— Да, но я могу быть полезной в походе и присмотрю за королем, если на нас нападут, пока он в стадии ребенка.
— Она права, — повернулась я к Имиру. — Необходимость таскать младенца иногда ограничивает меня, а так мы всегда будем двумя боевыми единицами. Это хорошая помощь.
— Я согласен, — опередил Имира король Альфонс. Он улыбался, как придурковатый, с момента появления Лючии. Похоже, она ему действительно нравится.
Имир оглядел нас всех. Покачал головой.
— Ты права, Колючка. Хорошо. Но, Лючия, ты должна знать…
— Я знаю… — тихо ответила она, улыбка исчезла с ее лица, и взгляд стал серьезным. — Не всем дано вернуться оттуда. Но я хочу помочь вам. А терять мне больше нечего.
Интересно… Я вдруг задумалась. Лючия потеряла свою семью, и отсутствие желания жить бросает ее в опасность. Ну и явная симпатия к королю. Король Альфонс желает изменить проклятие, у него тоже особо выбора нет. Я, понятное дело, здесь чужак, нетрезво оцениваю опасность, работаю на себя, родных у меня, как у Лючии, нет. Впереди либо гибель, либо выполнение задания с плюшками, обещанными жрецом, а так же мною движет любопытство и желание найти Маргарет. А вот Имир? Он тоже ничего не теряет? Тоже сорвиголова? Не похож. Он трезво оценивает опасность, судя по напряженной спине и взгляду, который постоянно сканирует все вокруг. Что пообещал ему жрец? Чем подкупил такого воина? Или Имир привык к опасности? Ведь, в сущности, я о нем совсем ничего не знаю.
Я покусывала губы в задумчивости. Насколько можно доверять человеку, о котором знаешь только то, что он сильный маг, отличный воин и шикарный любовник? Сильный маг и шикарный любовник у меня уже имелись в самом начале этой истории, ни к чему хорошему это не привело. Как воину, ему можно довериться в бою… пока он играет на твоей стороне.
Впервые я задумалась о том, что будет с Маргарет, когда она «починит» Альфонса. Мы как-то не говорили об этом ни разу, потому что стремились лишь найти ее. Но мои спутники наверняка думали о том, что делать дальше.
Озвучить вопрос я так и не решилась, предпочла мучиться сомнениями и предположениями. Но в душе решила, что Маргарет в обиду не дам. Она и так настрадалась на всю жизнь, хватит.
Вчетвером мы въехали в ущелье.
Здесь было сыро и чертовски зябко. Очень скоро мокрый холод пробрался под одежду, отсыревшую от тумана, перьями лежавшего вокруг. Двигаясь по ущелью, мы постепенно поднимались; повернувшись в седле через некоторое время, я увидела, что вход уже очень далеко и внизу.
Каменистая тропа, заросшая дерзко пробивающейся между мелкими осколками скал сухой травой, небольшие деревца, протягивающие к нам голые ветки… Здесь не было снега. И слава богу: скользить по снегу и льду на горной тропе гораздо опаснее. Мы шли все дальше, ущелье расширилось, а потом отпустило нас из своих объятий на небольшое плато. Я постоянно смотрела на то, как напряжен Имир. Когда он предложил небольшой привал, я подошла к нему.
— Расслабься хоть немного, ты так насторожен, что мне тревожно.
— Колючка… — он смотрел мимо меня, цепко охватывая взглядом местность, пока кусал хлеб и сушеную говядину, — я бы хотел поверить в эту убаюкивающую тишину, но слишком хорошо знаю, что такое Лысые Горы.
— Откуда ты про них столько знаешь?
Он встретился со мной взглядом.
— Я проходил через них. Один раз. С отрядом друзей. Я единственный, кому удалось выжить.
Я сглотнула.
— Чего нам ждать?
— Чего угодно. В этом и состоит опасность Лысых гор. Они постоянно меняются.
— А что было тогда?
— На нас напали циклопы. Они рвали тела моих товарищей, как ты разламываешь буханку хлеба. И съедали их. Еще живых. Двое из отряда погибли от укуса ядовитых змей, одного проглотил хищный цветок. Один пропал. На наших глазах исчез. Словно его поглотило пространство. Здесь очень много опасностей. Иногда идет дождь, который может прожечь до самых костей.
— Но почему Маргарет отправилась в такое место? Если бы она хотела покончить с собой, давно бы смогла это сделать.
— Маргарет ищет то, что искали мы. Источник силы. Он способен сделать любого мага могущественным.
— Но она и так сильный маг.
— Не бывает так, чтобы маг был полностью доволен своей силой. Мы всегда стремимся к большему. Власть и мощь манят нас как магнит. Но в этом и опасность Лысых гор: они словно специально приманивают юных магов, чтобы затем поглотить их силы. Для создания аномальных зон нужна огромная энергия. Я понял это, прекратил поиски источника, сумел выбраться, но Маргарет может этого не понять. Она услышала легенду об источнике силы, решила, что так ее больше никто не сможет обидеть, и направилась сюда.
— Зачем ты участвуешь во всем этом? — не выдержала я.
Имир наконец перевел взгляд на меня. Боюсь показаться романтичной барышней, но иногда он так умел посмотреть, что мурашки приятно пробегали по телу. Во время секса я не раз ловила на себе такой взгляд: как будто вообще ничего больше его не волнует в мире, как только сделать мне еще приятнее.
С досадой я почувствовала, как краснею. Слава богу, было так холодно, что два оттенка красноты на моих щеках никак не выделялись, потому что красным от холода было все лицо.
Я переступила с ноги на ногу, Имир перевел взгляд с меня на горизонт и ответил:
— Задание жреца не обсуждается.
ГЛАВА 26
Мы тронулись дальше. Ближе к вечеру подул ледяной ветер, стало смеркаться. В сумерках мы нашли небольшое укрытие от ветра в скале. Развели костер, поужинали и легли спать: я с Лючией, между нами старый Альфонс, а Имир остался дежурить у входа в пещеру.
Едва голова легла на свернутый меховой капюшон, я отключилась. Память только успела зафиксировать ощущение бесконечного падения, будто я провалилась в кроличью нору из сказки про Алису.
Разбудила меня птичья трель. Песня, похожая на треньканье синицы, повторялась снова и снова, не надоедая. Было приятно слушать ее сквозь сон. Солнечный луч скользнул по моей щеке. И я окончательно проснулась.
Присев, озадаченно огляделась вокруг: я спала под деревом на мягкой траве, вокруг то ли лето, то ли поздняя весна.
— Проснулась, спящая красавица? — раздался голос за спиной.
Я собралась, медленно встала, скидывая с себя теплую дубленку, в которой уже начала потеть, и повернулась.
Позади меня на пригорке сидели трое мужчин. Их торсы были обнажены и перетянуты ремнями, на которых висели разные виды ножей и ожерелий из костей, зубов и когтей животных. Сначала мне показалось, мужчины сильно изуродованы. Но когда я подошла поближе, то поняла, что эти варвары представляли собой смесь людей со зверями: у них частично были покрыты шерстью лица, у воина справа от меня была заячья губа, у другого из штанов торчал крысиный хвост, а у главного были чудесные волчьи ушки и клыки. Судя по довольному выражению на лицемордах, они наслаждались произведенным на меня впечатлением.
