Джинн перевел на меня горящие пламенем глаза:
— Тебе всегда нужно быть первым, в сверкающих белоснежных доспехах, — оскалился он. — Ты все равно всех не спасешь…
— Опасно делить мир на белое и черное, — прищурился я.
— Ну а как еще? Ты — герой, я — всемирное зло…
— Мир — не поле для нашей личной вендетты, — я отвечал спокойно, стараясь держать себя в руках. — Хочешь попасть на высший суд? Тебе не понравится, Аршад.
Взгляд джинна дрогнул, или мне показалось в отблеске пламени?
— Хочу ее, — в его голосе вдруг прорвалось пугающее рычание, и тут уже дрогнул я, но внешне остался холодным и спокойным:
— Ты же знаешь — я не могу ее отдать.
— Все повторяется, да? — в его взгляде зажегся дикий неуправляемый огонь. Боль. С которой Аршад никогда не умел справляться. Она, усиливаясь, копилась в нем. — Я, ты… и одна женщина. Ты знал, да?..
Знал.
— …Знал, что она вспорет мою душу, пройдет насквозь и сделает из меня одержимого, — протянул Аршад, качая головой. — А таким так легко управлять!..
Невероятным усилием я оставался внешне спокойным.
— …Что ты за тварь, Азул? — криво усмехнулся Аршад. — Используешь все, что подворачивается под руку… Меня, ее…
— Я много всего переосмыслил в ссылке, — жестко отчеканил я. — Хочешь заняться мировым равновесием вместо меня? Могу научить и отдать белые доспехи…
— Поздно, да и не заслуживаешь ты доверия, — джинн отступил на шаг, и я подобрался. — К Нергалу равновесие. Либо возвращаешь мне Майрин, либо я опущу твоих любимых зверьков на колени. — Он пожал плечами, усмехаясь: — Нет гирьки на весах — нет лишних переменных в равновесии, так? Останемся ты и я. Твой мир и мой.
— Аршад… — прорычал я.
— Хотя средство избавления мира от меня у тебя тоже есть, — за его оскалом стояло столько боли, что глаза щипало. Или это от дыма? Пустыню и правда стало затягивать гарью. — И тут мы тоже не будем с тобой оригинальны. Все повторяется…
— Аршад!
— Выбирай…
— Аршад!
Все, что успел — нащупать нить в его руках и дернуть на себя со всей силы…
— Зул… — Женский всхлип привел в чувство, и я открыл глаза. На диване сидела Кира. Она сжимала мою ладонь в руках, вглядываясь в лицо. Когда навел на ее лице резкость, она качнулась и повисла у меня на шее, заливаясь слезами: — Спасибо!
Я рассеянно придержал ее рукой за плечи, продолжая думать о разговоре.
— Знаю, будешь ругаться, но я подумала пройтись вдоль границы, поискать слабые места…
Не буду. Не до этого сейчас.
— Понятно, — кивнул отстраненно.
— Зул, что ты видел? — настороженно кивнула Кира и прижалась ко мне сильнее. Хрупкие плечи подрагивали, она уткнулась лбом мне в грудь, прерывисто втягивая воздух.
— Тебе нужна помощь, — сделал вид, что не слышал ее вопроса. — Карл!
Я был уверен, тот был недалеко. Дверь распахнулась через секунду, и в кабинет влетел Председатель:
— Кира! — присел рядом, хватая женщину за руку. — Как ты?
— Врача зови, — холодно скомандовал я.
— Зул, только не уходи, — обхватила она мою шею и заглянула в глаза: — Пожалуйста…
— Я здесь, успокойся, пусть тебя осмотрят.
Пока врачи возились с Кирой, мы с Карлом прошли в его кабинет. Я никогда тут не был, но и сейчас мало интересовало его убранство. Больше — наличие окна. Распахнул рывком ближнее и сделал глубокий вдох.
В душе — черная пустота.
Договориться не выйдет. Аршад уже дошел до крайней точки отчаяния… потому что сделал выбор. И мне бы тоже не мешало. Внезапно солнечное сплетение обожгло от понимания — он УЖЕ выбрал Миру. Мою Миру. А я все не мог. Хоть и говорил ей, что не смогу без нее, но знал — смогу. Не как раньше, нет — останусь тенью, вместилищем разума, не более. Но достаточно, чтобы продолжать жить. Хотя… лучше сдохнуть.
— Есть сигареты? — выдавил хрипло.
Карл кивнул, выуживая из кармана пиджака пачку.
— Как ты ее вернул?
— Неважно, — вдохнул холодный воздух полной грудью, сглатывая горечь с языка. Безумно хотелось обратно к Мире. Сжать девочку в объятьях и притянуть себе на грудь, чтобы слушать всю ночь, как дышит мне в шею… и смотреть на снегопад за окном. И ни о чем больше не думать.
Но вместо этого, как в самые тяжелые времена — сигарета и одиночество. — Расскажи, что уже делаете?
— Собираем к границе войска, — пожал плечами Карл. — Будем драться за своих, если не отпустят.
Я стиснул зубы, шумно выдыхая.
— Вы против них не выстоите, это самоубийство.
Да, после этого Аршад не выдержит никакой суд, но это будет потом. А я не знал — дойдет ли он до этого… Надеялся, что нет
— Решение о войне еще не принято, голосование только предстоит, но слишком многие считают, что демонстрировать слабость нельзя. — Карл затянулся и медленно выдохнул дым. — Хотя надеемся на лучшее. Надеемся, что ты поможешь.
— Помогу, — кивнул я. — Надо связаться с Коловратом.
Карл болезненно поморщился, но промолчал. Да, задуматься было над чем. Гриан Коловрат — Председатель ведовского союза, с которым я когда-то и усадил за стол переговоров оборотней Совета. Стулья под ними разве что не дымились тогда, но мирный договор был подписан.
— Сложно… — наконец, покачал головой Карл, забыв о сигарете.
— Если я спикирую на джиннов драконом, дороги назад не будет. И это я всегда успею.
— Нужно собирать Совет, — хмурился он.
— Долго. У оборотней в пустыне нет столько времени. Коловрат должен быть здесь завтра максимум к обеду, — я поморщился, понимая, что сильно обманул Миру с обещаниями вернуться утром. — Вали все на меня.
Чем конкретно могут помочь веды, было понятно. В мире, помимо людей, еще три расы, и две должны объединиться против самодурства третьей. Если такой союз не отрезвит Повелителя джиннов, то, в худшем случае, даст преимущества в войне.
Карл напряженно щурился, обдумывая, когда у него пиликнул мобильный. Он только глянул на экран и вытащил еще одну сигарету:
— Кира тебя зовет.
12
— Сейчас! — крикнула, подбегая к двери номера.
После ухода Азула я распахнула окна и бросилась в душ. Алекс встретил меня смущенным взглядом:
— Прости, — оглядел мою фигуру в халате. — Не надо было спешить…
— Это ты прости, — съежилась я. — Проходи.
Он хмуро глянул на распахнутые в гостиной окна, потом снова на меня в халате, и вдруг медленно расплылся в виноватой улыбке:
