— Не стоит, голубушка, — женщина посмотрела в сторону кафедры, где стоял начальник полиции. — Здесь и начальник полиции Огненска, если что, мы его попросим нас защитить. Уверена, он не откажет.
Север был уверен, что генерал Климов кивнул, посмотрел в глаза этой женщине в спортивном костюме, хотя он физически не мог слышать, что она говорит — слишком далеко.
— Хотя что уж скрывать, — продолжила женщина, — полиции мало доверия. — она погрозила пальцем в сторону кафедры, чем вызвала возгласы одобрения толпы.
«Черт знает, что творится», — подумал Север, провожая взглядом странную пару — явно сильно избитую женщину, которая вдруг, ни с того ни с его, безо всякого давления изменила свои слова и ту, вторую, в комбинезоне, которая чувствовала себя здесь как рыба в воде.
Потом он вспомнил приказ Аркадия и поспешил к одному из столиков, обслуживающих нескончаемую толпу.
Человек в комбинезоне без слов протянул ему три пузырька и три небольших мешочка в плотной зеленой ткани.
Откуда он знает, что нужно три? — Север покачал головой, но задавать вопросы не стал. Происходящее все сильнее и сильнее внушало ему подозрения. Лишь фигура шефа, спокойно стоящего рядом с мэром и начальником полиции удерживала майора от того, чтобы не разрядить обойму из табельного пистолета в мрачный купол церкви. Он еще раз поискал взглядом исчезнувших сотрудников и с удивлением обнаружил Борю, Картона, Гонца и Таксиста в разных углах. Они стояли словно ни в чем ни бывало, наблюдая за происходящим — так, что Север обомлел. Он хотел было кинуться к ближайшему, Картону, но передумал. Сначала приказ шефа, а потом он выволочит сотрудника на улицу и вспомнит несколько хороших ударов, вышибающих дурь из особо непонятливых товарищей.
Когда он подошел к кафедре, музыка изменилась. Вместо попсы раздалось какое-то демоническое песнопение, сопровождаемое выкриками, щелчками, хохотом, лязгом и хрипами. По его спине пробежал холодок. Он взглянул на огромный, метров пятнадцать высотой крест и автоматически перекрестился.
Баталов смотрел на него в упор, его глаза были почти такими же безумными, как у той девахи, что неведомыми путями попала на этот шабаш. Скорее всего, она увидела скопление народа и правильно решила, что спасение, кто бы там за ней ни гнался, находится здесь. Он нутром чувствовал, что она ошиблась — как чувствует это волк, попавший в западню, но еще не увидевший красные флажки.
— Давай уже, что так долго? — сказал Баталов, протягивая руку за пузырьком. — Кто там кричал?
Климов отошел от пастора.
— Это проститутка с гостиницы, она у нас на учете. Психическое заболевание, и не только психическое, — сказал он. — Нужно сделать ей направление на лечение, организуешь, Борис Аркадьевич? — он посмотрел на мэра.
— Конечно, — ответил тот. — Могу прямо завтра.
— Завтра выходной, а в понедельник нормально, — сказал Климов.
Пастор осенил их крестом.
— Благие дела, дети мои, зачтутся на Страшном суде. Каждый день неотвратимо приближает нас к нему.
Баталов чуть отодвинулся, скептически посмотрел на пузырек.
— Как спрей от насморка. Берешь и нажимаешь. Можно в рот. Без разницы, — начальник полиции Климов достал из кармана точно такой же пузырек и продемонстрировал, как это происходит.
— Откуда это все? Чье производство? — поинтересовался Баталов.
Мэр с пастором переглянулись.
— Наш институт делает, разве вы не знали? Испытания окончены, в понедельник вакцина пойдет по всей стране.
— Знал конечно… — неопределенно протянул Баталов и сунул пузырек в карман. — Я потом. Что-то мне…
Он не успел договорить, как Климов, смеясь приобнял его за талию, в руке его появился тот самый пузырек, быстрым, почти молниеносным движением он поднял его и пшикнул Баталову прямо в разинутый от неожиданности рот.
— А чего бояться? Раз и все, правда? Ну как? Не смертельно?
Аркадий выронил из рук плащ шефа. Север потянулся за оружием. Лицо Баталова скривилось, будто он лизнул горького перца, потом вытянулось. Он слегка согнулся, издав странный шипящий звук, будто воздух выходит их проколотой шины. Зрачки стали узкими, почти незаметными, глаза наполнились влагой. Нос и щеки покраснели, на лбу выступила испарина. Он как будто тужился, упирался, сопротивлялся, но…
Все это Север успел заметить буквально за несколько секунд. Он знал, что Аркадий сейчас застрелит начальника полиции, буквально через секунду. В руках адъютанта сверкнула черная «Гюрза», ствол как в замедленной съемке начал подниматься к груди Климова — пока тот удивленно смотрел на Баталова. При этом начальник полиции даже не пытался как-то исправить положение или хотя бы уйти с траектории огня, как это сделал бы профессионал, каковым Климов, несомненно являлся.
И в тот миг, когда грохот выстрела должен был взорвать пространство под куполом церкви, Баталов вдруг поднял руку и выпрямился. Его лицо чуть посветлело. Коротким движением он отвел руку Аркадия.
— Спрячь! Ты что? Со мной все отлично. Виктор Сергеевич любит неожиданности, но и мы не лыком шиты! — он изобразил быстрый апперкот, который, впрочем, не довел до конца. — Чего уставались? — бросил он адъютанту и майору Северу, оказавшемуся совсем рядом. — Давайте уже, делайте как показал этот старый хрыч, если не хотите подхватить какую-нибудь заразу.
Начальник полиции засмеялся. Натянуто, скрипучим, почти каркающим смехом.
Север обомлел. Медленно, кадр за кадром, он обвел взглядом церковь. Люди, получившие свою дозу вакцины, покидали церковь через боковые выходы. Кто-то оставался, пристраиваясь возле стен. Народ прибывал. Песнопения становились громче.
— Север! — услышал он окрик. — Ты один остался! Аркаша уже все. — Он увидел, как адъютант шефа прячет пузырек в карман. Из носа его стекали две прозрачные полоски.
Север опустил руку в карман куртки, нащупал флакончик с небольшим распылителем.
Да что может случиться? — подумал он. — Максимум, аллергия, — и открыв рот, нажал на колпачок.
Глава 48
Оглушительный гром, ударив по барабанным перепонкам, прорвал черноту ночи. Небо кувыркнулось, затем разломилось надвое: правая его часть побелела — взметнувшись стеной, а левая наоборот — завалилась в желтый сумрак.
Тени качнулись. Из белесой пустоши появился человек с ружьем наперевес, склонился над ним, провел рукой по лбу, щекам, прикоснулся к губам.
— Андрей… — услышал он голос издалека. — Андрей, очнись!
Он с трудом сфокусировался. Женское лицо показалось ему знакомым, но имя почему-то вылетело из головы. Во рту стоял кисловатый металлический привкус.
— Андрей, — повторила она, — ты жив?
Он слабо кивнул. И вдруг вспомнил. Маша. Мария. Это была… она. И… Петя.
