М? Разве он не хотел получить информацию? Или… Может быть, Дашаль союзник Римана в предстоящем столкновении с Карансом. Несмотря на жёсткость и, возможно, даже жестокость, Риман не выглядит кровожадным. Почему он стремится к войне?
— Шелли, вы сказали, романтические отношения? Как далеко они зашли?
— Они встречались наедине, но между ними не было ничего, кроме поцелуев и объятий.
— Моя невеста хранит мне верность. Какая жалость… Впрочем, иного я не ожидал. Шелли, попробуй вспомнить что-то ещё. Любые детали, самые незначительные.
Я киваю.
В обществе принца я стала чувствовать себя свободнее, я самовольно переставляю свой стул к его столу, беру лист бумаги, карандаш и устраиваюсь боком. Принц наблюдает, не сводя с меня взгляда. Я стараюсь игнорировать пристальное внимание. Хмыкнув, принц встаёт и возвращается к документам, с которыми работал до моего прихода. Как-то незаметно в кабинет возвращаются адъютант и помощник в штатском. Поскрипывает карандаш по бумаге.
Однажды Оливия заметит, что кронпринц ранен. Он, издевательски улыбаясь, расскажет, как подрался за благосклонность ночной бабочке в «Розах Инака». Но теперь я уверена, что это ложь. Покушение? Теперь бы вспомнить приблизительное время нападения на его высочество…
С мыслей меня сбивает удар двери об стену.
Порог перешагивает мужчина в военной форме:
— Ваше высочество, срочное донесение.
— Да.
Коротко поклонившись, мужчина стремительно пересекает кабинет и кладёт перед Риманом лист. Я не пытаюсь заглянуть в текст, меня это не касается.
Посол… Может, я вспомню что-то про посла? Оливия часто с ним пересекалась и во дворце, когда он приходил проведать её, и сама навещала его в резиденции.
Дочитав донесение, кронпринц комкает лист. В его глазах вновь вспыхивает злость. Не оглянувшись, он уходит в сопровождении обоих военных. Могло бы показаться, что Риман забыл обо мне или, что вернее, выбросил из головы, но нет. Риман отдаёт приказ:
— Ланс, позаботься о леди.
Дверь захлопывается.
Помощник в штатском склоняет голову и угодливо предлагает:
— Леди Тинс, чаю?
— Простите, как я могу к вам обращаться?
Мужчина ни на секунду не задумывается:
— Разрешите представиться, леди Тинс. Ланс Арай к вашим услугам.
— Приятно познакомиться, лорд Арай. Скажите, пожалуйста, мне следует дожидаться возвращения его высочества?
— Сомневаюсь, что его высочество вернётся в ближайшее время.
Я задумываюсь.
Я не знаю, насколько помощник осведомлён, а следовательно, я должна очень осторожно выбирать слова. Не зря же во время нашей беседы Риман отсылал и его, и адъютанта.
— Леди? Вы сомневаетесь, можете ли вы мне доверять? Вы можете.
Меня так легко прочитать? И почему Ланс так настаивает на доверии? Разве границы не должен устанавливать его высочество?
Что же, главное, правильно формулировать:
— Лорд Арай, вы ведь знаете, кем мне приходится лорд Зеер?
— Безусловно. Он приходится вам опекуном, леди.
— Признаться, мне очень не нравится моё зависимое положение. Благодаря защите его высочества я могу чувствовать себя свободнее, однако я не могу беспокоить его высочество каждый раз. Если вы мне подскажете как законным образом я могу избавиться от опеки, я буду вам бесконечно благодарна, лорд. Уверена, вы прекрасно разбираетесь в законодательстве. Не может быть, чтобы не было лазейки.
Выслушав меня, лорд Арай задумывается. Некоторое время он теребит подбородок, а затем отвечает:
— Леди, я должен ознакомиться с документами. Очень многое зависит от нюансов.
— Я буду ждать, лорд. Проводите меня до экипажа?
— Вы так быстро уходите?
— Раз его высочества нет, то мне пора.
Ланс не спорит, и мы вместе спускаемся на первый этаж, выходим на улицу. Экипаж ожидает меня вперед. Кучер был вынужден отогнать его, чтобы освободить проезд. Короткий разговор с Лансом произвёл на меня двойственное впечатление. В основном из-за упоминания доверия. Возможно, что Ланс меня проверял по приказу Римана, но нельзя исключать и иные варианты. Я оборачиваюсь и заступаю Лансу дорогу:
— Большое вам спасибо, лорд Арай.
Он что-то понимает, кивает:
— Всего доброго, леди, — он поворачивается и возвращается в здание борделя.
К экипажу я подхожу одна.
Кучер уже поставил приставную ступеньку, однако я не тороплюсь забираться в салон.
Улыбнувшись кучеру, я спрашиваю:
— Пожалуйста, мы могли бы по пути сделать остановку у надёжного ломбарда?
Глава 12
Кучер не отказал.
Не прошло и получаса, как экипаж остановился, кучер открыл дверцу и поставил для меня ступеньку.
Предусмотрительно оставив яйцо в экипаже, я с благодарной улыбкой спускаюсь на мостовую. Я не спешу сразу входить в ломбард, оглядываюсь. Улица выглядит вполне респектабельной, парфюмерный салон по соседству с ломбардом явно указывает, что прогуливаются по улице состоятельные люди, бедняки ароматов не покупают.
Дверь в ломбард приходится открыть самой, кучер остался у экипажа, а лакей посетителей не встречает. Колокольчик звякает, предупреждая о моём приходе. Из-за прилавка тотчас поднимается клерк:
— Добро пожаловать, госпожа. Чем могу быть полезен?
В моём представлении ломбарды не только принимают ценности, но и продают те, которые не выкупил владелец. В ломбарде, в который я пришла, витрины с изделиями нет.
Я перевожу взгляд на лопоухого клерка. Сущий простачок, если верить нарочито открытому взгляду. Почему-то мне сплошь талантливые лицедеи попадаться стали. Особенно у котика непревзойдённый артистический талан.
— Благодарю. Я бы хотела увидеться с оценщиком.
Плохо, что я не знаю правил работы ломбарда. Например, можно торговаться или нет? Должна ли я говорить с клерком или он только встречает клиентов?
— Госпожа, старший оценщик занимается сложными ценностями. У вас что-то необычное?
Я колеблюсь, но выкладываю на прилавок рубиновое колье. Мне придётся полагаться на кучера: надеюсь, он привёз меня в действительно надёжное заведение, а не в первое попавшееся.
— Взгляните, пожалуйста.
Клерк почтительно кивает, вынимает из-под прилавка белоснежные перчатки, натягивает на руки, только после этого он притрагивается к ожерелью и аккуратно вытягивает его на чёрном бархате, покрывающим участок столешницы. Клерк достаёт лупу, и я разочарованно вздыхаю. Я бы могла найти в интернете, как правильно шлифовать линзу, чтобы она стала увеличительной, но линзу изобрели до меня.
