— Джейден, — встал он между нами, когда я шагнул к Зои, — я обещал Зои, что она не пожалеет…
— Я тоже много чего обещал, — сообщил спокойно, глядя ему в глаза.
Наша молчаливая борьба длилась недолго — не ему решать, что делать. Я даже скрипнул зубами — Аарон уже подумал, что прибрал меня к рукам? Черт, я понимал, что так ему спокойней, и он на самом деле дорожит и скучает, но он неисправимый политик. А я — неисправимый палач и каратель. А теперь еще и свободный.
Не хочу на поводок.
Брат позволил себя обойти, и я приблизился к Зои. Заглянул в ее испуганные глаза, скользнул взглядом к решительно сжатым губам:
— Поехали, — подхватил ее на руки.
Чувствовал, как впивается пальцами в плечи, а ее тихий стон будто всадил в солнечное сплетение шило. Ну просто конец света! Моего! Внутренний монстр ощерился, но я быстро скрутил его — не сейчас, не с ней… Только бы нам обоим сегодня хватило терпения!
В такси усадил ее рядом, заставив себя выпустить ее из рук. Она отскочила к противоположной двери и съежилась, не глядя на меня.
— И это твое спасибо за то, что спас? — не сдержался, когда машина тронулась.
— Спасибо, — даже не повернула голову в мою сторону.
— Извиниться не хочешь?
— Извини.
— Плохо извиняешься, — градус кипения скакнул.
— А как надо?
Кажется, зря я надеялся на наше благоразумие.
— Скоро объясню, — пообещал мрачно.
Из такси ее вытащил чуть ли не насильно, перекинул через плечо и быстро пошел к подъезду. Зои вцепилась в кофту, напрягаясь, но не издала ни звука. И это убивало и злило одновременно. Открыв двери, я проскочил через ресепшен, проигнорировав портье с приветствиями, и стукнул по панели вызова лифта. Мы замерли, оба тяжело дыша. Я из последних сил собирал остатки самообладания. Нельзя поддаваться эмоциям, пусть лупит, царапается, орет, выплескивает страх… Потянул ее с плеча на руки.
— Куда мы? — дрогнул ее голос.
— Я здесь живу, — вошел в лифт. — Нажми тридцать третий.
— Я думала, ты живешь в том месте…
— Я там не был три года.
— Почему?
— Жил там со своей девушкой. Когда ее не стало, не смог вернуться.
— Что случилось с девушкой?
— Убили, — и я вышел из лифта на площадку.
Открыть квартиру удалось не с первого раза, но выглядело это забавно и так правдиво иллюстрировало нашу несостоятельность что-то сделать вдвоем… Ключ скользил в руке, из второй выскальзывала Зои, пришлось опустить ее на здоровую ногу…
Когда мы все же умудрились попасть внутрь, она огляделась в коридоре и сказала фразу, которая разнесла в прах все мрачные опасения:
— Джейден, я есть хочу…
И все. Вся злость схлынула, выпустила на время из тисков, и меня затопило жалостью. Захотелось спрятать за пазуху, все простить и прижать к себе.
— Сейчас, — снова подхватил ее на руки, — в ванную хочешь?
— Хочу.
Все что угодно, лишь бы становить это мгновение. Я не обманывал себя — она снова зашипит, а я выпущу когти, но это будет потом — угроза здоровью оказалась в приоритете. А это давало надежду, что смогу удержать эмоции на поводке.
Я помог снять фиксатор с ее стопы, усадив Зои на край ванной, и размотать бинты, потом включил воду.
— Давай помогу раздеться…
— Я сама…
Слишком быстро все — ее отказ ударил по едва охладевшим нервам новым импульсом, и я дернул ее к себе на колени:
— Давай, — рыкнул в лицо, — все, что накопилось!
Упрашивать не пришлось — Зои зарядила мне в челюсть так, что аж искры посыпались из глаз. Хорошо поставленный удар правой! Только сама взвизгнула и попыталась вырваться, а я схватил ее за шею и запустил пальцы другой руки в волосы:
— Бешеная… — прорычал в губы.
Она лишь пару раз вяло взбрыкнула в захвате, потом вдруг вцепилась в мою футболку и обвила ногами бедра:
— Не смотри… так… — глянула на меня исподлобья.
— Как? — зарычал низко и подвигал ушибленной челюстью.
— Так, — и она тяжело сглотнула, — у меня чувство, что я сознание теряю, когда ты смотришь на меня. Это все бред… — ее пальчики стиснули ткань футболки, губы скривились, а грудь заметалась туда-сюда, погружая мой рассудок в какой-то туман. — Это — синдром заложника, да?
— Что? — моргнул.
— Когда тянет…
Я усмехнулся.
— Что-то не заметил, как тебя тянет. — Наши губы уже касались друг друга, а мы синхронно просто оттягивали момент, когда сорвемся… оба. — Ты двести неслась до города?
— Двести двадцать, — зло усмехнулась она.
И мы набросились друг на друга. Я влетел языком в ее рот, жадно хватая ее выдох и вдох. Ее «да» перевернуло весь мой мир, а это было определенно «да». Отчаянное, загнанное у угол, но согласие, и я не стал тратить время на мучения совести. Содрал с нее футболку, подхватил на руки и понес в комнату.
Обещание, что она будет у меня ходить голой, стоило выполнить, потому что шмотки снова разлетались в моих руках. В каждом движении — злость. Она — отдавалась, я — брал. Только на мое рычание прижалась ко мне вплотную:
— Пожалуйста, не делай больно… Ты обещал, — и так порочно скользнула губами по яремной вене, что в паху будто кипятка плеснули.
Я застонал и толкнул ее на спину.
14
Ее запах путал сознание — свежий, терпкий, замешанный на эмоциях страха и вожделения.
Пальцы скользили заостренными когтями по ее покрытой испариной коже, и она дрожала под ними, будто между нами метались электрические токи. Я дышал ей, склоняясь все ниже, медленно сужая ее мир без права выбора, но ей было плевать. Не было больше сопротивления — только требование взять. Хотелось ее помучить, хоть немного отомстить, и у меня получалось. Она металась подо мной, хватая ртом воздух и впиваясь ноготками в кожу, подавалась бедрами навстречу, выпрашивая все и сразу. Я упирался членом между ее ног, почти проникая, но еще балансируя на остатках выдержки. Приятно было упиваться хоть какой-то иллюзией власти длинной в один вдох, а потом сдаться самому.
От нее невозможно было оторвать взгляд. Все, пора выпускать зверя… Пусть приручает. Если нам не быть вместе — не быть вообще. Я подхватил ее под бедра и рванул к себе.
Ее вскрик все же сорвал зверя с поводка, и я зарычал, врываясь в нее с силой и жаждой. Боялся, что снова испугаю, но Зои подалась навстречу, и я больше не останавливался. Контроль таял с каждым ударом сердца, когти рвались из пальцев, и лишь обещание, данное ей, держало на грани срыва. Но она выдерживала все и, казалось, просила больше и больше. Сжимала коленями мои бедра, вплетая в ритм свои движения навстречу и хрипло крича. А ее громкое «да» вдруг поставило такую яркую взрывную точку в этой безумной спирали, что я все же выпустил когти, пытаясь удержать ее тело, бившееся в сладкой агонии.
