Дождь. Он лил и лил с неба, не прекращаясь и не ослабевая. Чёрный поток был настолько сильный, что Грозе стало трудно дышать. В уши и ноздри собаки забилась вода.
Вода ли? — засомневалась она. А может быть кровь? Или только её смрадный запах? Грозе почудилось, будто кровь залила ей всю пасть и даже всю голову. Она разъела ей глаза, обагрила шерсть. Значит, это сон! — решила собака. Только во сне с неба мог литься кровавый дождь.
И всё же… то, что происходило вокруг, казалось ей слишком реальным. Кровь ли это была или странная, зловонная вода, но она не мешала Грозе видеть. Видеть всё…
Вокруг неё бились насмерть собаки. Они дрались, кусались, царапались и рычали. Они метались в хаотичном безумии боя, прыгали, кружились, падали и валялись в грязи. А высоко над ними сражались Небесные псы. Мощные удары грома оглушали долгими раскатами, молнии белыми вспышками озаряли тёмное небо снова и снова…
Но даже хаос, шум и проливной дождь не могли притупить Грозе обоняние. В сыром воздухе запах крови был густым и тяжёлым. Собака ощущала на губах и языке его противный, прогорклый привкус.
Счастливчик и Ужас схлестнулись в смертельной схватке. Они катались по скользкой земле, и челюсти золотистого пса рвали безумцу ухо. Там было и много других, знакомых Грозе собак. Ещё бы! Она слишком хорошо помнила mom бой — бой против стаи Ужаса. Он был реальным. И место, и схватка были реальными. И кровь тоже была настоящей…
Но почему он, этот бой, разразился опять? Почему Гроза увидела его снова?
И Марта, и Белла, и Луна — они все были в сердце хаоса. Все они дрались с диким, почти безрассудным ожесточением.
Гроза различила Хромого — пёс рычал и набрасывался на собак своей бывшей стаи. Так было, когда он, наконец, восстал против тирании Ужаса.
Но остальные собаки оставались верными своему безумному вожаку — те собаки, которых Гроза сейчас полагала своими друзьями, атаковали её стаю. Там были Всплеск, Погоня и Ветерок; и сражались они в исступлении. Сбоку от себя Гроза разглядела Щётку и Шкирку, Шёпота и Лесника. Их зубы лязгали и норовили покусать её сородичей.
Гроза ринулась прямо на Ужаса. Их челюсти сцепились не на жизнь, а на смерть. Безумные, желтовато-красные глаза Ужаса заглянули в глаза Грозы, но она не испугалась их блеска. Она кусала, ощущала, как её клыки вонзаются в чужую плоть, и рвала её, рвала, рвала, рвала…
А потом вдруг её хватка ослабла. Ужас упал, продолжая размахивать лапами, и испустил булькающий, агонизирующий вой. Его челюсть всё ещё болталась в зубах Грозы. Она выплюнула её и ощутила на языке кровь. Вся её пасть была полна этой тёмной тягучей жидкости.
Но ведь так и должно было быть. Она ощущала этот гадкий привкус с самого начала. И он всегда предвещал один исход…
На земле, в липкой и вязкой грязи, изувеченный Ужас корчился и извивался в издыхании. Его морда была изуродована почти до неузнаваемости, из ран текла кровь. А вместе с ней вытекала из пса и жизнь. Но Гроза не почувствовала к нему жалости. Собака посмотрела на Ужаса и снова ощутила в пасти и ноздрях его кровь — его жизненную энергию. Она разлилась по всему её телу, наполнила собой каждую его клеточку. Триумф захлестнул Грозу, заставил её кости зазвенеть свирепой, смертоносной радостью.
А в следующий миг она ощутила на себе десятки чужих глаз. Вскинув голову, Гроза огляделась. На неё смотрели все собаки — и из стаи Хромого, и её сородичи. Их морды кривил шок. И ужас. Они все вдруг неестественно оцепенели, притихли, забыв про сражение и не думая об её победе. Они испытывали только одно чувство — страх… Страх перед ней! Гроза поняла это по их широко раскрытым глазам.
А между ними, крадучись, бродили другие собаки. Собаки-тени, с безликими мордами.
Они не сводили с неё глаз, они наблюдали за ней. И они отлично понимали, какой собакой она была…
Гроза очнулась от резкого, ужасного толчка Он поднял её и с бешеной силой встряхнул Собака тут же осознала её лапы больше не утопали в грязи. Она стояла на сухой пыльной земле, покрытой прутьями и листьями. Шум льющейся воды всё ещё гудел у Грозы в ушах. Но это был не шум дождя. Это был шум реки, текущей всего в одном кроличьем прыжке от неё. Потрясённая собака впилась в реку взглядом, наблюдая за плясками лунных бликов на её поверхности.
«Я опять это делала! Я снова ходила во сне…»
Всё тело Грозы сотряслось от тошнотворного разочарования. «Я думала, с этим покончено. Я надеялась, что это никогда больше не повторится».
Сон всё ещё стоял перед её глазами. Гроза отчётливо видела страх на мордах собак — и из стаи Ужаса, и из её собственной стаи. Но хуже всего было то, что это был не совсем сон. Ей приснилось воспоминание! Всё так и было когда-то давно, наяву. Она прикончила Ужаса. И действительно испытала от его смерти триумф и упоение.
«Я вырвала ему челюсть. Я помню её вкус. Он не вызвал у меня отвращения: он мне понравился. Это был приятный вкус… вкус победы. И я радовалась ей. Я хорошо это помню».
И Бруно умер под стать Ужасу. Его жизнь оборвалась так же, как и жизнь сумасшедшего пса — вместе с челюстью, вырванной из морды.
«Неужели все эти кошмары последнего времени… Неужели все они случились из-за Ужаса? Из-за этого умалишённого тирана?»
Багряная Собака-Луна, взошедшая на небо прошлой ночью, напомнила Грозе его безумные глаза. И гибель Бруно походила на смерть Ужаса.
Может быть, Собака-Страх была не только реальной, но и преследовала их Стаю? Может быть, она желала отомстить за своего земного приверженца?
«Альфа не верит в Собаку-Страх. Она утверждает, что такой Всесобаки нет. Но Погоня верит в её существование. И Ветерок тоже. Они думали, что Собака-Страх разговаривала с ними через Ужаса. И Ужас тоже так считал…»
У Грозы закружилась голова.
«Разве я могу одолеть Всесобаку? Ни одной смертной собаке не выиграть битву с ней».
От страха и отчаяния Грозу замутило; ей захотелось горестно взвыть.
Дрожащую шерсть собаки взъерошил ветерок. Листья над её головой зашелестели, и переливчатый шум реки вдруг стал яснее и звонче. Где-то среди деревьев прокричала ночная птица, а в траве под её лапами пробежал жук. Как будто Собака-Земля попыталась привести Грозу в чувство, сделав мир вокруг более реальным.
«Нет! За атаками на Стаю стоит не Собака-Страх. Собака-злодейка так же реальна, как и я».
Но факт оставался фактом: Бруно постигла та же участь, что и Ужаса. И это что-то да значило! Но только не то, что за Стаей охотился призрак. Ужас был мёртв. Он вернулся к Собаке-Земле. А что до Собаки-Страха, так её просто не существовало. Гроза сознавала это разумом и чуяла сердцем.
Она сжала челюсти и прищурила глаза «Думай, Гроза, думай! Напряги мозги, а не своё напуганное брюхо!»
