— И это очень хорошо для щенят, — заметила Ветерок. — Ох, какой же сегодня чудесный день! То, что надо для охоты!
Гроза вполголоса рыкнула в знак согласия. Пока Собака-Солнце бегает по небу, они побегают за дичью! Красться по лесу, неслышно ступая лапами, навострив уши и сосредоточенно поводя ноздрями, — что может быть приятнее этого?
Некоторое время три собаки, занятые поиском дичи, хранили дружное молчание.
— Ой! — вдруг воскликнула Ветерок. — Мне кажется, или я чую запах кролика?
— Я тоже его учуяла, — остановившись, Гроза принюхалась к ветерку. К душку кролика примешивался другой запах — более мясистый!
Олень!
— Луна! Давай за кроликами! Ветерок, помоги Луне их загнать, но про разведку тоже не забывай. Никогда не знаешь, что ещё может выскочить из-за деревьев, кустов и травы! А я тем временем проверю, откуда взялся запах оленя. Если что-нибудь замечу, я позову вас назад. Возможно, чтобы его завалить, потребуются все наши силы. Но оно того стоит!
С одобрительным рыком Луна, с Ветерок на хвосте, бросилась за кроликами. Обе собаки послушались приказа Грозы, и её сердце неистово застучало от гордости.
«Думаю, Альфа предполагала, что всё пойдёт хорошо. И об извинении Бруно она тоже, должно быть, прознала Как же нам повезло с вожаком! Наша Альфа такая мудрая! И такая добрая… Она понимает, насколько для меня всё это важно».
И всё-таки… в брюхе Грозы засвербила вина. Она осознала: была ещё одна причина, по которой она решила выследить олений запах сама. «Только бы увидеть хоть какой-нибудь знак, хоть какой-нибудь намёк на то, что Золотая Оленуха рядом…»
«Прекрати мечтать, Гроза! Займись, наконец, охотой!»
От пучка травы, прицепившегося к её холке, повеяло тёплым, густым ароматом. Гроза заколебалась, получше принюхалась к нему и задумчиво раздула ноздри. Это был не запах Золотой Оленухи с его особенным пряным привкусом, но он явно принадлежал оленю! Пасть Грозы увлажнилась жадной слюной. Поводив носом по сторонам, собака определила, откуда пахло сильнее всего, и, пригнув морду к земле, устремилась по обнадёживающему следу.
Он привёл её в тополиную рощу за лугом. Не поднимая головы и стараясь ступать как можно аккуратней, Гроза обошла гладкие, отливающие серебром стволы деревьев. Трепетавшие на них молодые листочки отбрасывали на землю причудливые пёстрые тени, но их бледность позволила охотнице разглядеть группу более тёмных силуэтов. Они передвигались среди древесных стволов.
Корни тополей обвивали заросли козлобородника. Пышные шапки его перистых цветков смыкались над землёй чудесным жёлтым пологом. Гроза юркнула в него и залегла, высматривая оленей. Их запах теперь был очень сильным. Охотница подобралась к ним с подветренной стороны и заняла крайне выгодную позицию. Вдруг она сможет в одиночку завалить оленя? Хотя бы одного…
Или всё-таки набраться терпения и последовать первоначальному плану — выследить стадо и вернуться за другими собаками? «Они, наверное, уже наловили немало мелкой дичи!» У собачьего отряда больше шансов справиться даже с двумя оленями! А двух оленей хватит, чтобы кормить Стаю несколько дней.
В маленькой рощице стояла глубокая и блаженная тишина Её нарушали только шорохи листвы, теребимой слабым ветерком, да довольное чавканье оленей, объедавших молодые побеги. И поэтому жуткий вой, эхом разнёсшийся по округе, вздыбил Грозе шерсть и обдал её всю леденящим ужасом. Едва не задохнувшись от него, собака вскочила на лапы.
Олени в тот же миг дали дёру. Вой повторился. Он был слишком высокий и дикий, чтобы Гроза определила, чей это голос. Но в том, что он принадлежал собаке — напуганной и страдающей от боли, — сомнений не было. Этой собаке требовалась помощь! Не среагировать было нельзя!
Вырвавшись из зарослей козлобородника, Гроза побежала на зов. Мысли в голове охотницы вертелись и подскакивали в такт с её прыжками. «Что там стряслось? Кто пострадал? Нам не следовало разделяться! Ведь у Стаи всё ещё имеется враг, и этот враг скрывается среди собак! Как же я могла об этом забыть? О, Небесные Псы! Только бы я не опоздала!»
Промчавшись через луг, Гроза нырнула в ещё один густой перелесок и чуть ли не кубарем прокатилась по нему.
Олений аромат вытеснил запах кроликов, но кроличий запах вдруг затмил острый дух дикого чеснока Из глаз Грозы брызнули слезы, а от носа теперь не было никакого толка!
Теперь оставалось только одно: напрячь слух и попытаться отыскать источник воя.
Гроза так напряжённо прислушивалась, что чуть не рухнула в отвесную дыру, внезапно разверзшуюся перед лапами. Едва успев затормозить, Гроза остановилась на самом краю ямы. И её тут же окружили плотным кольцом жёсткие побеги с круглыми головками на концах, источавшие отвратительный, едкий дурман.
Задыхаясь, Гроза вытянула шею и заглянула в яму, чьи откосы были почти вертикальными. Отличная ловушка для любой неосторожной собаки!
— Луна! — позвала Гроза Пастушья собака растянулась на самом дне. — Луна!
Бледная тень зашевелилась, силясь привстать. Гроза с замиранием сердца наблюдала, как Луна, наклонив голову вниз, опасливо поднималась на лапы. Наконец она перестала завывать. Но шок и боль из её голубых глаз не исчезли.
С трудом задрав голову, Луна перехватила встревоженный взгляд Грозы.
— Луна, ты сильно поранена? Что случилось?
Чёрно-белая собака страдальчески приподняла трясущуюся лапу, и Гроза увидела рядом с ней мёртвого кролика Его голову и бочок покрывали кровавые пятна, а повсюду вокруг Луны валялись камни, вымазанные свежей землёй.
— Луна, ты в порядке?
Луна издала низкий рык. Полный гнева, он прозвучал для Грозы обнадёживающе, но уже через миг вновь превратился в вой.
— Нет, Гроза, я не в порядке. На меня было совершено нападение!
Глава пятая
— Держись, Луна! Мы вызволим тебя отсюда, — Гроза склонилась над краем ямы. Яма была страшно глубокой. Луна поранилась не сильно. Но лишь по счастливой случайности. Упади пастушья собака менее удачно, она бы сломала себе шею.
Как она туда угодила? Её столкнули? Враг рядом?
Гроза несколько раз громко, призывно пролаяла, а затем вновь обратилась к подруге:
— Что произошло, Луна?
— Я слишком увлеклась выслеживанием кролика, но из-за этого вонючего чеснока у меня отказал нюх, — прорычала пастушья собака, неловко наступив на мёртвую тушку. — Пришлось не спускать с дичи глаз.
