Марта зажмурилась. Ей хотелось заорать, что все это ужасно нечестно. Она снова обрела эту удивительную женщину, а ей пришлось пройти через такое. Да еще никого из родных рядом не было.
– Это ведь не совсем то же самое, да? – выпалила она. – То есть я хотела сказать – тебя вылечили?
– Я не жалуюсь. В моем возрасте меня все равно что-нибудь прикончит, рано или поздно.
Марта прижала ладонь ко рту:
– Да как ты вообще можешь так спокойно об этом говорить?
Зельда ответила не сразу. Она словно съежилась и на глазах постарела. Вцепившись в ручки кресла, она не сводила глаз с держащего меню фанерного арлекина.
– Потому что иначе остается только реветь белугой, – жестко сказала она. – В моем случае злиться – значит упускать драгоценное время. Мы с тобой сейчас здесь, вместе. Прокатились на поезде-призраке – подумать только! – Она глубоко вдохнула, словно собираясь с духом, и наконец произнесла: – Я уж и не надеялась снова увидеть тебя, прежде чем я…
У Марты слова застряли в горле, и стало больно глотать.
– Прежде чем ты что?
Зельда шумно выдохнула.
– Они все разное говорят, эти чертовы доктора. Не знаешь, кому из этих детишек верить. Хрустального шара у меня нет, но и без него ясно: до Рождества я вряд ли дотяну.
Желудок у Марты ухнул вниз, словно она шагнула в шахту лифта.
– Тебе осталось меньше десяти месяцев?
– Скорее, четыре.
Марту покачнуло; она собрала все силы, чтобы не упасть. Перед глазами пронеслось будущее. Будущее, в котором Зельда играла заметную роль. Марта глотала слезы и, не отрываясь, смотрела на крышу автодрома. Кто-то зашвырнул туда красную туфлю на высоком каблуке и сломанный зонтик. Ее бил озноб, и она старалась не дышать, чтобы не разрыдаться. От усилий сдержать слезы ломило нос.
Какое-то время обе женщины хранили молчание.
Зельда медленно разжала кулаки.
– Чему быть, того не миновать, – сказала она, и в глазах ее блестели слезы.
– Но нам столько нужно друг другу рассказать. Мне необходимо узнать, что…
Зельда предостерегающе подняла руку.
– Предпочитаю смотреть вперед и назад не оглядываться.
Марта смахнула прядь со лба.
– Но это невозможно. Родители сказали, что ты умерла. Я скучала по тебе всю жизнь, все эти годы. Нам нужно об этом поговорить.
Зельда упорно помотала головой.
– А нужно ли, Марта? Может, сделаем вид, что ничего не было? И просто будем весело проводить время?
– Я отыскала тебя благодаря книге. Почему ты ее написала? Ты оставила дарственную надпись на одном из экземпляров, значит, ты рассчитывала, что она попадет ко мне в руки. – Марта ласково дотронулась до бабушкиного плеча.
– Джина предупреждала, что у тебя будет много вопросов. – Зельда почесала нос.
– И это еще мягко сказано.
Вдруг без предупреждения Зельда отпрянула. Схватилась за колеса, стала разворачиваться. И покатила обратно в самую толчею.
– Двигаем к выходу, будем ждать Джину, – бросила она через плечо.
– Но мы же толком не поговорили… – беспомощно окликнула ее Марта.
– На сегодня хватит. И потом, мне еще кое-что нужно сделать.
Марта помогла Зельде пробраться сквозь толпу к главному входу. Снова показался рожок мороженого из стекловолокна, а в голове у Марты так и роились многочисленные вопросы. Она тщетно пыталась утихомирить бушующий в груди ураган. Когда еще она снова увидит Зельду, когда расспросит ее обо всем?
– Подай, пожалуйста, мою сумку, – попросила Зельда, когда они были у самого входа.
Марта, словно в тумане, нагнулась и вытащила сумку из-под кресла. Она думала, что Зельда захотела попить воды или принять таблетку, но бабушка достала экземпляр «Сини небес…». В винного цвета обложке, с золотыми буквами, такой же новенький, как у Риты из «Араукарии». Увидев его, Марта удивленно охнула.
Зельда открыла книгу. Подождала, пока покажутся прохожие. Откашлялась, как заправский дирижер перед тем, как махнуть палочкой оркестру.
– Кхе-кхе. «Мастер-кукольник», – прочла она вслух.
Голос у нее был громкий и звонкий, как Рита и рассказывала.
У Марты похолодели руки и ноги, когда какая-то молодая пара остановилась и стала слушать.
– Что ты делаешь? – прошипела она.
Зельда отмахнулась и стала читать еще громче:
– Мастер-кукольник и его жена жили вместе много лет, но не было у них детей, а им так хотелось ребеночка.
Молодая пара с коляской подошла поближе. Остановились и стали слушать те трое мужчин в белых майках, которые были с ними в поезде-призраке. По мере того как Зельда читала, слушателей становилось все больше. Две девочки-подростка прыскали в ладошки. Молодые родители присели на корточки и что-то нашептывали своей малышке. Мужчины с татуировками переглядывались и пожимали плечами.
Ноги Марты словно увязли в асфальте. Хотелось уйти, отгородиться от этой странной ситуации. Но нужно было дождаться, пока бабушка дочитает рассказ – ее, Мартин, один из тех, что она написала в детстве. Слышать его было и жутко, и волнительно.
Чем дальше Зельда читала, тем труднее становилось Марте наслаждаться ее чтением. Грудь сдавило, и, встав на цыпочки, она принялась высматривать Джину. Все действо заняло буквально несколько минут, но ей показалось – намного больше.
– Конец, – объявила Зельда, дочитав историю.
Она закрыла книгу, и Марта с облегчением выдохнула.
Несколько секунд вокруг стояла тишина, потом кто-то захлопал, к нему присоединились другие. Мужчина с татуировкой в виде красного дьявола улюлюкал, приятели его свистели. Зельда слегка поклонилась. Пошарила в сумке и вытащила ручку и желтые липкие листочки для записей. Накорябала несколько слов и прикрепила записку к книге.
– Положи ее на землю, – попросила она Марту.
– Книгу?
– Да.
– Зачем?
– Некогда объяснять. Джина уже идет.
Марта сделала, как было велено. Положила книгу на дорожку, поспешно выпрямилась. И с бешено скачущим сердцем взялась за спинку кресла.
Мужчина с татуировкой посмотрел на книгу и поднял ее.
Напоследок, увозя бабушку прочь, Марта успела бросить взгляд на приклеенный желтый листок. На нем было написано:
Читай меня. Я твоя.
Глава семнадцатая
Марионетки
Бетти, 1978
Два года тому назад, на день рождения Бетти, они с Зельдой, Мартой и Лилиан провели фантастически прекрасные, но быстро промелькнувшие сорок минут в парке аттракционов, хохоча и поедая яблоки в карамели. Потом прокрались рука об руку по песку обратно и, обмениваясь таинственными улыбками, стали ждать, когда Томас проснется.
