– Ты светлая?
Я пыталась рассмотреть браслет с крупицами на ее руке, но цветастое платье с длинными рукавами надежно скрывало магию женщины от посторонних взглядов.
– В Джахнее светлые маги – что для Штормхолда темные твари. Я обладаю даром прорицания.
– Девушку не казнят.
– Пока я не вижу силы, способной это изменить.
– Она покупает у тебя брошку.
– Как будет угодно леди.
Неожиданно меня всерьез заинтересовал процесс выбора брошки для Брины. Я рассматривала с десяток разных золотых брошей: веточек, корон, птичек и абстракций.
– Я заплачу тебе тройную цену, если сделаешь для меня предсказание.
– Уверены? Некоторые предсказания могут разрушить судьбу.
– Им придется встать в конец длиннющей очереди.
– Девушку казнят. На закате. Ее жемчуг в ваших руках окрасится кровью.
– Я не об этом. Расскажи мне, чем кончится моя история. Перескажи последнюю главу. И получишь деньги.
Я подняла ладони: на одной лежали золотые монеты, а вторая была пустой.
– Голодные дети… предсказание. Перевес очевиден, да?
– Хорошо, – после долгого молчания торговка медленно кивнула. – Выберите для нее брошку. Так нужно, выберите.
Я медленно вела пальцем по целому ряду жемчужных брошек. Брина ассоциировалась именно с жемчугом, к тому же часто его носила. Но ряд абсолютно безликих и скучных брошек мало ей подходил. Я перевела взгляд с предложенного на украшения в других шкатулках. Можно было схватить любое, но последнюю главу нельзя писать наспех.
И тут я увидела в куче серебряных украшений крошечный кулон. Торговка метнулась было спрятать, но я ухватила первой и зажала в кулаке так, что никто бы не отобрал.
– Возьму это.
Женщина воровато и испуганно огляделась.
– Не бойся. Я никому ничего не скажу. Я возьму это. Не стану спрашивать, где взяла.
Кейман говорил, с Земли частенько возят контрабанду, шампанское на практике тому пример. Тащили и украшения, и не знаю, при каких обстоятельствах к торговке из Джахнея попала крошечная серебряная подвеска в виде кусочка пиццы, вероятно ее владелец был давно мертв, но пицца вдруг напомнила о визите Брины на Землю. Когда мы ели пиццу в гостиной Дэвида Даркхолда и понятия не имели, какое зло совсем скоро я выпущу на свободу. Но Земля и пицца ей понравились.
– Покажи, – наконец сдалась женщина.
Я осторожно, чтобы не привлекать внимание немногочисленных даже для утреннего часа посетителей, показала торговке выбранный кулон. Она просто смотрела, не использовала крупицы, не зажигала свечи и не бормотала заклятья. Но я поежилась: или надвигался шторм и принес с собой ледяной ветер, или от торговки веяло неподвластной мне магией.
– Тьма над старым замком, чудовища вокруг. Темная вода мешается с кровью. Богиня провожает за грань тех, кто стоял рядом. Смерть и хаос сливаются, в их пламени догорают миры. Ты задала неправильный вопрос, богиня. Тебе нужна не последняя глава. В твоем эпилоге – ошейник, догорающее в пламени хаоса сердце дракона и шрамы там, где были крылья.
Она поморщилась и села – расход магии был слишком большой. Я задумчиво смотрела на переливающиеся всеми цветами радуги самоцветы и украшения.
– Зачем? – Женщина подняла голову, чтобы на меня посмотреть. – Зачем тебе мои предсказания? Люди обычно отказываются. И проклинают.
– Пророчествам, – я аккуратно положила горсть монет на свободное место на столе, – свойственно сбываться. А я люблю спойлеры. Детям привет.
Пора было возвращаться. На ярмарке больше нечего делать. Сжимая в руке подвеску для Брины, я поднималась к зданию суда, и на светлые кремовые ступени падали капли крови с руки.
Но их тут же смывал дождь.
* * *
Они вышли из зала через четыре часа. Сначала судья, за ним сотрудники, следом Кейман и Бастиан. Странно было то, что Кросту приходилось… нет, не поддерживать Бастиана, он шел сам, но выглядел совершенно точно не так, как человек, с которым все в порядке. И характерные жесты Кеймана – он словно то и дело порывался взять его под руку, хотя и понимал, что подобного проявления слабости Бастиан не допустит.
Одного взгляда на него хватило, чтобы понять, что случилось. Я очень хорошо помнила полные огня глаза, горячую на ощупь кожу и обжигающее легкие дыхание. Магия еще не взбунтовалась, но плескалась на грани.
– Все, – вздохнул Крост, когда я подошла. – Закончили.
Двери за ними закрылись.
– А где Брина?
– Увели через другой выход.
– Да что вы оба молчите?! Что они сказали? Как все прошло?!
Но Кейман почти не обращал на меня внимания, неотрывно следя за Бастианом. А он впервые за много времени не делал вид, будто мое присутствие ему совершенно безразлично. Оно ему реально было безразлично – оперевшись на стену, Бастиан боролся с бушующей внутри магией.
Желание помочь ему было сильнее, чем здравый смысл. Голова вообще отключалась, во мне на уровне рефлекса закрепилась последовательность: магия выходит из-под контроля, поцелуй, легкие обжигает горячим дыханием, магия успокаивается.
– Эй, – я тронула его за плечо, – я могу помочь.
Приблизилась вплотную и приподнялась – даже на каблуках я была ниже. Сердце билось в сумасшедшем ритме, а огонь тронул губы еще до того, как я прикоснулась к губам Бастиана. Что бы ни случилось в зале суда, ему было очень больно, и давно утраченная эмпатия лениво шевельнулась внутри, отзываясь на чужие эмоции.
Сколько можно его мучить? За что столько потерь? За самонадеянность, за тщеславие и ощущение вседозволенности? За школьную травлю и то, что был полным придурком? За это не лишают семьи, не приговаривают к смерти сестру и не убивают медленно магией, которая сжигает изнутри. Зачем вообще миру нужны боги, допускающие подобное?
На ощупь кожа была просто раскаленной, я задохнулась, когда наши губы встретились, – как будто вокруг бушевал пожар. Магию можно было пощупать, ей не были нужны крупицы, чтобы принять разрушительную форму.
А потом он меня оттолкнул. Несильно, но до ужаса обидно, одним небрежным движением оттолкнул и направился прочь. Не оглядываясь и не удостоив меня даже словом.
– Что… я же хотела помочь! Я могу… я…
Повернулась к Кейману, чувствуя себя так, словно после поцелуя с пламенем меня вдруг окатили ледяной водой.
– Я не умею по-другому, но я ведь могла погасить магию…
– Я знаю, – Кейман вздохнул, – оставь его. Ему непросто.
– Да, лучше поджечь здание суда! Хм… почему эта мысль не пришла мне до заседания?
– Бастиан справится. В конце концов, я же хоть чему-то научил его за четыре года. Идем домой. День еще не кончился.
