Я болезненно поморщилась:
— Почему ты так переживаешь?
— Плохое предчувствие. — Алиса больше не увиливала, как вчера, быстро сообразив, как я ценю правду. — Проблемы с оборотнями на востоке были и раньше, но теперь там настоящая война. Алекс не хочет брать меня с собой, — процедила она.
— Слушай, — вздохнула я, — в любом случае никто же не полезет туда воевать с саблями. Это лишь вопрос политики и переговоров.
Она бросила на меня тревожный взгляд:
— Надеюсь, — и сузила глаза на мужа, который подошел и без слов сцапал ее в объятья, утыкаясь носом в шею.
Вот оно — молчаливое понимание. Я не смогла отвести глаз, хотя чувствовала, что ворую что-то чужое. Или просто завидую. Мне определенно хотелось также, но внутри будто вырвали необходимое для такой связи приспособление, и на месте разъема только искрила оголенная проводка. Азул попробовал туда влезть — его едва не убило.
— Всем доброе утро, — в гостиную вошел взъерошенный Мирослав и бросил сумку к стене.
Он глянул на Алису в руках Алекса, нахмурился еще больше и прошел к дивану. Наверное, Анна тоже была подвержена плохим предчувствиям, но успокаиваться в его объятиях не собиралась. Впрочем, как и Алиса. Я видела, каким нехорошим решительным огоньком блеснули ее глаза.
— Говори, — напряженно скомандовал Азул.
— Двести оборотней, — процедил Мирослав, — женщины, дети сейчас заперты на границе в пустыне. Кире удалось лишь договориться о гуманитарной помощи.
— Почему их не выпускают? — возмутилась Алиса.
Мирослав только переглянулся с Азулом, а я скрипнула зубами:
— Простите, Мирослав, — обошла диван и встала напротив, — джинны выставили требование?
— Нет, но догадаться несложно, кого именно они потребуют. — Он посмотрел на меня таким взглядом, что за него захотелось схватиться и держаться, как за спасательный круг.
Аршад требовал меня назад. Подло, низко, подвергая десятки жизней опасности, держа их в заложниках. Такая злость вскипела внутри, что клыки начали стремительно удлиняться.
— Мира, — глухо позвал меня Азул, и внутренний зверь напыжился, но зубы втянул. — Иди сюда.
Он сгреб меня в объятья, и все разом успокоилось. И зверь, и злость. Я даже зажмурилась, внезапно осознав, что вот оно мое «также». Стоит протянуть руку или попросить помощи, Дракон делал именно то, что хотелось — прятал ото всех и успокаивал. Где-то на задворках сознания я боролась с доверием мужчине, пытаясь оставить голову холодной и расчетливой, только другая, новая часть меня, изумленно взирала на это большими кошачьими глазами и брезгливо морщила морду, мол, не дура ли ты у меня часом? И это было так странно — чувствовать себя единой с этой зверюгой. Мне впервые стало не страшно, а любопытно прикоснуться к своему «монстру», приручить, стать заодно… Раз другого выхода все равно не дали.
— Когда самолет? — хрипло прозвучал голос Азула над ухом.
— Через пять часов.
— Алис, можно тебя попросить выделить Мире одежду для поездки?
— Конечно, — рассеянно отозвалась та и подчеркнуто жестко уточнила: — Возьмешь ее с собой?
— Да, — насторожился он, а я еле сдержала ухмылку, глядя, как мужчины в гостиной одинаково стремительно помрачнели. Алиса не собиралась их щадить. — Мирослав, предупреди Киру, что утром буду у нее.
Пока мужчины обсуждали в гостиной дела, Алиса кивнула мне следовать за ней наверх, но на пороге спальни меня остановил… запах. Запах чужой личной зоны.
Я бы даже не заметила, но мантикора внутри уперлась всеми лапами и даже, кажется, хвостом, не желая двинуться через порог. Чужое густое приторное желание опалило небо и сдавило горло, будто я глотнула чистой страсти, огненной, перченой, и она с непривычки обожгла внутренности.
— Мир? — удивленно обернулась Алиса, но, быстро сообразив, дернула за руку, и мы оказались в детской. — Прости, я не подумала, к нам же никто не ходит… Да еще и на стадии обострения! Все у Зула не как у людей! Черт!
Алиса в сердцах стукнула по косяку ладонью.
— Алиса, успокойся, — решилась коснуться ее плеча. У меня никогда не было человека, чья бы судьба беспокоила, но Алиса мне нравилась все больше. — Алексу нужна поддержка, ему и так тяжело…
Я думала также о Драконе. Наш вчерашний разговор ясно дал понять, что он готов меня слышать, хоть и воспринимал все по-своему.
— Вот я и окажу ему эту поддержку лично, — зло прорычала она себе под нос. — Погоди здесь, я сейчас вернусь.
Но вместо одежды она принесла из спальни планшет.
— Раздевайся, — скомандовала. — Бесят меня эти «повелители мира»! Не знаю, чем Зул думал, когда просил тебя одеть! — она кинула на меня взгляд. — Неужели не заметно, что грудь у тебя больше?
— И попа, — усмехнулась я, демонстрируя давящую бедра резинку ее спортивного костюма.
Мы рассмеялись.
— У них быстрая доставка, — азартно застучала пальцами по планшету Алиса, — успеем до выезда в Цюрих… Сейчас только сфотографирую тебя и отправлю параметры…
Это ее «успеем» будоражило. Алиса не собиралась сдаваться.
* * *
— Горевич!
По тону Киры в трубке я узнал о себе все и сразу, но, несмотря на грустный повод, улыбнулся:
— Кира, здравствуй…
— Ты приедешь? — ее голос вдруг дрогнул. Она судорожно втянула воздух, будто… сдерживала слезы.
— Мирослав разве не сказал? — насторожился я.
— Сказал, я просто не верю, — просипела она.
— Почему? — улыбнулся мягко.
Казалось, сто лет ее не видел, но не сомневался — не изменилась. Такая же идеальная, холодная, расчетливая, как и много лет назад.
— Зул, я устала тебя ждать!
Я прикрыл глаза, вспоминая, с кем именно Кира теряла свою холодность и расчетливость. Она плакала.
— Кира, держись. Сделаю все, что смогу.
Ее слезы были вызваны совершенно не военным положением на востоке. Неужели столько лет разлуки не остудили эту женщину?
— Я знаю, — шмыгнула она носом. У нее не было никого, перед кем она могла раскиснуть. Главный секретарь Совета Высших не могла давать слабину. Когда я впервые ее увидел, подумал, что эта женщина совершенно точно во второй ипостаси — мороженая скумбрия. Но я ошибался. Она оказалась настолько живой и горячей, что даже дракону стало невыносимо жарко. — Сейчас мы стабилизируем ситуацию, но неизвестно, пустят ли джинны очередную партию гуманитарного груза к беженцам. Требования они никакие не выставляют.
Мне выставят. Аршад точно рассчитал, что я не смогу остаться в стороне и рано или поздно выйду с ним на связь.
— Хорошо, завтра утром мы с Мирославом и Алексом будем у вас.
