— Это не сильно поможет…
— Черт, — к щекам прилила кровь. Хотелось съежиться и забиться в угол от стыда.
Да, я пыталась избавиться от нашего с Азулом запаха, хорошо помня, как меня едва не сбило с ног на пороге спальни Алекса, но, видимо, бесполезно.
— Мира, все нормально, — покачал он устало головой. — Ты ужин заказала?
— Нет еще.
— Заказывай, — он опустился в ближайшее кресло и, казалось, на самом деле не придавал значения запахам. — И мне можно кофе.
— Окей, — пожала плечами, запахивая плотнее халат.
Когда вышла в гостиную уже в джинсах и свитере, застала Алекса хмуро взиравшим на телефон.
— Что-то случилось? — спросила осторожно.
— До Алисы не могу дозвониться, и мелкие не отвечают, — откинулся он на спинку кресла.
— Мелкие?
— Маша с Варей.
— А…
На столике в гостиной уже сервировали ужин:
— Твой кофе, — подхватила я чашку и направилась к нему. — Думаешь, случилось что-то?
— Я бы почувствовал. Спасибо, — взял кофе из моих рук.
— Почувствовал что? — я так и застыла.
Он тяжело вздохнул, выпрямляясь:
— Я чувствую, когда ей плохо. И она тоже. Ее боль, моя боль — иногда не различить.
Я задумалась. Я ведь тоже чувствовала эмоции Азула. Даже сейчас где-то на кончике нервов будто постоянно вибрировало «Иди ко мне, я не могу без тебя». И кто из нас не мог — не понять.
— Почему ты ее не взял?
— Хочу, чтобы она оставалась с детьми, хранила семью. Сейчас это важно, — он смущенно поднял на меня глаза и мотнул головой: — Мне сложно объяснить.
И я очень ценила то, что он пытался.
— Ей важнее быть с тобой…
Мне почему-то хотелось разобраться, понять. Эта связь открывала мне столько всего удивительного, неопознанного и правильного.
— Она просто еще не понимает, что случилось и чем это грозит, — продолжал устало Алекс. — Мне будет спокойнее знать, что они в безопасности. И далеко от меня.
Я опустилась перед ним на колени, заглядывая в глаза:
— А что, ты думаешь, может случиться?
Он долго смотрел на меня молча, прежде чем заговорить снова:
— Может случиться так, что придется выбирать сторону, на которую встать. — Он вздохнул. — Я думал, что быть в стороне — моя привилегия. Но я ошибался. Придется выбирать, приклонить голову, чтобы остаться в живых или перегрызть горло…
Я сглотнула, опустив плечи. По спине прошел озноб, хотя в номере было тепло.
— Знаешь, на месте Алисы я бы наплевала на твои запреты и примчалась к тебе…
Мы снова с тигром встретились взглядом. Его зрачки дрогнули, радужки полыхнули красным бликом, мужчина сцепил зубы и процедил ругательство на русском, когда раздался стук в двери. Медленно поднялся на ноги, а у меня знакомо заскребло в груди от его давящей силы. Стук повторился:
— Мира, это я… — послышалось приглушенное.
Я даже не успела подняться на ноги, а Алекс в несколько шагов оказался у двери и рывком распахнул ее. В коридоре стояла Алиса. В короткой белой шубке, надвинутой на глаза черной вязаной шапочке и со спящим на руках ребенком в комбинезоне.
— Мира, — глухо процедил Алекс, гипнотизируя жену горящим взглядом, — можешь взять Никиту? — Он шагнул к Алисе и забрал у нее ребенка.
Девушка даже не пикнула, отчаянно глядя Алексу в глаза, но он перевел взгляд на меня.
— Давай, — растерянно кивнула я, подхватывая из его рук спящего мальчика… и тут же впиваясь взглядом в закрывшуюся дверь.
Растерянно постояла пару минут, прислушиваясь — а вдруг Алисе понадобится помощь? Но было тихо. Оставалось лишь выполнить просьбу Алекса, и я опустила взгляд на малыша.
В груди неожиданно потеплело, а губы сами растянулись в улыбке. Никита спал настоящим мужским сном, и дела ему не было до перипетий реального мира. Дыхание малыша было еле слышным, но на виске вдруг блеснула капелька испарины. Я спохватилась, что ему, должно быть, жарко. Никогда меня не волновала эта тема, но иногда приходилось приглядывать за детьми надир, и я помнила, что они плохо переносили жару.
Уложив малыша на кровать, я осторожно расстегнула и стащила комбез, с удивлением обнаруживая, что Никита лишь в хлопковом боди.
— Оборотни, — фыркнула еле слышно, и малыш закряхтел.
От опасений, что сейчас он проснется и разразится криком, меня бросило в холодный пот, но у Ника были свои планы. Почувствовав свободу, он разметал ручки и ножки, порывисто вздохнул и затих.
— Так-то лучше…
Я осторожно улеглась рядом и втянула запах. Ребенок ярко пах молоком, и от этого в районе пупка что-то болезненно потянуло. Я улыбнулась, сама не ожидая такой реакции. Положила голову чуть ближе, почти уткнувшись носом в его макушку, и уснула.
***
Кира, завернутая в плед, сидела на диване с чашкой кофе. Когда я вошел, врач уже собирался уходить.
— Как она?
— Думаю, в вашей юрисдикции напомнить ей о технике безопасности, связанной со спецификой ситуации.
Вышло неожиданно. Я прищурился, посмотрев сначала на молодого на первый взгляд парня, замечая, что он не в медицинской форме, потом на Киру.
— Мой ученик, — поджала она губы.
— Понятно, — заметил сурово.
— Доброй ночи, — "врач" направился к выходу.
Когда двери за ним закрылись, я перевел взгляд на Киру, и та вжала голову в плечи, ожидая трепки. А я вдруг усмехнулся, опускаясь на диван и откидывая голову на спинку.
— Зул?
— То есть полуведы-полузвери у вас в Совете уже ходят без прикрытия?
— Да, — растянула она губы в улыбке, — ты многое пропустил.
Прозвучало укоризненно. С намеком на то, что мог бы и поспособствовать принятию таких «смешанных» Правящих в Совете. А ей пришлось бороться самой.
Да, я предпочел это пропустить.
— Ты все сделала правильно, — выдохнул устало.
— Как ты? — наклонила она голову. — Тебя не было десять лет…
Я кивнул:
— Все могло бы быть хорошо, если бы не все это…
Кира опустила глаза:
— Это давно зрело. Оборотным везде нелегко, но на востоке было особенно напряженно, — она судорожно вздохнула. — Хорошо, что ты, наконец, здесь… — подняла на меня глаза и закусила на секунду губы: — Зул… вернись ко мне, пожалуйста, — голос едва заметно дрогнул, но чувствовалось — она готовилась сделать мне это предложение. — Я… не могу больше. Я устала одна.
