Когда она оделась и пришла на кухню, там кипела жизнь. На сковороде что-то шкворчало, упоительно пахло кофе.
- Ты ешь омлет с сыром? Если нет, то бутерброд тоже есть.
- Я сейчас упаду в обморок. И тебе, Вик Ледяной, придется искать себе нового финансового директора.
- Чего это вдруг? – не понял он.
- Меня ещё ни разу в жизни мужчины утром завтраком не кормили. Мой мир никогда не будет прежним, как говорится.
- Могу же я блеснуть чешуёй ради девушки? – подмигнул он. – Ну и я тут хозяин, мне и кормить. Я рад, если поменял твой мир в лучшую сторону.
- Спасибо, - улыбнулась она. – Потому что правда поменял. Не знаю только, куда.
- Узнавай, - он разложил омлет по тарелкам и поставил на высокий стол.
Вероника заползла на высокий стул, взяла вилку.
- У нас же не очень много времени.
- Ну да, тебя ж надо отвезти домой. Если бы сразу отсюда на работу – поспали бы подольше. Это я намекаю на сделанное ночью предложение.
- Я обещала подумать, - пробормотала она.
Тем временем Вик достал две чашки и налил кофе из машины.
- Тебе со сливками?
- Да.
- Сахар?
- Нет.
- Ок, - он поставил перед ней чашку и пакет со сливками в подставке. – На сервировку нет времени, извини. Как-нибудь потом.
Дальше всё было быстро и скомканно – вниз, в машину, через весь центр на левый берег, во двор. Поцеловаться в машине.
- Спасибо, что согласилась прийти. И была, - он не сводил с неё глаз.
- Тебе спасибо, что… Да просто, что ты есть.
- Вот, ты правильно сказала. Что ты есть. И ещё спасибо отцу, что отдал мне вашу компанию. Иначе мы бы могли и не встретиться.
- А сейчас – до встречи на работе, - улыбнулась она.
Выскочила из машины и побежала к подъезду.
Дома было тихо, но собака Муха проснулась, зашевелилась и тявкнула. Вероника шикнула на неё – чтобы молчала, и на цыпочках пробралась к себе. Как хорошо, что у Вика есть горячая вода, хоть под душем помылась, как человек.
Переодеться было минутным делом, накраситься – двухминутным. В теории, она успевала выпить ещё чашку кофе.
Вероника как раз сняла с печки турку, когда на кухню вошла мама.
- И откуда ты явилась, позволь спросить?
- Из гостей, - с готовностью ответила Вероника. – Я предупредила.
- Ты могла позвонить и сказать, где тебя искать!
- В этом не было необходимости, - кофе придётся пить очень быстро. – Со мной всё в порядке. А сейчас мне уже пора на работу. Пока, мама, увидимся вечером.
Она не стала слушать мамин комментарий про что-то там возмутительное, подхватила сумку и побежала вниз.
В машине включила музыку, и, медленно двигаясь по мосту, вдруг поймала себя на мысли, что подпевает песне. «Мы не знали друг друга до этого лета, мы болтались по свету, земле и воде… моё сердце остановилось, моё сердце замерло!». Всё так, и это хорошо. Неужели это правда? Неужели это шанс? Неужели счастье выглядит как-то так?
Она улыбнулась охраннику на парковке, людям в лифте, которые ехали не так высоко, а на своём этаже – Паше и Ивану Машкову. И пожелала им доброго утра.
В приёмной уже сидела за компом новая секретарша Ольга, закипал чайник, орхи тянулись к солнцу. Рабочий день начинался.
41. Вик
Договорились быть вместе
Посредине земли,
Но оставались в контексте,
И потому не смогли
Ни спать без этой звезды,
Ни петь без этой луны,
Ни жить без этого лета.
Олег Медведев
По дороге из Академа позвонил отец и велел заехать к нему в офис. Новости какие-то, что ли? Значит, сначала туда. И похоже, отец уже там.
До места Вик добрался к половине девятого – пришлось кое-где постоять. И да, в отцовской конторе уже кипела жизнь. Неудивительно, у него часто так.
Отец говорил с кем-то по телефону, кивнул Вику, через минуту секретарша отца Анастасия принесла кофе – ровно так, как Вик любил – большую чашку, много сливок, шоколадные конфеты на блюдечке.
Анастасия - крупная фигуристая дама, ровесница Вика - начинала вообще у тёти Нины в помощницах, дом в Листвянке убирала. Тётя Нина оценила аккуратность и исполнительность, и посадила её за компьютер, вести домашнюю бухгалтерию и прочее, что там ещё надо было. А потом у отца ушла на пенсию предыдущая секретарша, Людмила Петровна, которая при нём была ещё с девяностых, и ему занадобилась сотрудница. Тётя Нина со скрипом, но отдала Анастасию, к которой успела привыкнуть, и случилось это лет десять назад. Анастасия была давно и крепко замужем, две её дочери учились в лицее в Солнечном. Более того, лет пять назад они с мужем приобрели домик в Листвянке, в той же Крестовой пади, на той же улице, что и отцовский дом, только немного повыше и маленький, и теперь обихаживали его и прилегающий участок.
Нужно ли говорить, что муж Анастасии тоже работал в холдинге?
Тем временем отец закончил разговор и сел по другую сторону от кофейного стола.
- Ты чего помятый такой? Кот что ли спать не давал? – разглядел он сына.
Интересно, это только ему видно или вообще всем? Тем временем Анастасия принесла отцу маленькую чашечку густой вязкой жидкости, пить этот, с позволения сказать, вариант кофе его научили римские родичи Полиньки.
- С котом всё хорошо. Со мной тоже, - рассмеялся Вик. – Сегодня определённо буду спать больше.
- Хорошо – и хорошо. Тут заказ есть, очень попросили взять. Товар наш, но везти сначала хотели сами, потом что-то не заладилось. В Якутию. Нужно семь машин, но срочно, чтобы сегодня уже из города. Возьмёшься?
- Так-то чего не взяться. Вроде приличные люди ещё остались. Сейчас уточню.
Вик с ходу не мог сказать, есть ли семь машин, позвонил Емельянову. Тот, похоже, ещё где-то ехал, но сразу же сказал, что найдём, чуток уплотним расписание и найдём. Так что можно было соглашаться и давать делу ход.
- Михаил говорил, вы в лес собрались на выходные?
- Если никакого форсмажора не вылезет, то да.
- Молись, значит, чтобы не вылезло, - усмехнулся отец.
По дороге в контору Вик даже музыку включил, чего с ним давно уже не случалось, какой-то очень уж был озабоченный. А вообще жизнь-то прекрасна! Дела вон решаются, заказы какие-то приплывают, машины едут в Читу, сегодня к ночи должны добраться. Вечер и ночь получились очень вдохновляющими, и была надежда на то, что Вероника не станет думать никакую хрень и согласится встречаться дальше. Или даже не только встречаться. Наверное, она что-нибудь об этом сама скажет.
