Обнаженный по пояс Итан подошёл к большому тазу с прохладной водой, который ещё утром поставили слуги, и шумно плескаясь умылся, ополоснув шею и грудь.
После чего мужчина, даже не подумав вытереться, подошёл к арочному окну, выглядывая наружу.
Дождь становился всё сильней, а гостей всё больше. Они приезжали на крытых повозках к самому входу в замок, выпрыгивали, стараясь как можно быстрее оказаться в сухости и тепле. Шум и голоса становились всё громче, даже с такого расстояния было слышно, как гости готовятся к свадьбе дочери князя.
Завтра… завтра рано утром, как только отгремят праздничные поздравления, а время сбора не наступит, Итан поговорит с князем.
Конечно, так легко дочь, пусть даже нагулянную, Рогнар не отдаст, но Ларкас найдет слова. Есть вещи, против которых даже князь ничего сделать не сможет. Отмеченная зверем девушка принадлежит ликану. Но это в Ардане. Здесь всё сложнее. Законы Лаари непреложны.
Да, сначала придётся туго. Северный климат тяжел для других, но Айвири сильная, стойкая, крепкая, она выдержит. На первое время можно попросить у отца кристалл. Он не откажет. Пара — такая редкость, что антур не сможет отказать. А кристалл поможет, если уж целительниц вытягивает, то и Айвири поможет.
Но не это тревожило сейчас молодого ликана. Если понадобится, Итан готов был горы свернуть, перевернуть весь мир, но сделать так, чтобы девушка была счастлива рядом с ним. Лишь бы согласилась… лишь бы ответила.
С людьми всё сложнее, они не чувствуют пару так ярко как ликаны. Потом, спустя какое-то время и к ним придёт всё это, но ждать не было.
Заставить её Итан не стал бы. Он вообще ничего не мог сделать против воли девушки. Сама того не подозревая, Айвири может вертеть сыном антура как хочет. Любое её слово, любое желание будет выполнено, каким бы сумасшедшим оно ни было.
Раньше эта зависимость и отсутствие воли пугали. Привыкший быть впереди и распоряжаться другими, мужчина даже представить не мог, каково это вручать свою жизнь и судьбу в руки своей половинки.
Но сейчас дискомфорта и тем более ужаса не испытывал. Как и сомнений. Это она. Точно она. Одной встречи было достаточно, чтобы понять это и почувствовать.
До окончания сбора меньше недели. Пара дней для того, чтобы убедить Айвири уехать с ним, навсегда оставив привычный мир и радость лета.
Невозможно?
Не для сына антура.
Итан был полон решимости завоевать сердце своей пары. Чего бы это ни стоило.
Стук в дверь вырвал его из раздумий, заставив резко повернуться и бросить:
— Открыто.
— Нам нужно поговорить, Итан, — решительно произнесла хрупкая молодая девушка с огромными карими глазами и длинными чёрными волосами, которые были гладко зачёсаны и собраны в косу, что она уложила вокруг головы. — И прямо сейчас.
— Здравствуй, Галия.
Мужчина схватил рубашку и наспех надел на тело, просунув голову в широкий воротник, а руки в манжеты. Заправлять в штаны не стал, так и оставил.
Находиться рядом с девушкой без одежды было неловко, словно в глаза Лаари смотреть, хотя Галия сделала вид, что ничего не произошло. Даже глазом не моргнула, продолжая стоять в дверях и сжимать ручку.
— Прости, если помешала, — произнесла она запоздало, заметив его неожиданное смущение. — Но ты сам сказал, что можно войти.
— Нет, не помешала. Я рад, что ты пришла, — отозвался ликан, жестом приглашая войти и расположиться. — Проходи, присаживайся.
Галия кивнула, закрывая дверь, но присаживаться не стала, так и оставшись стоять тёмной тенью. Хрупкая, невысокая, в тёмно-синем платье с глухим чёрным воротничком.
Они ненавидели белый цвет. Белый и красный. Навеки полюбив чёрный. Он скрывал всё, помогал забыться и стереть из памяти заснеженный Ардан.
— Тебе уже сказали? — спросила целительница.
— Про Блейна? Да. Сказали.
— Рана открылась.
Итан нахмурился, вглядываясь в бледное лицо девушки.
— Ты уверена? Успела осмотреть? — быстро спросил мужчина.
Целительница покачала головой, пояснив:
— Он не дался, заперся в комнате.
— Откуда такие выводы, если ты его даже не видела?
— А что же иначе могло случиться? Феб рассказал мне о холоде.
— Ты отлично знаешь Феба, — не очень уверено произнёс ликан.
Оправдание звучало глупо, он и сам это чувствовал. Но и верить в такое было сложно.
— Знаю, — перебила его девушка. — И ты тоже. Ни Феб, никто другой не стал бы лгать и преувеличивать. В любом случае, даже не рассказав, мы бы всё поняли. Мы чувствуем его, Итан, и тебе отлично это известно.
— А если…
— Ошибиться невозможно, — отрезала Галия, махнув рукой и убирая короткие прядки, выбившиеся из косы, за ушко, провела ладошкой по плечу и опустила её еще ниже. — За этот проклятый год холод до костей пронзил наши тела, въелся в кожу… Мы нутром его чуем. Даже сейчас, когда сил почти не осталось.
— Ты же сама сказала, что Блейну ничего не угрожает. Что поездка на юг поможет ему восстановиться, — заметил мужчина, потирая вдруг занемевшею шею.
— Я помню, что говорила. И я сама три месяца назад лично блокировала иглу, — немного резко ответила Галия и вздрогнула, когда тело покрылось мелкой дрожью, возвращая её назад. В те жуткие часы, когда она сама едва не отправилась к Лаари, пытаясь вытащить одного твердолобого ликана. — Но ты помнишь, каким тяжёлым было ранение. Чудо, что вообще удалось вытащить тогда. Ведь никто не верил.
Итан помнил. И то, как почти потерял лучшую целительницу, которая так погрузилась в боль раненного, что чуть не ушла за ним следом.
— И что теперь делать?
— Не знаю, — вздохнула целительница. — Я надеялась, что мы успеем прибыть в обитель, там его осмотрят, но… В сложившейся ситуации я не уверена, что мы его довезём, — закончила девушка тихо.
— Не довезём, но и остановить распространение должны, — произнёс Итан, разворачиваясь к окну, чувствуя исходящую от проёма прохладу, аромат дождя.
Он никогда не думал, что дождь может так пахнуть.
У них был лишь снег… снег и только.
Скольких радостей демоны лишили их. И чего еще лишат в будущем.
— Что ты задумал? — спросила девушка, встревоженно вглядываясь в его профиль.
— Не знаю, — честно признался мужчина. — Для начала надо войти внутрь и обследовать его. Ты сможешь? — спросил ликан, вновь разворачиваясь к ней.
Галия неловко пожала плечами.
— Не уверена, что смогу что-то сделать. Ты же знаешь, я почти пуста.
— Знаю. И что тогда? Войти к нему, схватить и сломать шею?
