Слева на табуретке сидел Гена. Фотокамера лежала на его коленях, мокрых и грязных. Он даже не делал попытки ей воспользоваться, чтобы заснять убогий интерьер ветхой лачуги — документальное свидетельство удручающего положения на свалке, где люди живут в страшных условиях.
— Я только что… — начал Андрей, но мама девочки приложила палец к губам. — Т-сс… Пейте чай.
Где-то неподалеку громыхнуло. Лачуга задрожала, светильник в виде тусклой желтой лампочки, свисающей с потолка на витом проводе, покачнулся и тени в жилище ожили.
— Каждую ночь что-то взрывают, кажется они решили вырыть котлован, чтобы сбрасывать отходы туда, но что-то им мешает. Если им удастся осуществить задуманное, город умрет, — сказала женщина бесцветным голосом.
Андрей слушал ее вполуха.
Видение, странная картина, явившаяся ему почти наяву, была так реальна, что казалась случившимся событием, ужасным, жутким происшествием.
— Что-то случится, — сказал Андрей. — Я что-то видел, но…
— Да, — сказала женщина, посмотрев на девочку. — Уже случилось.
— Вы о чем? Что случилось? Вы что-то знаете?
Женщина покачала головой. Снаружи, перекрывая свист ветра в дырявом каркасе домика, завыла собака.
— Даже если бы и знала, кто мне поверит? — она склонила голову. Девочка поднялась и вышла, прихватив с собой поднос.
— Я поверю.
Она усмехнулась. На ее пальце что-то блеснуло. Только сейчас Андрей заметил на пальце перстень, старинный, странный, пугающий, — серебристый череп не то волка, не то собаки с голубыми глазами-камнями. Эти глаза сверкнули и сразу погасли, но он как будто уже видел этот перстень. Только где и когда?
— Возвращайтесь к себе, — сказала она. — Пока вы сами все не пройдете, не поверите. И вам никого не удастся убедить в своей правоте. Только потеряв самое дорогое, что у вас есть, вы поймете, что начало это конец, а конец это начало. Все взаимосвязано. Все имеет свою цену. И каждый, хочет он того или нет, заплатит ее сполна.
Она резко отошла в сторону, и Андрей увидел разбитое зеркало, свое окровавленное лицо, и номер, пылающий огнем: «313».
Он дернулся, чашка выскользнула из его рук, разлетевшись на сотни мельчайших осколков.
Нет судьбы.
Глава 32
1 ноября 2014 года
Лукин дожидался Трошина у тяжелой подвальной двери выхода в третий корпус. Тот поднимался по лестнице, тяжело дыша. Пот валил с него градом. Кажется, за эти несколько часов директор постарел лет на десять. Однако держался молодцом и по его виду нельзя было точно сказать, сколько еще он продержится. Поравнявшись с начальником лаборатории, директор прислушался. Снаружи не доносилось ни звука.
— Открываем?
Лукин едва заметно улыбнулся:
— Да.
Трошин быстро набрал довольно длинный код.
Щелкнул замок, дверь беззвучно открылась.
Третий корпус, выход на пожарную лестницу. На дверях знаки биологической опасности. Везде стерильно чисто. Под потолком мерцают камеры видеонаблюдения. Золотов, если конечно найдет адреса этих камер в сети, должен сейчас их увидеть. Это не страшно, но может иметь непредвиденные последствия. Как только Лукин окажется у компьютера, доступ к камерам из кабинета директора будет закрыт.
Что Золотов сможет сделать? Трудно сказать. Скорее всего, в ближайшие несколько часов — ничего. А потом будет поздно.
Трошин поднялся на площадку, огляделся. Лицо его было красным, как у рака, глаза слезились.
— Надо было виски с собой взять. Чувствую, зараза меня одолевает, хотя делал прививку. У Одинцова есть новые таблетки, утверждает, что за пару часов убивают вирус. Только где же его сегодня найти…
— Виски есть в моем кабинете, — усмехнулся Лукин. — Хоть я и не пью, но для вас всегда найдется, учитывая, какой вы у нас редкий гость.
— Ладно тебе, Илья. Сам понимаешь, дел полно у всех. Ты и сам отлично справляешься… Как думаешь, подпишут нам сегодня итоги?
Лукин нажал на ручку двери.
— Я в этом не сомневаюсь. Результаты уже готовы, подтвердите их из лаборатории. Электронный ключ у меня есть. Сканер отпечатков тоже. Все можно сделать из моего кабинета. Сегодня же вакцина отправится на завод. Мы уложились в срок, Леонид Маркович! Поздравляю! Никакие идиоты в штатском нам уже не страшны, и не важно, что они задумали…
Они вышли на лестничную клетку.
— Как-то тихо у вас, — сказал Трошин, положив руку на перила.
— Суббота. Везде тихо.
Над черной металлической дверью второго этажа висела табличка «Лаборатория диагностики. Компьютерная томография», чуть ниже обязательный желтый знак биологической опасности и надпись буквами поменьше: «Просьба выключить мобильные устройства». На полу у двери валялась спортивная зимняя перчатка. Лукин быстро поднял ее, зачем-то понюхал. Он остановился у двери, дернул за ручку. Закрыто.
Пожав плечами, он повертел перчатку в руках, глянул вверх в пролет, затем положил ее на перила.
— Наверное, кто-то обронил вчера, — сказал он.
Медленно ступая, чтобы не шуметь, они поднялись на третий этаж. Каждый шорох вызывал у Трошина нервный тик: после того, что он увидел на экране монитора, стало ясно, люди, затеявшие это, кем бы они не являлись, способны с любого содрать кожу живьем. Они ни перед чем не остановятся. Трошин все больше склонялся к версии о террористах.
Лукин набрал код, дверь лаборатории открылась. Внутри не оказалось ни одного человека, полная тишина, нарушаемая лишь жужжанием электрического шкафа справа.
— А где все? — недоуменно спросил Трошин, озираясь. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке. — Где все… ЛЮДИ?
Лукин огляделся.
— Вы забыли? — сказал он. — Они в актовом зале на первом этаже. А больше тут никого нет.
Трошин нервно оглянулся.
Медленно, шаг за шагом, они обошли все палаты, заглядывая в каждую, осмотрели саму лабораторию, зону отдыха, туалеты и душевые, атлетический зал и подсобные помещения.
— Пусто, — сказал Лукин. — Я заблокирую двери, и мы будем в безопасности.
Трошин кивнул. Ему стало гораздо легче. Он прекрасно знал, что проникнуть в заблокированную лабораторию и вообще на этаж — невозможно без спецстредств. Без приличного количества взрывчатки. Слава богу, подумал он, что я пошел с Лукиным. Рано или поздно штатские хватятся своего, а когда обнаружат труп в кабинете Золотова… он поежился, представив участь своего зама.
Несчастные бедолаги, поплатившиеся жизнями в актовом зале, видимо отказались сообщать террористам какие-то детали, касающиеся хода эксперимента.
Если же захват НИИ организовал Золотов, сдал их «Фармапрому», вошел в сговор с начальником службы безопасности Газзаевым, он крупно ошибся. Наверняка, из лаборатории можно наладить связь и вызвать подмогу, оповестить ФСБ и полицию. Через полчаса, максимум час, учитывая погоду, вся территория будет оцеплена двойным кольцом, из Москвы вышлют вертолеты, дополнительные группы экспертов и спецназ для усиления безопасности. Статус института как объекта повышенной террористической опасности предполагал усиленное реагирование. Стоит нажать кнопку, сделать один звонок и спустя четверть часа здесь начнется светопреставление.
