– Не уходи от ответа! – Дима начал злиться. – Ты согласен, что без разведки страна не может обеспечивать свою безопасность?
– Согласен.
– Ты согласен, что смерть лидера, пусть и очень полезного, не может ставить под угрозу срыва сложнейшую операцию, сулящую нам решение важнейшей задачи?
– Знаешь, то, что он пидер, меня как-то мало волнует! Это его личное дело!
– Хорошо! Не буду спорить. Но мы его не убивали! Это – раз. Второе – если ее посадят, это ему не поможет. Согласен?
– Согласен!
– Тогда что тебе не нравится? – Дима почувствовал приближение победы. Но рано…
– Ваши методы.
– Какие? – не понял Дима. – Мы же не организовывали это ДТП.
– Я не об этом! – Вадим говорил зло, отрывисто. – Я о ваших методах вербовки Перельмана. Сам сказал, что загнали мужика в угол. Он о выезде и не думал. Это по-человечески?
Дима молчал. Долго. Минуту, не меньше.
– Знаешь, может, ты и прав! Оперативная работа никогда особой щепетильностью не отличалась. Это правда. Увы, такова жизнь. Но, поверь, так везде. И вы, адвокаты, признайся, тоже не ангелы. Давай честно! Знаешь, в чужом глазу соринка…
– Не оправдывайся! Для меня важно, что ты сам это понимаешь! Не будем больше об этом. Если человек понимает, что он грешен, то он уже не так грешен!
– Ну, ты фарисей! – с облегчением рассмеялся Соловьев.
Вадим долго не мог решить, рассказывать ли жене о состоявшемся разговоре. Как-то так у них повелось, что Лена всегда была в курсе дел мужа. И хотя в последнее время она целиком ушла в свою аспирантуру, все равно, пусть формально, но что-то рассказать надо было.
– Транспортное дело решил взять, – как бы между прочим сообщил Вадим.
– С чего это вдруг? – отозвалась Лена. – Ты же транспортные не любишь.
– Одноклассник попросил, – явно безразлично ответил Вадим, закрывая тему.
– Труп? – профессионально поинтересовалась жена.
– Ну да!
– И кто он? – не отвлекаясь от глажки, спросила Лена.
– Кто, труп? – продолжая вынимать бумаги из портфеля, пошутил Вадим.
– Нет, водитель.
– Водитель не он, а она. Молодая женщина. Кто по профессии, пока не знаю. А муж ее ученый-технарь. Профессор. – Вадим старался избежать уточнений сферы деятельности мужа. Но не это заинтересовало Лену. Она поставила утюг и повернулась к Вадиму:
– Молоденькая жена старого профессора? Я правильно поняла?
– Что-то типа того.
– А для твоего одноклассника – любовница? – Лена не собиралась переводить разговор в плоскость шутки.
– Это уж точно нет! Какая-то дальняя родственница, – попытался запутать следы адвокат.
– Понятно, – протянула Лена. – Старая жена стала не нужна, и профессор завел себе новую, помоложе! Обычная история! – Сказанное прозвучало не как утверждение, а как тест для Вадима на отношение к таким вариантам.
– Нет, здесь все намного приличнее. Старая жена бросила мужа, а молодая подобрала. – Вадим был рад, что по столь волнующей Ленку теме можно было и успокоить ее, и вместе с тем не соврать.
Лена опять взялась за утюг и уже несколько дружелюбнее заключила:
– И такое бывает. Кстати, я сегодня утром поняла, что мы стали богатыми людьми!
– Это как это тебя вдруг осенило?
«Пронесло!» – обрадовался Вадим.
– Я поймала себя на том, что под брюки надела новые тонкие колготки! – с нескрываемой гордостью привела убийственный аргумент Лена.
– Можно было и старые. Если ты, конечно, не собиралась при ком-то постороннем брюки снимать! – Вадим тут же почувствовал, как собственная шутка вызвала приступ немотивированной ревности.
– Милый, – ехидно начала Лена, – если я при постороннем, как ты выражаешься, сниму брюки, ему будет абсолютно все равно, дырявые на мне колготки или новые! – Лена торжествовала: здорово она «умыла» мужа.
– А честь семьи? – наигранно возмутился Вадим. – Я не хочу, чтобы кто-то считал, что я плохо о тебе забочусь!
– Вот потому я и надела новые. – Лена поставила утюг, подошла к мужу, поцеловала и поставила диагноз: – Дурачок ты, Вадька!
Несколько дней Вадим никак не мог успокоить свою совесть. Он помогает КГБ! Но с другой стороны, ведь не диссидентов отлавливает! Решил для себя так: зачем Конторе нужен Перельман, почему надо спасать его «фифу», праведно или неправедно то, чем занимается и, главное, как занимается разведка, – все это не его вопросы. Он не судья, не священник, отпускающий грехи, и не учитель этики в пансионе благородных девиц. Главное, что он во всем этом, как писал Солженицын, не «соучаствует».
Его тема – защита водителя. Виноватого, судя по всему, на все сто процентов. Конечно, таких как минимум нужно лишать прав – чтобы еще кого-нибудь не задавили. Но с другой стороны, она же из страны уедет, так что опасности для «наших» представлять не будет. Вадима даже удивило, как он вдруг стал различать понятия «наши» и «не наши» не только применительно к спорту.
Как бы там ни было, совладав с нравственными проблемами, Вадим переключился на профессиональные.
Он опять позвонил Соловьеву.
– Мне нужен человек, который возьмет вину на себя, – не рассусоливая, начал Вадим.
– Погоди! Во-первых, Снежана наговорила следователю с три короба… – удивился Дима.
– Какая Снежана?
– Между прочим, так зовут твою подзащитную! Ты хоть ей звонил? Записку мою прочел – там имя написано! – возмутился Дима.
– Пока не звонил! Я сам решу, когда мне с ней общаться. Что наговорила твоя Снежана следователю, меня пока не очень волнует. Я спрашиваю – ты найдешь человека, который возьмет все на себя?
– Каким образом? Я имею в виду, каким образом возьмет? – Дима раздражался тупостью Вадима все больше и больше.
– Стоп! Дальше так разговор не получится. Я не учу тебя твоей работе, ты меня – моей! Договорились? – Адвокат перевел разговор в спокойное русло. – Я все объясню, если в этом будет смысл. Коли ты мне человека не дашь, то зачем я буду тратить свое и твое время, рассказывая, что от него потребуется?
– Хорошо, согласен. – Дима тоже старался не заводиться. – Он сядет вместо нее?
– Не факт. Скорее всего, нет. Но стопроцентную гарантию дать не могу.
– Что это должен быть за человек? – спросил Дима и, вдруг встрепенувшись, с испугом уточнил: – И какой будет степень его осведомленности?
– Если хочешь, нулевой. – Вадим посчитал, что сначала надо ответить на второй вопрос, он волновал Диму больше всего. – Что за человек? Можно мужчину лет пятидесяти, солидного, при деньгах. Можно спортсмена. Желательно, заходящую звезду. Можно молодую девицу, ровесницу нашей.
