Марта кивнула.
Когда-то она пользовалась тушью для ресниц и тускло-розовой помадой от Элизабет Арденн – придавала губам естественный цвет и нравилась Джо. Но это было больше двадцати лет назад, и лицо поутру не выглядело так, словно нуждалось в хорошей глажке. Теперь она не утруждалась косметикой. Косметика добавляет красоты тому, что есть, – а если ничего уже нет?
Пока Сьюки занималась ее лицом, Марту процедура и пугала, и странно успокаивала: кисточкой по щекам, пальцем по векам, ощущение, что ресницы чуть поднялись от щеточки с тушью.
– У вас хорошая кожа, – заметила Сьюки.
Марта, не привыкшая к комплиментам, задумалась, что может быть зашифровано под этим. «У вас гусиные лапки и мраморные сосудики, но, удивительно, нет пигментных пятен». Когда Сьюки сказала, что сделает ей дымчатый взгляд, вспомнилось колечко сажи, образовавшееся на пальце, когда у нее подгорели колбаски.
Она потеряла способность воспринимать комплименты. Если ей говорили что-то лестное, она задумывалась над подразумеваемым смыслом сказанного и тем, как отреагировать на него, – а потом отвечать уже было поздно.
Еще несколько минут подмазывания, подкрашивания, разравнивания – и наконец Сьюки объявила:
– Вуаля. Смотритесь.
Марта поджала губы, клейкие, словно ела мед; на ресницах было ощущение корочки.
– Не уверена, что мне это по возрасту.
Сьюки сунула ей в руку круглое зеркальце и отступила, сложив руки на груди.
Марта вдохнула и задержала воздух, готовясь увидеть что-то неприятное и даже жуткое. Грудную клетку стянуло словно корсетом, и она медленно подняла зеркальце – сейчас оттуда на нее уставится привидение. Она повернула лицо в одну сторону, потом в другую. На нее смотрела женщина, не похожая на Марту Сторм.
– Что скажете? – спросила Сьюки.
Марта отодвинула зеркальце, потом поднесла поближе. Наклонила его и выпятила губы, чтобы лучше разглядеть цвет помады. Щеки персиковые, словно только что вернулась с энергичной утренней прогулки. На веках, подведенных коричневым, мерцал нежный оливковый с золотом свет, придававший глазам что-то кошачье.
К ее смущению, глаза наполнились слезами; пытаясь сдержать их, она нахмурилась, и над переносицей появились глубокие морщины.
Я похожа на ту, в которую влюбился Джордж.
– Надеюсь, вы прослезились оттого, что вам нравится, а не оттого, что показалось вульгарным, – сказала Сьюки. – Эта тушь не боится воды, не беспокойтесь.
Марта поморгала, чтобы убедиться в этом; к ее большому облегчению – ни потеков, ни разводов.
– Я теперь похожа на аукционистку, – сказала она. – Благодарю вас.
Сьюки нахмурилась:
– Это хорошо?
– Конечно. – Марта приложила ладонь к волосам: они стали короче, но сделались пышными и волнистыми. – Я похожа на себя, только лучше, гораздо лучше.
– Выглядите мило. И сделать было нетрудно. В следующий раз я вас научу.
– В следующий раз? – повторила Марта, не в силах оторвать взгляд от персоны в зеркале, своего близнеца, похожего на нее, только более ухоженного и эффектного.
– Конечно. Если захотите.
– Да! – Марта радостно закивала, встряхивая кудри. – Очень хочу.
Сьюки собрала принадлежности и положила в косметичку.
– А вы никогда не пытались отыскать Джо?
Марта задумалась над ответом.
– Нет. А зачем? Он женился. На другой, не на мне.
– Да, но это было сто лет назад. Может быть, он уже развелся. Надо бы вам его разыскать.
– Ох, нет, – запротестовала Марта. Оглядываться на прошлое значило вспоминать родителей, вспоминать исчезновение бабушки и все, что было с ними связано. Она не хотела глядеть назад – только вперед, как учила Зельда. – Он пошел своей дорогой… к новой жизни, без меня. Зачем я теперь ему нужна?
– Не зарекайтесь, – сказала Сьюки. – Иногда что-то отложенное воскрешается.
– Воскресает?
– Наверное, так. – Сьюки хотела еще что-то сказать, но пискнул ее телефон – пришло сообщение. Она вынула телефон из кармана жакета и с гримасой читала письмо. – Хм.
Марта провела пальцем по затвердевшим ресницам и вспомнила, что Зельда велела пригласить кого-нибудь на ужин. Она не была уверена, может ли Сьюки уже считаться подругой или ее надо отнести к просто знакомым. Но с другой стороны, починка дракона их сблизила, а также – сеанс косметики. Сьюки молодая, и, наверное, ей есть из чего выбирать в смысле развлечений… Впрочем, обед может отвлечь ее от мыслей о Бене.
– Вы сказали, что у вас вечер свободен… – заговорила она. – Не хотите пойти со мной на ужин к моей бабушке?
– Ох. – Сьюки наморщила нос. – Жаль, но мне только что написал Бен. Хочет забрать какие-то вещи и поговорить. Придется сидеть дома, хотя с удовольствием пошла бы. – Она спрятала косметичку в сумку. – Наверное, пора поставить ему кульминацию.
Марте и хотелось бы чем-нибудь помочь, но она запретила себе лезть с советами и выстраивать вместе с ней планы.
– Он дурак, – вырвалось у нее, – что оставил вас.
Сьюки замерла, не вынув руку из сумки, потом выпрямилась.
– Да, вы правы. Спасибо, Марта.
– Зельда просила привести гостя, но это не принципиально.
Сьюки на минуту задумалась. Она застегнула сумку и повесила на плечо.
– Можете пригласить Оуэна вместо меня.
Марта замотала головой. Ощущение было такое, как будто только что уложенные волосы летают отдельно от нее.
– Не могу.
– Почему?
– Он может быть занят. У него было несколько жен.
– Он что, из этих полигонов?
– Нет, они были женами по очереди, а сейчас он не женат.
– Хорошо. Хотите, я сейчас ему позвоню и приглашу?
Марта опять помотала головой, еще решительнее.
– Нет-нет, я не хочу навязываться.
– А может, ему захочется встретиться с Зельдой. Я попробую его соблазнить.
Марта надеялась, что она имела в виду «склонить». Она промолчала.
Сьюки подняла бровь.
– Ладно, – вздохнула она, картинно пожав плечами. – Вам решать.
Марта готова была еще тверже сказать «нет», но вдруг увидела свое отражение в окне. Сказала бы она «нет», если бы заново встретила в жизни Джо? Или рискнула бы?
Она знала ответ.
И ей не хотелось, чтобы Джина и Зельда думали, что у нее нет друзей. Хотя их действительно не было. Оуэна надо было бы поблагодарить за его разыскания и извиниться за то, что пошла в «Араукарию» без него. Она посмотрела на Сьюки и увидела на ее лице глубокое разочарование. После всего, что Сьюки для нее сделала сегодня, Марте хотелось тоже сделать ей что-нибудь приятное.
