Всё получилось так, как и рассчитывала Гроза. К тому моменту, как кролики помчались в панике к затаившейся в засаде Колючке, Гроза и Погоня посеяли среди отставших зверьков дикий хаос. В итоге добычей собак стала даже не пара, а тройка ушастых — два крупных кролика и одна крольчиха помельче. Гроза была очень довольна результатом.
— Молодец, Колючка! И ты, Погоня, тоже! Пожалуй, не стоит давать отдых лапам. Давайте продолжим поиски дичи, — заметив, что маленькая рыжая собака отвернулась, Гроза издала отрывистый, низкий рык: — Погоня, подожди!
Насторожив уши, Погоня оглянулась. Глаза собаки нервозно распахнулись, белки чуть не выкатились из своих впадин:
— Что?
«Ну и видок у неё! Она что — вообразила, что я собираюсь ей голову откусить?» Гроза поглубже загнала своё раздражение:
— Не беги слишком быстро, только и всего. Оставайся на расстоянии лая. И не отдаляйся от нас сильно, чтобы мы могли чуять твой запах. Колючка права Альфа не хотела бы, чтобы кто-то из нас оказался один, далеко от напарниц.
— Ладно, — с едва заметным кивком Погоня снова рванулась вперёд.
Гроза прижала ухо к земле. Да, она слышала топот патрульной, пробиравшейся сквозь кусты. Случись какая беда, они с Колючкой в считанные секунды окажутся рядом с ней.
Колючка побежала рядом с Грозой.
— Гроза, можно мне спросить тебя кое о чём? — даже для подуставшей собаки голос Колючки прозвучал слишком подавленно и приглушённо.
Гроза повела в её сторону ухом.
— Конечно. О чём ты хотела поговорить?
Погружённая в свои мысли Колючка сделала несколько шагов. Как будто подбирала слова. Потом обнюхала пенёк дерева и выдохнула.
— О том дне, когда умер мой Пёс-Отец. Наш Пёс-Отец…
Сердце Грозы сжалось: «Я не очень-то гожусь для такого разговора…»
— Я много думаю об этом в последнее время, — продолжила Колючка. — Мы с Жуком… мы были слишком маленькие, когда папа погиб. Мама никогда не рассказывала нам в подробностях, что с ним случилось. Наверное, щадила нас.
— Скорее всего, — пробормотала Гроза. И отчаянно втянула ноздрями воздух — так ей захотелось прервать разговор и помчаться на помощь Погоне. Но запах патрульной не источал ни испуга, ни паники. «С ней всё в порядке. И это хорошо. Только поторопись, Погоня! Найди какую-нибудь дичь раньше, чем мне придётся отвечать на жуткие вопросы о гибели Пороха…»
А Колючка не останавливалась:
— Она не хочет рассказывать о том дне. Но ты ведь тоже была там, Гроза Ты выскользнула из лагеря и последовала за поисковым отрядом. Ты видела, что там произошло. И могла бы поделиться с нами тем, что знаешь. Думаю, сейчас самое время.
Сердце Грозы упало на самое дно живота.
— Ты в этом уверена?
Колючка решительно мотнула головой:
— Я хочу знать всю правду. И Жук тоже. Мы хотим знать, как наш Папа-Пёс лишился жизни.
Гроза замедлила бег. «До чего же неловко и тяжело рассказывать о гибели Пороха. Но Колючка права. Им с братом следует узнать правду».
— Да, ваше желание справедливо, — тихо проронила охотница.
«Только вот мне совсем не хочется об этом вспоминать. Подробности такие ужасные. Я уже забыла, какая маленькая тогда была, — по коже собаки пробежал холодок, и причина тому была не одна. — Я тогда даже не звалась Грозой. Я была просто Лизушкой… Но дети Пороха вправе всё знать».
Гроза заглянула в глаза Колючки — широко распахнутые, полные отчаянной надежды. Увы! Ей придётся разворошить в голове тягостные воспоминания прошлого.
— Я не удержала в памяти всех подробностей, — честно призналась собака. — Но помню достаточно. И расскажу тебе всё, что смогу.
— Спасибо тебе, Гроза, — поблагодарила Колючка, бросив на неё взгляд, в котором волненье мешалось с ожиданием.
— Всё случилось так неожиданно, — начала Гроза. — Помню, что Порох попался в какую-то ловушку из верёвок. Он ничего не сумел с ней поделать. И мы не смогли его вызволить. Порох настоял, чтобы его покинули.
На терновнике рядом с собаками билась в паучьей сети красивая блестящая мушка Она металась, трепыхалась, пыталась вырваться на свободу. Но тонкие нити западни, хоть и дрожали, но не выпускали пленницу. И коварный паук подбирался к своей жертве всё ближе и ближе.
— Вот так же было и с Порохом, — тихо проговорила Гроза, указав мордой на паутину. — Никто из собак не мог ему помочь.
Колючка содрогнулась и сглотнула:
— Я помню: ты вернулась тогда в Дом еды и рассказала всё нам. И я помню, как наш старый Альфа сказал, что ничего нельзя сделать. Мама была вне себя от ярости.
— Да, — подтвердила Гроза. — Помнишь, как решительно она была настроена? Луна заявила, что пойдёт спасать Пороха одна, если другие собаки откажутся.
— Она здорово осадила старого вожака, — кивнула Колючка. — Этого большого и страшного полуволка. Убедила его, что нужно поспешить к Пороху на выручку. И Счастливчика тоже уговорила. И некоторых других собак. Я была так горда своей Мамой-Собакой! Мы с Жуком тоже хотели пойти, но она не разрешила.
— Счастливчик тоже запретил мне идти, — рыкнула Гроза. — Вот почему я последовала за ними тайком.
— Надо было и нам так сделать, — пролепетала Колючка.
— Возможно, — поколебалась Гроза. — Хотя… я думаю, это к лучшему, что вы не пошли. Пёс-Отец остался в вашей памяти таким, каким вы его знали — красивым, сильным и храбрым. Он ведь даже претендовал на то, чтобы стать Альфой стаи. Помнишь?
— Да, — голос Колючки сорвался. После долгого молчания она спросила: — А когда вы его нашли?..
Тяжело вздохнув, Гроза на миг прикрыла глаза:
— Он очень изменился. То, что с ним сделали Длиннолапые… Я до сих пор ненавижу их за это!
— И я, — пробормотала Колючка. — Но, пожалуйста, Гроза, продолжай. Расскажи мне всё-всё!
Гроза неловко хмыкнула «Это самое трудное. Не знаю, смогу ли я себя заставить…»
— Длиннолапые держали Пороха в Западне, — прорычала собака. — Не в такой, какую недавно описывала Альфа. Та западня больше походила на огромную клетку-гремелку, и по её заду была натянута проволока, — Грозу передёрнуло. — И ваш Пёс-Отец… он был там не один. Рядом, в таких же клетках, томились лисы, койоты, птицы. Помнится мне, там был и один Клыконос. И ещё олень. Несчастный даже пошевелиться не мог в таком тесном пространстве. Мне и в голову до этого не приходило, что может быть так жалко диких зверей… даже койотов…
Голос Колючки стал еле слышным:
— А что Длиннолапые с ними делали?
— Я толком не знаю, но… Они давали им плохую воду. Это мне точно известно. Именно по вине Длиннолапых ваш Пёс-Отец заболел. Даже в заточении, за той колкой проволокой, он мог ещё долго оставаться сильным и бодрым, Но Длиннолапые его отравили, — Гроза издала тяжкий, беспомощный рык. — Они отравили всех тех зверей.
