Во время разговора с женой Вадима донимал вопрос: почему обратились к нему? Да, он демонстрировал окружающим, какой он хороший, да что там, суперхороший адвокат. Но сам-то знал – по уголовным делам он отнюдь не светило. Понимал, что и другим это известно. Ну, может, кроме мамы.
Так почему?! Это первое, что предстояло выяснить. Второе – за сколько? Садиться в такое дело, не имея не только четкой договоренности по цене, но и твердых гарантий оплаты, было равносильно самоубийству. Процесс мог легко затянуться на полгода, клиент перестанет платить, а отказаться от дела адвокат уже не сможет. Так, по крайней мере, вытекает из закона. Можно, конечно, так захалтурить, что клиент сам пожелает сменить адвоката. Но это означает, что процесс вернется к самому началу, а судье это точно не придется по вкусу. И достаточно будет намека от него родственникам подсудимого, что «мотать тому катушку» и при этом адвокате, и при любом другом, как идея замены защитника умрет на корню.
Третий вопрос, будет ли судья отпускать из процесса хоть изредка в другие дела, встал перед Вадимом, поскольку у него уже было в производстве несколько гражданских дел с неплохими гонорарами. Возвращать деньги не очень-то хотелось…
И наконец, четвертое. Как сложатся отношения с родней и самим подзащитным? Это и в «однодневке» немаловажно, а в большом деле может оказаться важнее всего прочего.
– Знаешь, я, пожалуй, встречусь с ними, а там посмотрим. – Вадим обращался к жене, хотя продолжал разговор сам с собой.
– С кем «с ними»? – отозвалась Лена.
– А? Что?
– Ты сейчас с кем говоришь? – Лена надулась.
– Извини, котенок! – Вадим погладил жену по щеке. – Я и вправду в растерянности. Сначала встречусь с тем, кто звонил, потом – с женой Кузьмичева. Если все нормально, съезжу в тюрьму.
– А Елино? Наш отпуск?
– Я не вместо, я параллельно! – попытался отшутиться Вадим.
– Но сейчас-то мы что делаем?!
– Сейчас мы едем в Елино! А клиенты вечером приедут туда. – Неожиданно Вадим рассмеялся. – Представляешь, меня этот мужик, который звонил, спросил, какой коньяк привезти, а я ему говорю – сливки! Он думал, сливочный ликер, а я объясняю – просто сливки, 10-процентные. По-моему, он уже во мне разочаровался.
– Ну и слава богу!
– А квартиру чем обставлять будем? Он мебельщик…
– Это меняет дело.
Конфликт был исчерпан
Вечером, ровно к восьми, как и договаривались, приехал новый клиент по имени Михаил. Если Вадим, купивший недавно «семерку», гордился своими «Жигулями» как пижонской машиной, то клиент скромно разъезжал на «Мерседесе». Вадим впервые видел человека, у которого был собственный «Мерседес». Да что там «Мерседес», вообще иномарка.
Михаил улыбнулся и первым делом протянул Вадиму два пакетика десятипроцентных сливок.
– С коньяком было бы проще. Даже не представлял, что сливки такой дефицит! – Протянутая для рукопожатия рука оказалась мягкой, слабоватой для мужика. – Но коньяк я на всякий случай тоже прихватил. Французский.
Вадим понял, что задача произвести на адвоката впечатление была для Михаила важнейшей. Но почему? Все больше и больше это походило на провокацию. Зачем? Кому он перешел дорогу? Может, оппонент по какому-то из гражданских процессов решил Вадима «убрать из дела»? Там он действительно был опасен. А как уголовный адвокат – так себе…
– Спасибо! Спасибо! – Вадим изобразил искреннюю улыбку. – А я не обещал вам легкой жизни, когда вы решили нарушить гарантированное мне Конституцией право на законный отдых.
– Надеюсь, я не первый, кто нарушает ваши конституционные права, Вадим Михайлович? – Михаил был скромен, даже застенчив. В глаза при этом не смотрел.
– Что вы имеете в виду? – насторожился Вадим.
– Ой, не будем. Мы же советские люди! Если я сейчас начну только предполагать, какие ваши, как, впрочем, и мои, и других конституционные права нарушаются, то вы… – Миша неожиданно пристально посмотрел прямо в глаза Вадиму, – вы точно решите, что я провокатор из Конторы! Я прав?
– Ну почему. – Вадим растерялся. – Хотя, если честно, правы! Как вас по отчеству?
– Я бы просил называть меня просто Миша.
– Тогда я – Вадим.
– Нет, извините. Вы адвокат Владимира Кузьмичева и потому Вадим Михайлович. Вот закончится дело, как бы оно ни закончилось, тогда я смогу вас называть по имени.
– Даже если его расстреляют?
– Даже если. Я смогу сказать – хороший был человек Вадим! Жалко, что так рано его не стало! – Миша смотрел на Вадима и мягко улыбался. Как будто говорил о чем-то лирическом или рассказывал тонкий английский анекдот.
– Я не люблю, когда мне угрожают! – жестко парировал Вадим.
– И что вы тогда делаете? – не переставая улыбаться, так же мягко поинтересовался Миша.
– Делаю назло!
– Вы, конечно, имеете в виду, что назло примете дело, а не назло добьетесь вышки для Володи? – Миша рассмеялся.
– А почему вам так нужно, чтобы я принял дело Кузьмичева? – Вадим даже не улыбнулся в ответ.
– Понимаете ли, Вадим Михайлович. – Миша смотрел Вадиму прямо в глаза. – Мы наводили справки о вас. Первое, вы никогда не «текли информацией», второе…
– Спасибо!
– Не перебивайте, пожалуйста, коли сами задали вопрос! – В глазах Миши мгновенно появился стальной блеск. Этого мгновения Вадиму хватило, чтобы представление о собеседнике изменилось в корне. – Второе, вы – азартны! Очень азартны. Поэтому в бизнесе вам делать было бы нечего. А вот как адвокат вы незаменимы. Вы просто не сможете работать вполсилы, если примете дело. На неприятности пойдете, но переть будете напролом. Правда, чтобы вы дров не наломали, рядом должен быть кто-то поспокойнее. Я, например. – Миша опять позволил себе легкую улыбку. – И наконец, последнее. У вас есть как минимум четыре причины прыгнуть выше головы по делу Владимира Николаевича. Назвать?
– После того, что вы уже мне про меня поведали, останавливаться, конечно, смысла нет, – постарался съязвить Вадим. Но голос его выдал с головой – ему было не до острословия.
– Первая – это дело одномоментно выводит вас в элиту. Не только цивилистическую, но и криминалистическую. Так, кажется, у вас разделяют адвокатов? Второе – вам, впрочем, как и всем, нужны деньги, а гонорар по этому делу необычайно высок. Третье – ваш отец всю жизнь проработал в торговле, и у него отличная репутация. А вы понимаете, как ему будет приятно, что именно его сын выбран защищать Кузьмичева. Вы стараться-то будете главным образом ради отца. Ну и, наконец, четвертая: вам скоро квартиру обставлять. Мебель нужна. А это – к нам.
– Вы хорошо информированы, – сказал Вадим, просто чтобы что-то сказать. Он был совершенно растерян и неприятно удивлен. Первый раз в жизни его, как лягушку, препарировали на столе, причем ему же и объясняли, где у него что находится.
