелание. И призыв к благоразумию.
– А убили Козулина?
– Козулина.
– Бедная Мария Сидоровна.
– Кто такая Мария Сидоровна?
– Моя первая учительница… Сначала Витя, теперь вот Яша…
– Мать Козулина?
– Очень хорошая женщина. И если я вам и скажу, то только из уважения к ней.
Прыгалев одобрительно кивнул, глядя на Кирилла. Если Гальцева сдаст Дегтярева, то алгоритм допроса был выбран удачно. А успех Кириллу нужен сейчас как воздух.
* * *
Обеденный перерыв еще только на подходе, но у Любы уже все готово. Знойная она женщина и отличная хозяйка. Голубцы в ее исполнении – просто песня. И не только голубцы.
Штанов ел, торопливо орудуя ножом и вилкой, а она влюбленно смотрела на него. На холодильнике работал телевизор. Где-то в каком-то районе спецназ участвовал в задержании начальника отдела внутренних дел. Но Любу это не интересовало, казалось, сейчас она могла думать только о своем муже.
– Я тоже сегодня оборотня в погонах арестовал, – с гордостью сказал Штанов.
– Да ты у меня герой! – сказала она, обласкав его взглядом.
И языком по губам провела.
– Ну, почти арестовал.
Постановление на арест еще пока не готово, но будет обязательно.
– Это даже лучше.
– Что лучше?
– Почти герои почти не рискуют. А ты мне нужен живой!
– Это понятно.
– Ты мне нужен прямо сейчас! – Глаза у Любы вспыхнули, как у мартовской кошки на мартовскую ночь.
– Но мне же на службу!
Штанов стремительно поднялся, но Люба уже стояла на ногах. И руками давила ему на плечи, заставляя сесть. Только он подчинился, как она забралась к нему на колени. А под халатом у нее живая огнедышащая плоть.
* * *
Слава Дольцев жил в старой хрущевке, в четвертой по счету квартире. У первого подъезда сидели какие-то парни, один вроде бы ничего на внешность, домашней выпечки, а двое других типичные дегенераты, возможно, на генном уровне. Бывают такие комбинации: отец алкоголик, мать проститутка. Или: отец уголовник, а мать и проститутка, и алкоголичка. И дети – жертвы пьяного зачатия. Сколько таких Вадим повидал в своей жизни.
– Эй, ты куда, красотка? – спросил один, стремительно поднимаясь со скамейки.
– Отвали! Мне к Славику! – Марина махнула рукой, но дегенерат и не думал отходить в сторону.
– Я за него! – со скамейки поднялся второй, с толстой, бугрящейся кожей на узком лбу.
– Славик тебе яйца оторвет! – останавливаясь, сказала Марина.
– А ты кому что оторвешь? – спросил дегенерат, агрессивно надвигаясь на Вадима.
И тут же его нос оказался между пальцами. И сжал Вадим эти пальцы со всей силы: тут полумерами никак не обойтись.
– Ты че! – загундел дегенерат, от боли опускаясь на корточки.
Его дружок должен был наброситься на Вадима, но почему-то решил отыграться на Марине. Одно слово – дегенерат.
Но Марина перехватила его руку, потянула на себя и взяла на рычаг, заставив придурка выгнуться в спине.
– Больно, мля!
Парень с более-менее располагающей внешностью осторожно поднялся со скамейки и направился к подъезду.
– Стоять! Полиция! – крикнула Марина.
Но парень продолжал иди.
– Буду стрелять! – пригрозил Вадим.
Парень остановился.
– Слава где? – спросила Марина.
– Да нет его, вчера уехал, – заговорил дегенерат, которого она держала на заломе.
– Куда? С кем?
– Да не знаю.
– Я… Я… – закивал парень, которого Вадим продолжал держать за нос.
Пришлось его отпустить, но тут же заломить руку за спиной. Чтобы надежды глупость не питали.
– Где?
– Да заехали за ним.
– Кто?
– Не знаю.
Вадим достал из кармана фотографию Дегтярева.
– Он?
– Вроде…
Изображение Дольцева можно было не доставать: Валентина Гальцева его уже опознала. Осталось только взять парня. Но как это сделать, если он сейчас на выезде с Дегтярем и Касымом?
– А позвонить ему можно?
– Не знаю…
Вадим усилил нажим на руку, парень скривился от боли.
– Васян знает!
– А Васян где?
– Да вон он!
Из подъезда стремительно выходил высокий худой парень с широкой костлявой грудью. Заметив своих дружков и оценив композицию, в которую поставила их неумолимая судьба в лице уголовного розыска, он повернул было назад.
– Стоять!
Вадим бросил дегенерата и рванул за беглецом. Но тот заскочил в квартиру на первом этаже и захлопнул за собой дверь. Чуть погодя появился лейтенант Кононов, ведущий в поводу пойманного «коня», который пытался удрать через балкон. Не зря оставили лейтенанта с другой стороны дома. Всегда так делали, если численность позволяла.
– Где Дольцев? – спросил Вадим.
– Я не знаю, – буркнул Васян.
– А мы знаем – с Дегтярем и с Касымом. И если они еще кого-то убьют, ты, парень, сядешь вместе с ними.
– Ну, может, и убьют, – глядя куда-то в сторону, вздохнул парень.
– Что значит «может»?
– Слава эсэмэску пригнал… Что-то не так там у них…
