— А твой бизнес? Ты рискуешь его потерять?
— Запомни, дорогуша, — снисходительно произнесла Галина, — я никогда и ничего не теряю. Я лишь приобретаю! Это мой жизненный принцип — главный и единственный. Что касается бизнеса, то он уже продан. С завтрашнего дня у «Гнездышка» будет новый хозяин. Это же касается «Мерседеса». Кстати, с машиной было жалко расставаться. Мне, знаешь ли, тоже не чужда сентиментальность. Я просила эту машину у своего последнего супруга в подарок. И получила ее!
— И ты отравила такого супруга!
— Ну, машину я получила без его ведома. Он заявил, что машина слишком дорога для меня. Счел «Мерседес» слишком шикарным для меня. Ну что же, я купила приглянувшуюся мне машинку самостоятельно, но на те деньги, которые унаследовала от него. Так что да, можно сказать, это был его прощальный подарок мне.
Теперь Леля примерно представляла, что происходило в голове у Галины, что подтолкнуло ее к тем событиям, жертвой которых стали Леля с мужем. Кирилл все-таки допек Галину своей подозрительностью. Она хоть и кичилась, что совершила последнее убийство так чисто, что комар носа не подточит, наверное, все-таки в глубине души боялась, как бы не открылись какие-нибудь новые обстоятельства. Всего ведь не учтешь. Вдруг роющий под нее Кирилл сумеет что-нибудь такое узнать? Что в итоге и случилось.
Галине требовалось исчезнуть. Исчезнуть основательно и навсегда. Но так как исчезать, не прихватив чего-нибудь с собой «на память», было не в правилах этой женщины, то Галина принялась усердно выискивать, кого бы ей «кидануть» напоследок. Никого более подходящего, чем они с Серегой, ей под руку не попалось, и она решила: на безрыбье и рак рыба, сгодятся и эти двое. И начала действовать уже против них. А они с Сергеем, будучи доверчивыми лохами, ничего не поняли, ничего не почувствовали и попались в сети коварной злодейки, как самые последние дурачки.
Сознавать это было до боли обидно. И еще обидней было понимать, что теперь уже ничего не поправишь. Назад пути нет. Есть только они с Серегой и Галина. Они безоружны, она вооружена. Но их двое, а она одна. Именно от этого и надо было отталкиваться.
И внезапно голова у Лели стала работать с какой-то необычной для нее холодностью и ясностью. Она четко знала, что ей сейчас нужно сделать, знала, что и как нужно сказать.
— А при чем тут Козюпа? — спросила она. — С ним у тебя тоже были дела?
Галина удивилась:
— Нет, какие у меня с ним могли быть дела?
— Я думаю, что у тебя неплохо бы получилось шаманить и дурить людям головы еще и таким способом.
— Спасибо, я подумаю. Если влюбленные мужчины больше не спешат ко мне с дорогими подарками, почему бы и не переключиться на какую-то другую целевую аудиторию? В принципе, мне без разницы, с кого стричь бабосики. Была помоложе, торговала своей внешностью. Теперь вошла в возраст, могу поработать и колдуньей.
— У тебя для этого есть все задатки.
Но Галина, не обращая на Лелю внимания, задумалась о себе.
— Если бы я имела ходы-выходы, с легкостью могла бы работать и киллером, — продолжала она. — А так приходится перебиваться дилетантскими способами добывания денег.
Заговорив о себе, Галина отвлеклась от своих пленников.
Леля это предвидела. Когда речь заходит о себе любимом, каждый человек забывает обо всем другом, сосредотачивается мыслями лишь на собственной персоне.
Галина никуда не торопилась, у нее впереди была еще вся ночь. Почему бы и не поговорить о том, что дороже всего каждому на планете, о самой себе?
— Возможно, из меня также мог бы получиться неплохой банкир. Меня всегда интересовало, почему у одних людей, которые день-деньской ничего не делают, денег много, а у других, хоть они и горбатятся изо дня в день, нет ни шиша. Тут какая-то тайна, но чтобы понять ее, нужно как минимум получить степень бакалавра по экономике. Наверное, этим будущим банкирам в их Оксфордах профессора рассказывают что-то такое, что банкиры держат от всех прочих людей в секрете. Меня всегда интересовала эта тайна. Решено: покончив тут с делами, я поеду учиться. Конечно, на первых порах придется потратиться, инвестиции в обучение всегда дороги, но от них никуда не денешься. Но я сумею устроить дела так, чтобы мои счета пополнялись даже во время моей учебы.
Жадность Галины буквально зашкаливала за грань разумного.
Чем дольше слушала ее Леля, тем очевидней становилось: Галина больна психически. И ждать пощады от нее не приходилось. Они с Сергеем должны были остаться в этих развалинах, такова была их судьба, по мнению Галины.
Ни Леля, ни Сергей отсюда точно уже не выйдут. Судьба их решена. Так почему было не рискнуть напоследок?
И, дождавшись, пока Галина окончательно увлечется выстраиванием своих планов на будущее, Леля улучила момент и кинулась на нее. Рывок она сделала столь внезапно и удачно, что преступница не успела сориентироваться.
Галина не успела поднять оружие, как Леля уже выбила пистолет из ее рук, а потом схватила Галину за горло. Казалось бы, победа была на ее стороне, но тут чаша весов вновь качнулась не в пользу Лели. Галине удалось высвободиться из захвата, и она, в свою очередь, вцепилась в Лелю.
Вдвоем они свалились на пол и покатились по нему. Острые камни и обломки кирпичей больно впивались Леле в тело. Но она не обращала на них внимания, потому что твердо знала: если отвлечется на эту ерундовую боль, то ей придется пережить боль многократно более худшую.
Сергей ничем не мог помочь Леле: он лежал на полу, лишь взглядом выражая ей свое одобрение. Но этого было мало, слишком мало!
Галине удалось придавить Лелю к полу, теперь она уже сидела на ней верхом и душила. Леля извивалась, но понимала, что силы неравны.
— Шутки со мной шутить вздумала! — шипела Галина.
Как же она была сильна! Леля буквально изнемогала, она чувствовала, что вот-вот потеряет сознание. Перед глазами уже прыгали черные точки.
Леля попыталась настроиться на миролюбивый лад, прося прощения у всех, кого любила, и понимая, что вот-вот отойдет к праотцам, как вдруг помощь пришла к ней. И пришла она неожиданно и совсем не с той стороны, откуда Леля надеялась.
За спиной Галины мелькнула чья-то тень, потом раздался звук, словно стукнулись две деревяшки, и хватка на горле у Лели ослабла. Лицо Галины приняло задумчивое и немного удивленное выражение, словно она никак не ожидала того, что с ней приключилось. А затем глаза у нее закатились глубоко под веки, так что стали видны одни лишь белки, и Галина упала на пол.
Задыхаясь и кашляя, Леля отползла в сторону, пытаясь прийти в себя. Дышать все еще было трудно, казалось, руки Галины пережали ей все дыхательные пути, и целительный воздух совсем не поступал в легкие. Леля изо всех сил пыталась сделать глубокий вдох, чтобы отдышаться, но у нее ничего не получалось.
— Вот будет нелепо, — мелькнула у нее мысль, — если она умрет именно сейчас, когда Галина уже не шевелится.
