- Тогда отсюда двигаем к тебе, там ты пересобираешься, я тебя жду, а потом везу тебя к себе. И мы никуда не торопимся - ни сегодня, ни завтра.
Он так смотрел, что… Да что ей мешает, в конце-то концов? Ничего не мешает!
- Хорошо, так и договоримся.
Выбраться из конторы удалось уже в девятом часу - Валентин Фёдорович оценил масштабы разрушений и распорядился передать подготовленные финансовые документы в специально созданную комиссию по проверке. Вероника и Жанна всё подготовили только к восьми вечера. Вик тоже что-то делал - двери к нему были распахнуты, туда и оттуда ходили то Паша, то Серёжа Емельянов.
Сначала отправились ужинать - «Душа моя, ты, может, святым духом питаешься, а я задолбался и жрать хочу». В Академ приехали уже по темноте.
Вероника припарковалась у подъезда - ура, было место - и оглянулась в поисках Виковой машины. Он остановился шагах в десяти, разговаривал по телефону. Она махнула ему - мол, звони потом или жди - и пошла в подъезд. Окна квартиры не светились - похоже, дома никого нет.
В подъезде было темно - что-то управляющая компания опять мышей не ловит, подумала Вероника, уж лампочки-то можно вовремя вкручивать. Или всем пофигу и никто не сообщил? Или кто-то умный выключил? Она пошла в сторону выключателя, протянула руку туда, где он должен был находиться, и в этот момент её дёрнули за эту руку, а потом схватили поперёк туловища, а обе руки прижали к бокам.
- Попалась, корова, - проговорил негромко незнакомый мужской голос. - Ну пошли, поговорим.
53. Вик
Ничего не останется от нас,
Нам останемся, может быть, только мы,
И крылатое бьется пламя
Между нами,
Как любовь во время зимы.
Мельница
Рабочий день оставил удивительно мерзкое послевкусие - уж на что хватало гадостей в последние дни, но сегодня как-то особенно резко отозвалось. Не помог ни приличный ужин, ни предвкушение отличного вечера. Вероника тоже была серая от усталости, её хотелось поместить под душ, потом налить ей вина и уложить в постель. Во всех смыслах уложить в постель, и поскорее. Так что пусть она берёт, что ей там надо дома, да побольше, чтобы не на один день, и поедем уже.
Когда подъезжали к её дому, позвонил отец. Сначала строго спросил, что он, Вик, думает про участие своего финансового директора в махинациях с запчастями, потом посмеялся и сказал, что с неё начали, то есть с проверки её счетов и её доходов. Ещё накануне вечером, когда Вик только заикнулся про вскрытую схему. И ничего недозволенного не нашли, всё прозрачно и всё всему соответствует.
Тем временем Вероника зашла в подъезд. Окна её квартиры не светились - хорошо, никто её не задержит. Вик решил не ходить наверх, а подождать её внизу. Подошёл к двери, хотел набрать номер и сказать - жду внизу, и тут дверь открылась.
Выпертый сегодня с треском Куркин тащил из подъезда Веронику - одной рукой держит её, второй открывает дверь. И приговаривает:
- Только раскрой рот, корова, тебя потом твоя маменька по частям не соберёт!
Мозг ещё не включился, зато руки заработали. И ноги. Господи, спасибо тебе, что дал шанс уже наконец-то вломить кому-нибудь из этих!
Куркин не ожидал, что его схватят и пнут, выпустил Веронику, повернул голову и узнал Вика. Сплюнул горсть матерков, собрался и ударил. Прошло по касательной, но всё равно искры из глаз посыпались, каков же он в полную-то силу! И хер с ним, нечего миндальничать, не в спортзале.
Далее Вик последовательно применил к Куркину несколько любимых приёмов их тренировочной компании. То есть это он потом сообразил, что так сделал, а в тот момент учёное тело справилось само, без участия мозга. И отлично справилось, дай бог здоровья Вадиму Юрьичу, который тренировал отцовскую службу безопасности - и их с Майком заодно. Куркин лежал на асфальте кучей и хрипло дышал. Вероника стояла, смотрела и не дышала совсем - по ходу, боялась.
- Душа моя, отомри, - Вик одной рукой обнял её, второй хотел взять телефон - но того на месте не было. - Телефон при тебе?
- Ага, - выдохнула она. - В сумке был, - сумку этот урод у неё не отобрал, сумка висела на локте.
Вероника вытащила телефон.
- Посвети, - Вик кивнул на площадку перед подъездом.
Так и есть - валяется, родимый, возле двери. И даже вроде целый, хвала хорошему чехлу. И слава богу, а то все нужные номера Вик на память не знал.
Начал с Михаила Григорьевича - отчитался, запросил помощь. Следующий Паша - донести инфу.
Куркин завозился, попытался встать. Вик не глядя, чисто на звук, добавил ему ногой. Пожалел, что на ноге не ботинок с армированным носом, а просто лаковая обувка для офиса. Хана той обувке, наверное, но что ж теперь.
И ещё до Вика дошло, что ждать подмоги надо не у подъезда, куда в любой момент может подойти, подъехать или спуститься кто-нибудь, а где-то поотдаль. Он кивнул Веронике - иди, мол, за мной, потом подхватил за шиворот Куркина и потащил - через дорогу, к забору. За забором было что-то невразумительное, ну и ладно. Тут подождём.
Орлы Михаила Григорьевича подоспели мгновенно - трое парней, радостный Тоха и ещё двое.
- Здрасте, Вик Валентиныч, Вероника Андреевна, - кивнул он обоим. - Этот, что ли?
- Он, родимый.
- Что-то тихо лежит - вы его не слишком приложили? - Тоха наклонился над Куркиным. - Ой, нет, нормально, шевелится. Сейчас подъедут знакомые ребята, отправим. У нас же нападение, правильно?
- Именно, - кивнул Вик и глянул на Веронику - стояла, молчала, смотрела.
Ничего. Сейчас сдать вошь недодавленную, и потом уже можно будет выводить девушку из шока.
Знакомых ребят пришлось подождать. Полицейская машина въехала во двор ещё минут через двадцать. Пока объяснили, кто тут и что, и почему он лежит, и что на самом деле скоро очухается, и что у него только нос разбит, а вот у девушки - видишь, да - синяки завтра к утру будут ого какие, и вообще к нему и так был миллион вопросов, забирайте и ладно, и наш юрист свяжется с вами хоть прямо сейчас - прошло минут сорок. Но потом урода погрузили в машину и увезли, Тоха с ребятами тоже уехал, и можно было уже обнять Веронику.
- Пойдём наверх, душа моя.
Но разревелась она только в квартире. Села на табуретку в прихожей и разревелась.
- Слушай, когда же это всё кончится?
- Мы все стараемся, чтобы побыстрее. Что этот урод тебе говорил?
- Угрожал. Чтобы молчала. Кажется, он хотел куда-то меня отвезти, говорил - со мной там поговорят. И объяснят, что к чему.
- Это потом. Завтра юристу расскажешь, как именно угрожал. А сейчас вот что: собирай вещи, какие там тебе надо, и поехали. Жить будешь со мной, всё. Раз тебя здесь ещё и караулят, нечего сюда мотаться.