– Проблемы, – бросила она хмуро. – Если все так, то Мого не понравится, что мы привели Борга к нам.
Хатия, чуть подумав, кивнула.
– Не понравится.
Лютая вздохнула и поглядела куда-то в сторону.
– Я ему мешаю. Борг пугает. Он сделает все, чтобы мы ушли из племени.
Хатия поджала губы и стиснула пальцы, напряженно глядя на дочь.
– И куда мы пойдем?
– Почему ты ему мешаешь? – вмешался в разговор Борг. Просто после вопроса Хатии между ними повисла напряженная тишина.
– Женщина не должна иметь право мужчины, – сказав это, Лютая хмыкнула и с легким вызовом посмотрела на него. – Ты тоже так думаешь?
Борг нахмурился. С одной стороны, он вроде бы понимал Мого. Женщине действительно лучше быть дома, под защитой. С другой стороны, он не мог представить ее полностью слабой и покорной чужой воле.
– Ты мне нравишься такой, как есть, – после некоторых раздумий ответил он.
Глаза Лютой распахнулись в удивлении, а потом она улыбнулась. И Борг решил, что все сказал правильно.
***
Грок наотрез отказался возвращаться к себе домой. Саша думала, что за ним придут, но, судя по всему, мальчишка никого из родственников особо не волновал. Что странно. Неужели еще один добытчик им не нужен? Впрочем, причина их безразличия могла таиться в ней самой – люди просто не знали, как вести себя с ней.
На следующий день Мого созвал совет. На этот раз собрались все охотники племени, поэтому собрание проходило за пределами дома вождя. Мужчины расположились вокруг костра, разведенного в центре пещеры. Саша тоже находилась здесь. Те, кто не был вместе с ней в прошедшем походе, глядели в ее сторону с крайним неудовольствием. Видимо, за то время, пока она отсутствовала в племени, вождю удалось подточить ее авторитет.
Шаман выглядел умиротворенно. Он сидел в некотором отдалении, взглядом доброго дедушки оглядывая собравшихся людей.
Борг хотел пойти на собрание, но Саша не дала ему это сделать. В конце концов, он не был воином их племени, и его присутствие могло быть расценено не слишком положительно. Только после того, как вождь даст согласие, Борг мог появиться на сборе.
В начале собрания охотники рассказали, как проходил весь поход. Иногда рассказ воинов звучал слишком эмоционально. Те, кто был моложе и менее сдержан, время от времени вскакивали на ноги и разыгрывали целые сценки о том, как все было.
Саша не вмешивалась, с легким интересом наблюдая за происходящим. Людям этого времени явно не хватает зрелищ. Казалось, здесь собрались дети, с жаром рассказывающие о том, как они провели интересные каникулы. То, что в походе воспринималось как опасность, здесь, в пещере, иной раз звучало забавно. Вероятно, так эти люди отпускали напряжение, которое сковывало всех на охоте.
Когда рассказы закончились, началась более серьезная часть.
– Сезон дождей начнется через пять восходов, – уверенно произнес шаман, глядя на всех светлыми глазами.
Мого кивнул, а потом обвел собравшихся взглядом.
– Еды недостаточно.
После этих слов в пещере воцарилась тишина. Охотники хмуро переглядывались друг с другом, явно чего-то не понимая.
– Мы принесли больше, чем всегда, – уверенно выдал Рвай. Он глядел на вождя прямым, вопросительным взглядом.
– Недостаточно, – надавил Мого, сжимая в руке короткое копье. – В этом году много детей. Еды мало для всех.
Охотники нахмурились. По их лицам можно было понять, что они не в восторге от слов лидера. Корги глядел на воинов прищуренным взглядом. Саше мерещилась усмешка на сморщенных губах старика.
– Можно набрать еще фруктов, – предложил старый Хоо.
Вождь бросил на него презрительный взгляд.
– Еда женщин! – процедил он, быстро глянув на Сашу.
Александра незаметно вздохнула, понимая, к чему все идет, но ничего говорить не стала, решив понаблюдать еще немного.
Слова вождя явно удивили всех. Конечно, все предпочитали есть мясо, но никто не думал, что фрукты, трава или коренья – недостойная пища. В это время любая еда была ценна, так что такое пренебрежение показалось всем странным.
– Уже поздно идти, – попытался вразумить вождя Рвай.
– Если идти быстро, то можно сходить до саванны и обратно за четыре восхода.
– Невозможно! – возразил «миллионер», нахмурившись сильнее. – Ты хочешь убить нас? – спросил он прямо.
Вождь подскочил на ноги, направляя копье на Рвая.
– Это мое решение! Ты перестал подчиняться мне?! Хочешь сам стать вождем?!
Рвай не остался в долгу – тоже вскочил. Прищурившись, он смотрел на лидера так, будто готов был в любой момент броситься на него.
– Ты стал стар! – выкрикнул он. – Твоя голова перестала думать! Дождь убьет нас! И ты это знаешь!
– Я вождь этого племени! – взъярился Мого. – Не нравятся мои слова – уходи! Или я убью тебя!
Рвай дышал тяжело. Судя по его виду, он едва сдерживал себя. Саша его понимала. Обратившись к памяти Амии, она знала, что дожди в этом мире довольно сильные. Находиться за пределами защищенной пещеры в такой период весьма опасно.
Заметить хищника во время дождя очень сложно. Да, звери предпочитали в такое время меньше охотиться, но это не значит, что они забивались в норы на весь сезон. Кроме того, дождь не был таким уж теплым, а иногда вместе с ним приходили ветра. Человек не мог долго находиться на улице – рано или поздно он заболевал. Если болезнь протекала плохо, это гарантировало смерть.
Александре не хотелось, чтобы «миллионер» погиб, сражаясь с вождем. Она была уверена, что Мого не станет драться на поединке честно. Обязательно что-нибудь выкинет.
– Это неправильно! – прошипел Рвай. – Ты это знаешь, – видимо, он не хотел состязаться с вождем, но в тоже время не желал идти на охоту перед самым сезоном. – Зачем ты делаешь это? Охотники никогда не ходили за мясом так поздно.
Ситуация постепенно накалялась. Часть воинов поддерживала мнение «миллионера». По большей части это были те, кто ходил в последней группе. Остальные высказывались за предложение Мого.
Саша прищурилась.
– Пусть идут те, кто согласен! – выкрикнула она.
Странно, но все услышали ее. В пещере мгновенно воцарилась тишина. Мужчины смотрели на нее так, будто у нее отросла вторая голова. Хотя не все. Те, кто был с ней в походе, восприняли ее вмешательство как нечто обыденное.
– Женщина не может говорить на совете! – закричал один из тех, кто оставался в поселении.
Саша с иронией поглядела на него.
– Я имею право мужчины. Могу охотиться, значит, могу и говорить.
– Нет, – возразил тот, глядя на нее с презрением. – Охота – это одно. А слово могут брать только мужчины.
