— Мне надо еще что-то знать? — спросила у неё. — Что-то, что вы скрывали от меня и от всех?
— Больше ничего, — отозвалась женщина, глядя мне прямо в глаза.
Совсем как в прошлый раз, только я в это больше не верила. Настоятельница отлично умела врать и притворяться. И произошедшее отлично это показывало.
— Кого еще выбрали в Ардан? — спросила я, переводя тему.
— Твоих соседок Хани и Ветру.
— Обоих? — недоверчиво переспросила я.
— Да. Еще Квиту, Игну, Уинни и… — принялась перечислять женщина еще одиннадцать женских имен.
Больше половины нашего года выпуска. Опять.
Она произносила имена, а я видела перед собой лица девушек, с которыми жила, училась и работала все это время. Как они восприняли этот выбор, как приняли свою судьбу?
— Ты всегда следовала своему сердцу, Айвири, — вдруг произнесла женщина, выведя меня из задумчивости.
— Что? — недоумённо спросила я.
— Каждый твой выбор был продиктован сердцем. Именно оно выбирало путь и отношение к жизни.
Ответ нисколько не помог.
— О чём вы?
— Отношения с отцом, мачехой, девушками, преподавателями, даже больными. Твоё сердце всегда определяло характер и будущее.
— И причем здесь это? Даже если это и так, то какой тогда выбор предстоит сделать мне? Отказаться от поездки в Ардан? — я хмыкнула и недоверчиво покачала головой.
— Нет, я не об этом. Ты сама поймешь в своё время, Айвири. Поймешь и сделаешь верный выбор.
— Опять загадки, — отозвалась я не слишком удивленно.
Честно говоря, именно такого подвоха я и ожидала. Налёта таинственности и многозначительных фраз.
— А как же иначе. А теперь, — произнесла она, поднимаясь и похлопав меня по коленке. — Я пойду, а ты отдыхай, набирайся сил. Я сообщу ликанам, что ты желаешь с ними встретиться.
— Спасибо.
Следующая ночь прошла без тревожных сновидений. Проснувшись, я ощутила, что вся тяжесть и тревога отступили, эмоции снова вернулись ко мне и апатия прошла. Это тоже неимоверно радовало.
— Ты выглядишь отдохнувшей, — с улыбкой заметила Галия, входя в комнату.
— Спасибо, — отозвалась я, внимательно присмотревшись к ней. — А вот ты не очень.
Кожа будто приобрела землистый оттенок и выглядела тонкой как пергамент, под глазами залегли тени, губы побелели, а глаза совсем утратили блеск и живость.
— Ты как всегда откровенна, — хмыкнула она.
— Мне казалось, что после того, как я встала в связку, тебе должно было стать легче.
— Тебе только так показалось. Мне предстоит длительный курс адаптации, — с невеселой улыбкой ответила Галия, присаживаясь в одно из кресел. — Но это не страшно. Я знала, на что шла.
— Мне всё равно не нравится твоё состояние, — я подошла к ней и присела на корточки, вглядываясь в лицо.
— Ничего. Я просто… просто учусь жить заново. Может когда-нибудь и научусь.
— Всё настолько плохо?
— Год назад меня разбили на шесть частей. Разбили и собрали заново. Ты же сама это чувствуешь.
Я кивнула на всякий случай, не став уточнять, что у меня всё немножко по-другому. Да, я чувствовала связку, ярко и очень чётко. Но не так как себя. Я не растворилась в них, не стала частью общего, потерявшись на их фоне. Но я смогла разрушить блок, а остальные нет.
— А сейчас меня снова разбили, разломали, только частей больше не осталось, — тихо закончила Галия. — Только остатки меня. Даже не представляю, что будет дальше. И думать не хочу. Не сейчас. Вот провожу вас, попрощаюсь и… и буду пытаться жить без ликанов.
— Я так хочу тебе помочь.
— Сбереги их, — схватив меня за руку, прошептала Галия и глаза заблестели от непролитых слёз. — Спаси каждого, не дай умереть. Сделай то, что не смогла я.
— Я постараюсь. Сделаю всё, что в моих силах, — пообещала ей.
Зелье, блокирующее меня от ликанов, перестало действовать ближе к обеду. Постепенно оно отступало, открывая чувства и эмоции моих подопечных. Определённый плюс в этом несомненно был. Они накатывали медленно, давая возможность привыкнуть, осознать, подготовиться и закрыться.
А потом и оно исчезло.
Я застыла у окна, закрыв глаза и задержав дыхание. И стояла так, пока лёгкие не обожгло огнём, а перед глазами не заплясали разноцветные мушки.
Судорожный, резкий вздох и пять синхронных голосов в голове:
— Приветствуем тебя, послушница.
Последняя ступень связки завершена.
Глава двадцать третья
Я тщательно готовилась к этой встрече. И пусть мы уже встречались и были очень хорошо знакомы, мне в этом плане повезло больше, чем остальным, я всё равно волновалась. Или не повезло, ведь своих связных они увидят лишь через несколько недель, когда прибудут в Ардан.
Долго разглаживала складки тёмного платья, украшенного черным кружевом у воротничка и на манжетах, поправляла причёску. Теперь я уже не была послушницей и не должна была носить косу, поэтому волосы на затылке были собраны в тугой узел и кожа из-за этого страшно зудела. И мне приходилось держаться, чтобы не впиться в кожу головы ногтями, пытаясь унять неприятные ощущения.
Уже не послушница, а настоящая целительница, прошедшая посвящение Лаари. Одна из шестнадцати, которая должна была уйти в Ардан на целый год. Так сложно в это поверить и так необходимо.
Ладонь скользнула по талии вверх к сердцу, накрыла его, прислушиваясь к быстрому биению. И подстраиваясь под этот ритм запульсировала метка на запястье.
Я чувствовала их всех. Несмотря на блокировку с двух сторон, они там были. У моего сердца. Пять ниточек, толстых, крупных и таких горячих. Так трудно было привыкнуть. И как сложно потом жить без этого.
«Ох, Айвири, не о том сейчас думаешь».
Стряхнув оцепенение, я пощипала немного щеки, пытаясь придать коже небольшой румянец, и направилась прочь из комнаты. Застыв на пороге и оглянувшись. Взгляд скользнул по стенам, кровати, креслам, зацепился за окно и тёмные шторы, которые надежно оберегали меня от света.
Мой путь лежал по длинным коридорам и множеству лестниц к крылу, которое было отведено ликанам. Именно там они меня ждали.
Этот поход не остался незамеченным для остальных. Юные послушницы, которым еще предстояло пройти посвящение, при виде меня застывали, перешептывались и почтительно склоняли головы. А за своей спиной я слышала: «Ардан! Ардан!» Страна, как приговор. Но я уже привыкла к этому.
— Айвири? — раздался тихий удивленный возглас, заставивший меня притормозить и поднять голову.
— Мина?
