Мысленно чертыхнувшись, я аккуратно смещаюсь, чтобы оказаться на одной линии между Риманом и служанкой. Меня он не тронет. Уж если сдержался, когда я содрала с него косичку, то сейчас и подавно начнёт с допроса. Воображение рисует застенки темницы. Как я должна объясниться?
А ведь всё так хорошо начиналось: спасение от уродов, перерождение в леди, настоящий бал…
Секунды складываются в минуты, его высочество медленно оборачивается:
— Леди, присядьте.
Ложное спокойствие пробирает до костей, и я не ошибаюсь в своём дурном предчувствии. Кронпринц, зажмурившись, исступленно ударяет кулаком по столу. Подпрыгиваю, звякают чашки.
Я опускаюсь в кресло.
Кронпринц впивается взглядом в горничную.
Я чувствую лёгкий укол вины. Было бы лучше дождаться, когда она уйдёт, но тогда вода бы могла остыть слишком сильно, и я бы потратила свою жизнь впустую. Риман с пугающей нежностью берёт служанку за подбородок, вынуждает поднять голову:
— Милая, мне помочь тебе забыть?
— Ваше высочество, смилуйтесь, я ничего не видела. Я только принесла чай, разлила по чашкам и ушла.
— Хорошо, милая, я тебе верю. Я верю, что ты не станешь меня расстраивать. А теперь иди, — и улыбнулся, как дьявол.
За запугиванием наблюдать очень неприятно, горничная уходи нетвёрдой походкой, но я не могу не оценить, что Риман сохранил ей жизнь, когда легко мог избавиться от той, кто увидела его слабость, узнала лишнее.
Дверь за горничной закрывается, мы остаёмся с кронпринцем наедине. Он взял себя в руки, но его боль не ушла, лишь спряталась в глубине его глаз.
— Леди, вы меня удивили. Оказывается, лорд Зеер интереснее, чем я думал.
Я отрицательно качаю головой. Свалить всё на опекуна было бы неплохо, но очевидно, что кронпринц начнёт расследование, и моя ложь вскроется моментально.
— Ваше высочество, лорд не имеет к этому никакого отношения.
— Вы защищаете своего опекуна.
— Нет, ваше высочество.
— Леди, чуть больше слов.
Заявлять кронпринцу, что он книжный персонаж затея сомнительная.
— Боюсь, что у меня нет внятного объяснения, ваше высочество. Вы смогли бы поверить, если бы я сказала, что увидела точно такой же браслет во сне? Видела, как он падает в кипяток, и слышала, как невидимка упоминает лируанский цветок.
— И часто у вас бывают вещие сны, леди?
Он мне верит? Или заданный дружелюбным тоном вопрос не стоит принимать за чистую монету? Пожав плечами, я рою себе могилу:
— Случаются.
Кронпринц неуловимым рывком оказывается рядом, нависает надо мной. Я невольно отшатываюсь, вжимаюсь в мягкой спинку, мечтая просочиться сквозь неё.
— Вы лжёте, леди, — удовлетворённо выдыхает кронпринц и выпрямляется, но не отходит, так и возвышается надо мной, смотрит. Передо мной вновь готовый к броску хищник.
Спасает меня чудо.
В дверь настойчиво стучат, а затем без разрешения в гостиную входит затянутый в мундир брюнет лет тридцати пяти.
— Лорд Гербальд.
Кронпринц преображается. Хищник исчезает без следа, в позе появляется расхлябанность, и Риман, дёрнувшись, издаёт громкий «ик». Вылитый пьяница, сдёрнутый с любовницы.
— Ваше высочество, его величество желает видеть вас в бальном зале немедленно. Мне приказано проводить вас.
Даже принцы не спорят с королём.
Риман перекатывается с пятки на мысок и взмахом руки показывает, что готов подчиниться.
— Идём…те… леди.
Оскара в студию!
Я поднимаюсь:
— Ваше высочество, позволите? — я тоже умею играть, хотя и не так хорошо.
Поднявшись, я помогаю ему оправить перекосившийся ворот рубашки, сдуваю с рукава невидимую пылинку. Риман благосклонно принимает ухаживания, стоит столбом, будто сам не способен заняться своей одеждой. Сейчас он тигр затаившийся, сейчас его можно даже погладить, и я хулигански опираюсь на его плечи, а затем провожу ладонями вниз до ремня на поясе. Его зрачки расширяются.
— Ваше высочество, его величество ждёт, — напоминает о себе лорд.
Я отступаю, обуваюсь. Чудо-мазь спасла мои стопы, а новые туфли настолько мягкие, что я, пожалуй, готова даже станцевать.
По коридорам до бального зала мы идём гуськом. Кронпринц — первым. Наблюдать за ним со спины очень удобно, и я вновь удивляюсь, как он владеет собственным телом. Он держит спину прямо, а голову высоко, как и подобает особе королевских кровей, но в его осанке нет ни намёка на царственное величие.
За принцем, отставая на шаг, следует лорд. И я замыкаю.
Постепенно пережитое отпускает меня. Ткнув тигра в самое болезненное место, я осталась жива. Конечно, наш разговор ещё не окончен. После того, что я сделала, кронпринц не отпустит меня легко. Но я не могу не радоваться отсрочке.
Мы входим в бальный зал через боковые двери, Риман поднимается на возвышение, лорд следует за ним, а я остаюсь у стены. Опекуна и его супругу нигде не видно, щёголя — тоже. Принцесса Оливия танцует с послом своей страны.
Мелодия медленно затихает, и пары рассыпаются, мужчины провожают леди. Музыкальная пауза не длится и минуты, оркестр начинает играть новую мелодию. Риман спускается с возвышения. В романе этой сцены не было, в книге на балу Риман станцевал один раз с принцессой и больше в круг не выходил.
Оливия, увидев жениха, лучезарно улыбается, но кронпринц проходит мимо неё, как мимо пустого места. К нему приковано всеобщее внимание, Риман словно не замечает. Он подходит ко мне и протягивает руку:
— Леди, я не могу смотреть, как вы скучаете в одиночестве.
Подстава… Кронпринц, а вы мерзавец.
Он стоит спиной к залу, лицо вижу только я, и Риман позволяет маске на мин исчезнуть, и я вижу его дьявольскую усмешку. Только идти против Оливии я не собираюсь. Я уже поняла, что «Сбежать от чудовища» показывало события однобоко — с точки зрения главной героини. Кронпринц совсем не такой, каким его видела Оливия, но это не значит, что я доверю ему свою жизнь.
