Моя речь вызвала немного не тот эффект, на который я рассчитывала.
— Ты интересная, — вдруг произнёс Блейн, сверкнув золотом нечеловеческих глаз. — Не похожая на других.
— Это вы успели выяснить за пару минут? Удивительная сноровка, — не удержалась я от язвительно комментария.
— Дерзишь, огрызаешься, — продолжил тот задумчиво. — Я за свою жизнь видел немало послушниц. Каждый год новая. И все они были смиренные марионетки, зацикленные на всеобщем благе и собственной жертвенности. Даже Галия, при всем моём к ней уважении, озабочена больше нами, чем собственным здоровьем. Готова полностью перегореть, лишь бы вытащить каждого из нас.
— Ну так пожалейте её, не трепите нервы и ведите себя прилично, до посвящения совсем немного осталось, — посоветовала я. — И всем сразу лучше станет. Если это всё, то я пойду, кушать очень хочется.
Попыталась обойти его, но мужчина снова перегородил путь, продолжая изучать непонятным взглядом.
— Ты другая.
— Вы это уже говорили, — нервно произнесла в ответ.
Что-то мне эта беседа всё меньше и меньше нравилась.
— Вообще-то я хотел извиниться за недостойное поведение этой ночью, — вдруг произнёс ликан.
— Галия заставила?
Очередной смешок, от которого у меня мурашки побежали по коже.
— Попросила, — поправил меня северянин. — Она не может заставить. Поэтому прошу прощения за то, что принял тебя за девушку лёгкого поведения и напугал. И хотел бы посоветовать больше не ходить по ночам в чужие комнаты в нижнем белье. А то и печать может не спасти от падения и проклятья.
И это он извиняется? Серьёзно?
От смущения и гнева вспыхнули щеки и удержаться от ответной колкости было так сложно, но я смогла.
— Спасибо, непременно учту ваши рекомендации, — процедила в ответ и снова попыталась его обогнуть.
Но куда там.
Снова встал на пути и вдруг наклонился ближе, вдыхая запах моего тела.
Он так близко, что я слышала стук его сердца.
— Вы что делаете? — ахнула я, отшатываясь и проведя ладонью по шее, всё еще чувствуя тепло чужого дыхания на своей коже.
— Ты пахнешь по-другому, — сообщил Блейн задумчиво.
— Намекаете, что надо помыться? — растеряно произнесла в ответ.
— Кто ты такая? — вместо этого спросил мужчина.
И я вздрогнула от угрозы, прозвучавшей в голосе.
— Айвири. Меня зовут Айвири. И я седьмая в вашей связке. По крайней мере, Галия так считает.
— Да, — вдруг криво усмехнулся ликан, отступая. — Послушница Лаари, — и добавил безэмоционально. — Это будет очень тяжелый год.
— Полностью с вами согласна, — заявила я и бочком стала продвигаться к выходу.
Блейн не стал меня останавливать, позволяя уйти. Что я и сделала, даже не оглянувшись напоследок, хотя страшно хотелось.
Быстро спустилась вниз и поспешила к столику, где уже сидели девушки.
— Здесь есть место, — позвала меня Галия, указывая на стул рядом с собой.
Я послушно присела, пододвигая к себе тарелку с яичницей и ломоть хлеба.
— Поговорили? — шепотом спросила она, подавая мне стакан с чаем.
— Да.
— Извинился?
Я снова кивнула, не став рассказывать подробности. В одном ликан прав, не стоило Галии волноваться лишний раз.
После завтрака мы снова сели в кареты и отправились в путь тем же составом. В этот раз мои соседки были поразговорчивее, напряжение исчезло, и они начали переговариваться между собой, периодически пытаясь вовлечь меня в беседу. Но я отделывалась односложными ответами и больше слушала и запоминала.
Об Ардане и его жителях. Об огромной крепости с толстыми стенами, что возвышалась над лесами, давая возможность видеть завесу, что горела за десятки километров впереди. О снеге и холоде, после которых так сложно было согреться, и кристаллах, которые приходилось всё время носить на шее. О жарких кострах и весёлых песнях, празднике Великой ночи и танцах, которые горячили застывшую кровь.
О вылазках за завесу, где само время будто замерзало и трудно было дышать. О кошмарах, которые всё равно приходили, несмотря на крепкие настойки. О смертях, которых не удавалось избежать.
После полудня мы остановились на небольшой полянке, где ликаны устроили нам пикник, расстелив большое покрывало на зелёной травке и разложив припасы.
Я не спешила присоединиться к девушкам, разминая затёкшие ноги и вдыхая сладкий аромат леса, душистых цветов и ягод.
Стоило мне отойти на пару метров, как я заметила в сторонке лопухи лесной земляники. Наклонившись, сорвала пару ягодок и засунула в рот, зажмурившись от удовольствия.
Какая терпкая и сладкая ягода.
— Не стоит уходить далеко от лагеря, — произнёс Блейн, возникнув у меня за спиной.
— Вы что решили довести меня своим преследованием? — резко спросила, поворачиваясь и вытирая ладонь о ткань юбки. — Только не могли бы вы для начала объяснить мне, для чего это нужно? Думаете, что Лаари или настоятельница дадут вам взамен другую послушницу? Так я не против. Поверьте, я особо не горю желанием ехать в Ардан. Сомневаюсь, что вообще кто-то горит.
— Ты чего такая агрессивная? — усмехаясь, поинтересовался ликан. — Я за твою жизнь беспокоюсь. А вдруг зверь какой нападёт? Ты ему тоже в морду меткой будешь тыкать? Не кусай меня, я послушница.
— Не смешно.
— Ты со всеми такая дерзкая или только мне повезло? — продолжал допытываться мужчина.
Я? Да я самый спокойный в мире человек. Столько лет терпела издевательства мачехи и сводной сестры, ни разу ничего отцу не рассказала, не пожаловалась, терпеливо сносила все насмешки других послушниц. Всегда была приветлива со всеми и добра, старалась помочь, в лазарете сутки проводила.
А вот с ним почему-то всё было иначе. Этот ликан выводил меня из равновесия. Они все выводили, а этот особенно. Никакого привычного почтения, сдержанного обращения. Блейн был другим, и я не знала, как себя с ним вести.
— Вы набросились на меня, — обвиняюще произнесла я. — Схватили, испугали!
— Ты меня укусила, — парировал тот.
— А вы меня поцеловали!
— Не понравилось? — участливо поинтересовался Блейн, насмешливо сверкая золотистым взглядом.
Только начавшись, пикировка сама собой сошла на нет.
— Что?
— Я спрашиваю, тебе не понравился поцелуй? — повторил он свой вопрос.
— Нет! — отрезала я, чувствуя, как вновь вспыхнули щеки. — Не понравился. Отвратительно и… и слюняво!
Ох, богиня, даже не верю, что я произнесла это вслух. Мы вообще не должны были это обсуждать. Никогда! С послушницами о таком не говорят. Надо было забыть, сделать вид, что ничего не произошло и деликатно обходить эту тему. А он опять делал всё наперекор.
