— Да, но…
— Белый тигр. Я белый тигр.
— Красивый хищник.
Ох, Лаари, за что ты так со мной? К чему этот сон и мужчина? А если это совсем не плод моих фантазий? Если всё по-настоящему?
— Не могу забыть тебя, не могу выбросить из своих мыслей.
— Не надо… — слабо зашептала я и помотала головой.
Если бы могла закрыла глаза, зажала ладонями уши и сбежала, но ноги словно приросли к земле, а руки безвольными плетьми упали вниз. Может, это не мой сон, а его?
— Ты послушница… ты табу для любого и одна мысль о том, чтобы коснуться тебя, поцеловать, является преступлением.
— Не касайся, не целуй… не смотри.
Так, что внутри всё горит огнём и трудно дышать.
— Не могу.
Он всё ближе, наши тела почти соприкасаются и зима идёт за ним по пятам.
— Айвири…
— Я принадлежу Лаари. Навечно.
Мне хотелось кричать, но с губ сорвался лишь шепот.
Мужчина вздрогнул, но всё-таки преодолел разделяющее нас расстояние. От него пахнет свежестью и холодом. Да, у мороза тоже есть запах. И он окружает меня облаком, я задыхаюсь, открывая рот и пытаясь сделать хотя бы вдох.
А Итан так близко, что я могу разглядеть каждое звено его кольчуги. Такой крепкой и такой хрупкой на вид. Я знала, что она могла удержать прямой удар копья, сохраняя жизнь.
Прохладные губы осторожно коснулись лба в лёгком поцелуе, и я застыла, почувствовав, как сильные пальцы переплетаются с моими.
— Айвири…
Моё имя как песня, которая никогда не будет спета для нас двоих.
А губы медленно опустились, невесомо касаясь виска, прикрытых век, кончика носа, скул, обожгли дыханием раскрытые губы… И… Шёпот-мольба:
— Айвири…
Это всего лишь сон! Просто сон! И ничего не будет! Мне так хотелось в это верить. Я сама тянулась к нему, мечтая ощутить его губы на своих губах.
А в ответ лишь холод и пустота.
Рывок!
И вот я уже сидела на диванчике, прижимая руку к губам, пытаясь дышать и прийти в себя. А там у сердца огнём горела последняя из активированных ниточек.
Не сон… или сон?
В любом случае, мои испытания закончились. Не знаю, как и каким образом. Но это всё. Конец.
С трудом поднявшись, я поплелась в уборную. Распахнула дверь, потом еще одну. Я не знала, куда иду, даже не думала об этом, просто двигалась.
Быстрее… быстрее…
Мне нечем дышать. Эта темнота и тяжесть каменного свода давили на плечи, сводили с ума. Еще немного и я просто лишусь рассудка. Эта встреча стала последней каплей.
— Пойми, что ты сильнее… что ты другая, — прошептала Кандира мне вслед.
Но я даже не оглянулась.
Еще одна дверь, тяжелая, с прохладным колечком — ручкой. Из последних сил толкнула и чуть не упала на каменный пол.
Меня подхватили руки, помогая подняться. А потом появились голоса, встревоженные, испуганные.
«Айвири… Но почему?… Откуда?… Так рано!.. Быстрее-быстрее… уводите… нельзя… иначе она сойдет с ума… связь слишком яркая… закройте-закройте её!»
Связь? О да, я чувствовала их! Всех пятерых своих мучителей. Они были так близко и так ярко ощущались, хотя и пытались закрыться, что заняли почти всё сознание, едва не убив меня. Моё Я просто растворилось в их эмоциях, чувствах.
— Не смей! — чей-то крик прорвался сквозь этот шум и черные глаза будто заглянули в душу.
Галия. Дорогая подруга. Она знает, она проходила через это год назад.
— Помоги… помоги мне… — простонала я, хватаясь пальцами за неё, цепляясь из последних сил.
Их так много. И я не знаю, как с этим жить. Почему кругом все они? Чужие. Где мои мысли и чувства? Где я?!
— Сейчас… сейчас… спи…
Это с радостью, вот только страшно. А если усну и уже не смогу проснуться. Если исчезну среди этих чужих?
— Не дам.
— Обещаешь?
— Да.
Тогда можно отпустить сознание и уснуть. Что я и сделала.
Испытание пройдено.
Глава двадцать вторая
День, ночь, утро, вечер. Я понятия не имела, сколько времени валялась в постели и какое время суток сейчас было. Тёмная комната с наглухо закрытыми ставнями и одиноким магическим светильником золотистого цвета, чтобы глаза не раздражал. Я привыкла к темноте и тишине.
И даже к тому, что чувств не было тоже. Раньше с блокировкой всё было по-другому. Да, эмоции были скрыты, но они были. А сейчас ничего. Радость, счастье, смех, горе… я уже стала забывать, что это такое. Да и не хотела вспоминать. Потому что они бывали разными: яркими, как само солнце, или чёрными, будто глухая ночь.
Сейчас было лучше. В голове пустота, в сердце тишина.
Спать, есть, умыться, посидеть и снова спать. И там во сне меня ждала чернильная темнота, не приносящая избавления и успокоения.
— Так надо.
Галия единственная, кого допускали в мою тюрьму. Её кровать стояла напротив моей, она почти не спала. По крайней мере я её спящей не видела. Закрывала глаза — она рядом, открывала, картинка повторялась.
Наверное, это должно было раздражать. Вот только чувствовать я не умела, поэтому и никак не реагировала на свою сиделку.
— Других ты просто не вынесешь. Помнишь, как было плохо на выходе… мы не подготовились. Ты вышла слишком рано. Поэтому и получилось то, что получилось… Мне жаль, Айвири.
Я кивала, снова сворачивалась клубочком и закрывала глаза.
Наверное, надо было что-то спросить, но… какая разница? И есть ли вообще смысл что-то узнавать, когда не хочется. Ничего не хочется.
— Это скоро отпустит, — говорила Галия. — Апатия, пустота… Тебе сложнее, чем остальным. Они были не так открыты, как ты.
Да, отсутствие блокировки сыграло со мной очередную шутку. Там, где другие должны были валяться пару дней, а я… Сколько я здесь?
— Третий день.
Это много… или мало?
Кивнув, снова уставилась в одну точку.
За это время я привыкла к темноте и даже светильник был не особо нужен.
— Они волнуются, — продолжила Галия как бы между делом, но я успела отследить её изменения в голосе.
Волновалась, ждала реакции.
А я… я ведь сразу поняла, про кого подруга говорила. Связка, пятёрка ликанов, которые стали частью меня. Или я частью их. Не разобраться, да и не хочется.
Закрыться, спрятаться и снова провалиться в темноту сна. Там легче. Немного, но легче. И не надо думать.
