– Конечно, – отозвался Борг.
– Да? – она слегка удивилась. Ей казалось, что никто не обратил внимания на то, что тотему можно дать имя. – И какое имя?
– Крык.
– Крык? Ты имеешь в виду клык? – уточнила, подумав, что просто не так поняла.
– Нет, – Борг оторвался от своей работы и поднял голову. – Я соединил слова «клык» и «рык». Получилось Крык. Это потому, что у него длинные клыки и страшный и громкий рык.
– О, вот как, – она кивнула. С одной стороны, имя вполне в духе этого времени. С другой стороны, Борг проявил креативность, не удовлетворившись простым результатом. – Хорошее имя, ему подходит.
Сама она вряд ли назвала бы так. Вероятнее всего, ей в голову пришло бы что-то вроде Шерхана, Хана, Цезаря или нечто подобное.
– Хочешь, я расскажу тебе историю одного тигра?
– Кого? – Борг глянул на нее с недоумением, услышав новое слово.
– Тигра, – в этот раз она сказала местное название. Тигры тут водились, правда, несколько реже, чем ягуары и махайроды.
– Что за история? – заинтересовался Борг.
– Слушай, жили-были…
Она рассказывала давно прочитанную и просмотренную сказку, рисуя словами различные образы. Перед теми, кто слушал, разворачивались яркие картины. В конце Саша заметила, что вокруг них собралась кучка детей, слушающих ее с открытыми ртами. Она не понимала, когда все эти сорванцы, вечно крутящиеся где-то поблизости, подобрались так близко. Закончив рассказ, Александра улыбнулась детям. Всё-таки ребенок даже в это время остается ребенком.
– Какая странная история, – задумчиво произнес Борг. – Неужели такое бывает? Чтобы волки воспитали дитя человека, – в его голос прокрались сомнения. – Они бы съели его, – заключил он бескомпромиссно.
– Это сказка, – она улыбнулась, наблюдая за напряженным мыслительным процессом, написанным на лице ее мужчины.
– Сказка?
– Вымысел. Выдумка. Что-то, что придумал человек.
– Но зачем придумывать такую странную историю?
– Для развлечения, – она пожала плечами. – Разве тебе не было интересно наблюдать за развитием событий?
– Интересно, – признался он. – А обязательно выдумывать что-то такое, невозможное?
– Нет, но почему бы и не придумать. Тем более даже в сказках можно отыскать зерно истины. Или что-то поучительное.
– А еще! Еще ты знаешь? – вмешался в их разговор один из детей. Вот им явно понравился рассказ. И их мало волновало, что волки никак не могут воспитать ребенка.
– Знаю, – призналась она. – Но не расскажу. Не сегодня. Уже темно. Вам пора домой.
Дети явно не желали идти спать, но окрики матерей, достигшие их ушей, дали им понять, что стоит поторопиться.
– Как может человек дружить с животными? – спросил некоторое время спустя Борг. – Мы ведь их едим. Или они нас. Разве дружба возможна?
Саша пожала плечами.
– Вполне. Ты забыл о тотемах.
– Это другое, – не согласился он. – При жизни Крык не стал бы со мной дружить, а съел бы.
– Думаю, что так и есть, – она усмехнулась, представив себе картину, как Борг пытается подружиться с саблезубым тигром. – Хотя, если бы ты воспитал его с самого маленького возраста, возможно, он и не стал бы тебя есть. Но рисковать все-таки не советую. А вот других животных вполне можно приручить.
– И как же? – Борг заинтересовался. Удостоверившись, что нож в порядке, он убрал его и повернулся к Саше.
– Как я и сказала, взять совсем маленькими и воспитать самостоятельно, превратившись для них в родителя. Это, кстати, может быть полезно. Это как с огородом. Если мы начнем разводить животных, то у нас всегда будет запас пищи на всякий случай.
– И каких животных можно разводить?
– Всяких, – Александра задумалась, вспоминая всех, кого видела в этом мире и о ком знала. – Например, те птицы, что вы с Гроком как-то подстрелили. Их вполне можно посадить в клетки. Они могут давать яйца. Правда, я не знаю, как часто.
– Они умрут в клетках, – заметил он. – Их придется кормить.
– Да. Но если у нас будет живая птица, то нам не придется заготавливать много мяса на сезон. При этом мы сможем не волноваться, что мяса мало или что оно закончится, протухнет.
– В этом что-то есть, – задумчиво согласился Борг.
– И это еще не все, – Александра посмотрела на него горящими глазами. – Тут есть зверьки, которые очень быстро размножаются. Их тоже можно держать в клетках. Тогда мы перестанем зависеть от охоты так сильно. Кроме того, можно попробовать приручить волка, – с некоторым сомнением добавила она. – Или какую-нибудь степную собаку.
– Тоже на мясо?
– Не совсем, – Саша качнула головой. – Они могут охранять дом от чужих, предупреждать голосом о приближении к дому людей, помогать на охоте. Правда, я не уверена, – добавила она тише. Мало ли, вдруг местные волки и собаки не приручаются.
– Всегда можно отправить на мясо, – подбодрил он ее. – Все это звучит полезно. Но работы много. Надо сделать клетки, найти им еду, собрать ее, хранить где-то. Нужно будет постоянно помнить, что зверей нужно кормить. Вычищать за ними.
– Навоз, кстати, очень полезная вещь.
– Чем же он полезен?
– Его можно использовать для того, чтобы растения в нашем огороде росли лучше. Но ты прав. Сложностей все-таки много. Сейчас нам надо закончить основные работы.
– Тогда вернемся к этому позже?
– Верно. А сейчас пора идти спать.
– Тоже так думаю, – глаза Борга вспыхнули предвкушением.
Саша прищурилась и встала, протягивая ему руку.
– Идем, – произнесла она тихим голосом, улыбаясь.
К дому она не пошла, увлекая Борга в сторону реки.
В последний момент она вспомнила, что не пила сегодня отвар. Разочарование огромной волной придавило к реальности, выбивая из груди дух и немного остужая возбуждение.
Отстранившись от Борга, Саша посмотрела на него извиняюще и торопливо объяснила, почему они не могут сегодня дойти до конца.
Уже позже, лежа в постели, она вспоминала, как подобный период происходил у нее в прошлой жизни с мужем. Страсть порой туманила разум, толкая на всевозможные безумства. Тогда они редко задумывались о благоразумности, слепо следуя за своими желаниями.
Александра помнила, что тогда ей казалось, будто она возбуждена постоянно. Стоило подумать о любимом человеке, как внутри вспыхивал пожар. Находиться рядом и не касаться друг друга казалось настоящей пыткой.
Поистине, любовь в тот период сделала из нее совершенно другого человека. Она не думала практически ни о чем другом, кроме того, кого хотела видеть рядом. Посторонние вещи, так или иначе чем-то мешающие, раздражали. Даже ее рациональный характер подвергся испытанию.
