– Это был Бастиан.
– Да хватит уже на бедного мальчика все сваливать. Так что там у тебя за вопрос?
– Порой мне кажется, что школа – это твоя тюрьма. И что ты построил ее из-за меня. Из-за того, что не получилось тогда, давно… и для того, что должно получиться сейчас. Ты ведь их любишь, да? Детей, которых спас и обучил в то время, как все школы отправляли их на переработку?
– Да, наверное. – Он пожал плечами. – Иногда мне хочется вас всех закопать в ближайшем лесу, но я вас люблю.
– Мне жаль, что я не смогла стать… не знаю, лучшей версией себя. Так странно, – я не удержалась и шмыгнула носом, получилось жалостливо, – часть меня радуется, что я – это я, а другая часть жалеет, что вместо того, чтобы исправить прошлые ошибки, я делаю новые.
На этот раз мы долго молчали. Я смотрела под ноги, где хрустел иней, и думала, что в саду наверняка перемерзли все розы, что маги земли старательно выращивали к Балу Огня. Холодная выдалась осень. Как будто все вокруг чувствовало грядущую бурю.
– Тебе не нужно платить за прошлое. Я бы многое отдал, чтобы тогда все было иначе. Еще год назад мне было стыдно перед тобой за то, что я мечтал о возвращении Таары. Но все же сегодняшняя ты – совершенно отдельная история, Деллин Шторм. И будь уверена, в моем воображаемом лесу тебе выделены самая красивая елка и самая блестящая лопата.
Я все-таки снова разревелась. Но тихонько, попытавшись скрыть накатившую волну истерики. Это было не так-то просто, учитывая, что мы шли по лесу и вокруг даже сверчки не чирикали. Но мне вдруг стало жалко сразу всех: себя, Бастиана, Кеймана, Эйгена, Брину. Даже, мать ее, Ясперу. Неслучившегося ребенка, безвозвратно исчезнувшую Деллин Шторм. Я взяла ее имя, жизнь, но никак не могу понять, взяла ли душу. Или для возвращения в ад нужен всего лишь один ингредиент: время.
Болело сердце, снова вспомнившее отголоски давнего удара. И медленно тлел проклятый страх. Перед Акорионом, будущим, жизнью, к которой я не готова, но в которую меня буквально выбрасывают из гнезда.
– Все будет нормально, – сказал Крост. – Я горжусь тобой. Тебе не нужно никем становиться, чтобы я тебя любил. Хорошо, что Совет назначил опекуном меня, правда? Представляешь, если тебя бы воспитывал Арен Уотерторн? Или Яспера?
– Тогда я склеила бы ласты еще на первом курсе.
– Повторишь это на Совете, когда мне будут вручать премию «Опекун года».
– Я не понимаю, как ты умудряешься быть оптимистом после всего. И вообще живешь.
– Я не оптимист, детка. Я самый настоящий пессимист, у меня даже плащик черный. Но я страдал много лет, а ты все не возвращалась и не желала слушать мои сожаления. А когда я плюнул на все, завел постоянные отношения, нашел себе профессию и друга, мироздание послало мне тебя.
– Это чтобы не расслаблялся, – фыркнула я. – Друга… Сайлер оказался не другом, а «вдругом».
На это Крост выдал совсем неожиданное:
– Помирись с Аннабет, если хочешь.
– Я не могу.
– Можешь. Ты же хочешь с ней дружить. Так помирись. Не выясняйте, кто кому больше гадостей сказал и сделал, а просто помирись.
Совершенно неожиданно мы вышли к отелю. И я подозревала, здесь не обошлось без магии: лес просто в один момент расступился, и мы очутились на залитой звездным светом равнине, откуда было рукой подать до отеля. Только тогда я поняла, как сильно устала. На ноги словно надели чугунные колодки, а оцарапанная коленка противно ныла.
– А если вдруг у вас снова возникнет… м-м-м… несовпадение взглядов, то вы всегда можете разбежаться опять.
– Я не хочу, чтобы со мной дружили из страха, что иначе Лорелей подвесит ее вверх ногами прямо в школьном холле.
– Надо же с чего-то начинать, – философски заметил Кейман. – Ты подружилась с Бриной на почве призрака ее умирающего брата. А с Катариной – да-да, я знаю, что вы не подруги и это я вас заставил общаться, – на фоне жертвоприношения ее тебе же. А с Роялом, после того, как его привязали голым к столбу в столовой. А я, кстати, предлагал тебе секс за деньги. Помнишь? Тоже не самое обычное знакомство. Тебе мало? Габриэл Сайзерон по указке ди Файра изображал влюбленного в тебя.
– Откуда ты…
Но Кейман только отмахнулся.
– И вот тебе вишенка на торте. Любовь у вас с ди Файром появилась до того, как вы встретились лбами на тренировке, или все-таки где-то вместе с горящим чуланом?
– Ладно, хватит! Я поняла. Со мной никто не начал общаться просто потому, что я ему понравилась. Все через одно место…
– Ну почему? Твой брат был совершенно не против явиться вместе с тобой в Штормхолд.
Я скривилась. Вот вспоминать Акориона было совершенно не к месту!
– Видишь? Подумай еще вот о чем. Эйген надеялся получить второй шанс и не дождался его, потому что Бастиан был (хотя почему был?) упертым бараном, который не слышит никого, кроме себя. Что для тебя страшнее: переступить через гордость и страх и попробовать снова подружиться с Аннабет или потом всю жизнь кусать локти, если вдруг что-то случится?
– Ты такой умный, аж тошнит, – буркнула я, снова украдкой вытирая глаза.
Это как загадка без ответа. Если я сближусь с Аннабет, Акорион может использовать ее против меня. А если не сближусь, то даже не узнаю, если вдруг он все-таки ее использует.
Дом встретил нас умиротворяющей утренней тишиной. Казалось, спали все: адепты, магистры, жутковатый распорядитель. Но когда мы вошли и я замешкалась, чтобы мельком взглянуть в большое зеркало и оценить вид после блужданий по лесу и рыданий, Кейман вдруг резко выпустил мою руку. Это получилось так неожиданно, что я удивленно повернулась и увидела Бастиана.
Сомнений в том, что он видел, не было. Привычно переругивающиеся, мы зашли в дом, держась за руки.
Надеюсь, ничего не загорится. Или наоборот… его пламя дало бы мне надежду.
Но сейчас королевский огонь был очень холодным.
– Тебе стоит взглянуть, – Бастиан, проходя мимо, сунул в руки Кроста папку, а на меня даже не посмотрел.
Дверь за ним захлопнулась с оглушительным грохотом.
Интересно, существует ли в этом мире что-то, чем можно заплатить за то, чтобы хоть на денек вернуться в те недели, когда я была счастлива? И если мне сейчас эту цену назовут…
…буду ли я готова ее заплатить?
* * *
– Бастиан ди Файр! – раздается из-за двери, и прислужник мягко, но настойчиво подталкивает его вперед.
Зал заседаний Совета Магов настолько же темный, насколько и большой. За полукруглым столом сидят маги из числа не знакомых Бастиану, и в этом есть обидная справедливость. Если бы он увидел хоть одно знакомое лицо… хоть кто-то дал бы понять, как прошла инициация Кристины!
Но она зашла через ту же дверь, что и Бастиан, а вот вышла через какую-то другую, потому что он полчаса с надеждой прислушивался к звукам, но ничто даже не намекнуло на то, что Кристина прошла инициацию.
