Когда сознание вернулось, я обнаружила себя под душем. Азул опирался одной рукой в стену, тяжело дыша, а с его тела бежали светло-розовые ручьи.
— Азул, что это, черт возьми, такое?! — вскрикнула я хрипло, тяжело хватая ртом воздух.
— Тш… — прихватил он губами меня за дрожащий подбородок. — Это медовый месяц, милая…
— Кровавый, скорее…
— Все хорошо… так нужно…
Пришлось заказать в номер аптечку. И действительно, отель был ко всему готов: минуты не прошло, а у меня уже было все необходимое, чтобы обработать следы от когтей.
— Ужас какой-то, — содрогалась я, промакивая особенно глубокий след, тянувшийся от самой шеи.
— Я бы носил их с гордостью, но завтра уже и следа не будет, — жмурился он устало, лежа на животе. — Обновишь?
— Смотря, как долго нужно будет тебя ждать, — закатила я глаза.
Он тяжело поднялся и сел на кровати:
— Алекс останется с тобой, — огорошил меня.
— Прямо здесь? — округлила удивленно глаза.
— Да, — кивнул он, вставая на ноги. — Он же не почувствует, если что-то случится…
— Что может случиться?
— Девяносто девять и девять процентов — ничего. Никто не сможет пробить мою защиту. Но я не могу позволить себе ошибиться…
Я тяжело вздохнула и улеглась на его место, подперев голову рукой. Дракон с полосками пластырей по всей спине выглядел, как после драки.
— Я начинаю подумывать над бдсм-штуками, — покачала головой. — Прикуешь меня наручниками к кровати…
— Для зверей отметины пары важны, — усмехался он устало, застегивая рубашку.
— Дикость…
— Да, крышесносная дикость, — он вдруг поднял на меня темный от желания взгляд. — В этом отеле стопроцентная звуконепроницаемость… — и, дождавшись, пока я нервно моргну, добил: — Никто тебя не услышит…
Мне нравилось наблюдать, как он скалится.
— Не удивляйся, если не сможешь прорваться в номер, как вернешься.
— Никуда ты от меня не денешься, — он присел рядом и, положив ладонь на шею, нежно провел пальцем по скуле: — Не забудь поужинать…
— Поцелуй меня, Азул. В такие моменты девушек целуют, а не переживают об ужине.
Он выполнил просьбу, задержался на секунду на мне взглядом и направился к дверям, не оборачиваясь.
* * *
В гостиничном кафе было пусто. Только двое мужчин за столиком и меланхоличный бармен за стойкой едва разбавляли тишину. Похоже, Алекс с Мирославом предполагали, что я спущусь не сразу, потому что как раз заканчивали ужинать.
— Тебе не заказывал, — кивнул Мирослав на соседнее кресло.
— Я все равно не буду, — мотнул рассеянно головой. Тяжело опустился и потер руками уставшие глаза.
Тело все еще лихорадило после секса, царапины Миры зудели между лопаток. Больше всего сейчас нужно было выспаться, но я не мог терять время.
— Кофе выпей, — поставили передо мной большую кружку.
— Что-то снова случилось?
Начинала болеть голова, но я обхватил горячую кружку ладонью и с наслаждением сделал большой глоток.
— Куда больше? — откинулся на спинку стула Мирослав.
Я опрокинул остатки кофе в рот и поднялся:
— Алекс, проследи, пожалуйста, чтобы она поела…
— Попробую, но ничего не обещаю, — поднялся Алекс следом. — Держите в курсе.
Метель все не унималась. Как таксист вообще различал дорогу — оставалось загадкой, но летел, будто на пожар, и вскоре мы оказались у здания Совета Высших. Черная «высотка», напоминавшая египетский обелиск, терялась очертаниями в снежном безумии и казалась бесконечной, сливаясь с небом в вышине. Мы с Мирославом только успели кивнуть охране, как навстречу вылетел Карл — Председатель Совета Высших:
— Зул! Быстрее! — вцепился в плечо и потянул к лифту. — Кира не приходит в себя!
— Что случилось?
Просто час от часу не легче! Только утром говорил с ней по телефону!
— Понятия не имею, — стукнул Карл по панели лифта, но тот не ускорился, меланхолично закрывая двери. — Принес ей кофе, а она на диване, — мужчина обернулся. Я и не помню, когда последний раз видел его в таком состоянии. Мало что могло вывести его из равновесия. — Бледная, еле дышит…
— Что врачи? Почему не позвонил?
— Я звонил Мирославу!
Я метнулся взглядом к Карельскому, но он только прикрыл глаза:
— Ты как раз спустился в холл, быстрее бы все равно не приехали, — холодно парировал.
— Что врач?! — потребовал я, переводя взгляд на Карла.
— Не в его компетенции, — процедил.
Мы неслись по черным коридорам, и я проклинал любовь Правящих к драматической архитектуре. Сколько меня тут не было? Лет двадцать? Кажется, да. А ничего не менялось.
Дверь в кабинет Киры была распахнута, слышались встревоженные голоса. Я вбежал внутрь и, не тратя времени на церемонии, протолкнулся к дивану. Роль буфера принял на себя Карл, объясняя что-то за моей спиной и расталкивая присутствующих.
Кира и правда не изменилась, но сейчас казалась уязвимой и беззащитной, как никогда. Она будто спала, но это не так. Светлые волосы показались серыми, кожа побледнела до пергамента, грудь вздымалась еле заметными толчками, пытаясь удержать жизнь.
— Выходите все, — скомандовал я глухо.
Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что произошло.
— Пороть ее некому было, да, Карл?
— Ты же не появлялся, — отозвался тот укоризненно за спиной.
— Ты тоже выходи, — я быстро снял пиджак и расстегнул пару пуговиц рубашки на горле.
— Что с ней?
— Она решила прогуляться за грань с разведкой, видимо… — мотнул я головой. — Выходи. И никого не впускать.
Когда в кабинете стихло, я взял ледяную ладонь Киры в руку и прикрыл глаза.
Так и есть. От нее тянулась золотистая нить во тьму — мое персональное приглашение. Идти по нитке неприятно, будто на привязи, но Аршад мою защиту теперь пробить не мог, и ему не оставалось ничего другого, как выслать мне приглашение.
Вскоре тьма рассеялась, и я оказался в пустыне. Над головой висело добела раскаленное солнце, а в мареве колыхался призрачный силуэт белоснежного дворца…
Дворца, которого уже не было лет двести, но память о нем осталась болезненным рубцом на сердце.
— Азул…
Я обернулся.
— Помнишь? — Аршад стоял за моей спиной, вглядываясь в мираж.
— Как я могу забыть? — а я смотрел только на него. — Отпусти Киру, она уже еле дышит. Я пришел.
