Диктор говорил монотонно, словно читал сообщение с экрана-суфлера или по бумажке, при этом совершенно не понимая, что он несет.
— Какая еще вакцина назального типа, что он мелет? — вздрогнула Маша.
— Это они, — сказал Андрей. — Халява, сейчас все кто может двигаться, бросятся на бесплатную еду и чай. А уж получить вакцину, которую не нужно колоть… Господи, помоги нам.
Впереди на обочине показался белый указатель городской черты «Огненск».
— Где сейчас твой сын? — спросил Андрей.
Она покачала головой.
— Дома. Надеюсь, что дома.
— А муж?
Она пожала плечами.
— В пятницу он всегда на дежурстве.
Андрей кивнул.
— Значит, сначала к тебе, заберем Петю и в больницу.
— А если он заражен? — с ужасом спросила Маша. — Я… боюсь…
— Будем надеяться на лучшее…
Тигр въехал в пустой город. По крайней мере, таковым он выглядел на окраинах — низкие одноэтажные домишки, с тянущимися между ними линиями электропередач. От некоторых домов отделялись бесплотные тени и направлялись к центру — там совсем недавно было в рекордные сроки построено новое здание церкви Судного дня. О которой раньше никто ничего не слышал.
Маша сидела, схватившись за ручку возле двери. Она был сильно напряжена, всматриваясь в каждого прохожего.
Андрей хотел было сказать, что, возможно, того лекарства, что она приняла, хватит ненадолго и тогда… А что тогда? Она станет такой же как они. И он не знал, что с этим делать. Поглядывая на Машу, его сердце сжималось при одной мысли, что такой исход возможен и даже больше — скорее всего, так и будет. Вопрос времени. Маша была бомбой с часовым механизмом, только не знала об этом. Она думала, что вирус в ней убит, но Андрей знал, что это не так. Он чувствовал, как химера шевелится в глубине ее организма, подавая едва различимые сигналы СОС — придавленный химической формулой противоядия вирус был оглушен, обезвожен, парализован, но… не погиб.
— Здесь налево, — сказала Маша, судорожно вздохнув. — Господи, только бы он был дома… пожалуйста, господи! Ну пожалуйста… хоть раз в жизни, услышь меня!
Андрей нагнулся, достал бутылку колы и протянул ей.
— Глотни.
Потом нашел ее руку и сжал в своей.
— Я тебя не брошу. Все будет хорошо, вот увидишь.
Она повернула к нему свое лицо. В глазах стояли слезы.
— Что же это происходит, Андрей? Что мы потом будет делать? Как мы от них спрячемся? Они же повсюду!
Ближе к центру поток людей к церкви существенно возрастал — они шли, склонив головы целыми группами. Некоторые оживленно разговаривали, жестикулировали, в основном, молодежь — им было в новинку оказаться в полной изоляции и напоминало игру. Или просмотренные сериалы про нашествие зомбаков.
Движение машин в городе практически отсутствовало — в пятидесяти метрах на желтом светофоре со стороны бара Свобода повернул и исчез полицейский уазик. Андрею показалось, что в заднем зарешетчатом окошке он увидел знакомую шляпу. Нестерпимо захотелось перекинуться парой слов со Стасом, а заодно пропустить пару стаканчиков виски.
— Давай налево и по прямой, там за школой второй поворот между хрущевками, где спиленный дуб.
Он кивнул. Знакомое место. Дуб умертвил неизвестный, подсыпая ему под корни хлорку и срезав у самой земли кору с верхним слоем древесины. Дуб боролся за жизнь почти год, но весной не смог пустить новые побеги. Урода, который убил дерево, так и не смогли найти.
Андрей посмотрел на ружье. Как раз для таких подонков.
Чем глубже они въезжали в город, тем острее становилась тревога. Конечно, на мощной машине, да еще с ружьем он чувствовал себя в относительной безопасности. Но… Маша. Рано или поздно она выдаст его. И тогда все эти люди, мирно бредущие к церкви, в мгновение ока найдут общего врага.
Он решил не думать об этом. Снова накормит ее таблетками. Да, жуткие побочные реакции, как они убедились в кабинете МРТ, зато вирус на какое-то время замолкает, словно пришибленный. Голоса в голове стихают, их повелевающий шепот, заставляющий безропотно выполнять любое действие, смолкает.
Кто-то нашептывает тебе, а ты полностью уверен, что это твои и только твои мысли. Тебе и в голову не приходит, что тобой манипулируют, управляют, повелевают.
В этом, подумал Андрей, всматриваясь в темные улицы, какое-то мистическое сходство с сектой, куда попала Оксана, его теперь уже бывшая жена. Те же голоса в голове, отрешенность, подавленность или наоборот беспричинная эйфория — может быть, адепты этих сект тоже подмешивают своим послушникам какую-нибудь гадость?
Слева сверкнула неоновая вывеска салона игровых автоматов «Фортуна». Каждый месяц, а то и неделю на месте обанкротившихся книжных магазинов, мастерских, небольших лавочек, открывались салоны этой сети. Возле них постоянно толклись темные личности. Люди, выходившие оттуда, напоминали зомби — понурые, с красными глазами, руки безвольно висят вдоль тела, они плелись восвояси под цепкими взглядами плотных охранников.
— Когда успели? — спросил Андрей кивком указывая на новую вывеску.
— Я и не видела, — сказала Маша. — Как же они умудрились в подвале соседнего дома, он ведь жилой…
— Работает круглосуточно, — сказал Андрей.
Маша обреченно покачала головой.
— Даже те, кто никогда не играл, теперь пропадут… как тут не зайти, они ведь даже выпивку бесплатно дают, только крутани рукоятку… здесь поверни. Во двор не заезжай, встань прямо тут, пожалуйста.
Андрей осторожно подрулил к укрытому снегом жигуленку, который казался игрушечной машинкой по сравнению с Тигром. Маша похлопала себя по карманам…
— Вот черт, — сказала она.
— Что такое?
— Ключи. Все наши вещи остались в камере хранения института.
— Иди так. Если сын дома…
Она кивнула.
— Может, мне с тобой пойти?
Она отрицательно покачала головой.
— Спасибо, но я сама. Если что, второй подъезд, двадцать третья квартира.
— Ровно пять минут. Если ты не выйдешь через пять минут, я иду за тобой, — сказал он, нащупывая ружье.
— Хорошо, — сказала Маша и открыла дверь.
Пока она отсутствовала, из дома вышло несколько человек, один, прямо в домашних трениках и майке направился в игровой клуб, остальные, одетые уже потеплее, выходили в сторону церкви Судного дня.
Она вернулась быстрее, взволнованная и даже испуганная.
— Никого нет. Я звонила десять раз, бесполезно. Петя в это время обычно делает уроки и так поздно никуда не выходит. У него особо нет друзей, — словно оправдываясь, сказала она. — Он немного стеснительный и…
