– Кхм… значит, ты выжила… в смысле, воскресла… – Я поперхнулась. – В общем, забей, пожелания здоровья – не мой конек. А эту сволочь я скоро найду, если хочешь, можешь держать, пока я буду бить.
– Что, прости?
Тут я осеклась.
– Ты не видела? Ты что, не смотришь штормграм?!
– А я обязана? – Яспера иронично приподняла бровь.
– Нет. Но я бы на твоем месте взглянула.
Жаль, что мой экземпляр остался на столе. Хотя, может, и к лучшему: вдруг ее обновленное сердце еще слабенькое?
– Но если ты не хотела обсудить светские сплетни школы, тогда зачем звала?
И Яспера отвела глаза! Я впервые видела, как она нервничает и будто смущается, причем не перед Кростом, а наедине со мной! Было несложно догадаться о причине.
– Тебя прислал Кейман, да? Велел дружить и выразить благодарность. Давай избавим всех от неловкого момента и молча постоим рядом, делая вид, будто между нами происходит глубокая и нежная беседа… хотя нет, отойди от меня еще подальше, а то опять сфоткают…
– Что ты несешь?! – не выдержала Ванджерия.
Хотя я не могла не заметить облегчения, промелькнувшего на ее лице от того, что благодарить меня все же не пришлось. Зато ее ждало новое потрясение: в сумке нашелся штормграм, а в нем – «Вестник».
Сначала она побледнела, потом, кажется, даже слегка позеленела. А может, мне показалось, потому что даже на расстоянии я почувствовала ярость.
– Что это?! Они научились подделывать изображения?!
Тут оцепенела уже я.
– Ты не помнишь, да?
Боги! Демоны! Драконы! Более неловкого момента в моей жизни еще не было. Даже когда меня застали в одной кладовке с Бастианом. Даже когда я раздевалась на Празднике Весны в лесу, перед колдовскими дубами!
Неожиданно меня разобрал нервный смех.
– Как хорошо, что здесь нет Бастиана. Он был впечатлен больше всех. Я думала, Крост тебе рассказал.
– Я… это…
– Расслабься. Я была назначена крокодилом и поцелована в отместку Кросту. Только теперь это никому не объяснить, и даже если ты всю школу отправишь на отработку, слухи ходить не перестанут.
– Это мы еще посмотрим, – опасно сощурилась демоница. – Завтра вся школа будет обшаривать замок! Каждый закуток, и если я найду хоть один спрятанный…
Она с отвращением скривилась.
– Штормграм, то отныне и навсегда они будут запрещены! Хотя… они в любом случае будут запрещены!
Мне стало жалко детище, хотя в целом я планировала канючить у Кроста то же самое. Но все же, как он прижился-то! Очень органично вписался в мир Штормхолда. Будет жаль, если после запрета штормграм просто исчезнет.
Хотя будет еще больше жаль, если в следуюшем «Вестнике» напишут, что у нас учится принцесса или преподает дракон. Или пинает балду в ожидании заварушки безумная богиня…
– Я могу быть свободна?
Судя по виду Ясперы, она хотела что-то сказать, но в итоге так и не решилась, и я испытала от этого огромное облегчение. Меньше всего мне хотелось слушать благодарности от той, что несколько лет меня люто ненавидит, а еще отвечать на вопрос «зачем я это сделала», который так и светился в глазах демоницы.
Я не знала, что она пережила, испытывала ли искреннюю благодарность или предпочла бы уйти и злилась за проведенный ритуал с кровью Ванджерия, которая снова потекла по ее венам. И не хотела знать.
– Тогда удаляюсь праздновать. Надеюсь, в мой бокал никто не плюнул…
– Стой!
Яспера неожиданно схватила меня за запястье и прижала палец к губам. В абсолютной тишине пустого коридора не было ни единого шороха, только из-за дверей столовой доносились едва слышимые звуки воздушной арфы, от которых внутри все встрепенулось – пальцы подрагивали, помня касания струн и мелодии, которые я когда-то умела извлекать.
Поверх музыки слышалось пение. Чистое и красивое, надо заметить. Как так вышло, что я не знала об увлечении Аннабет? Она никогда не говорила, что пела в приюте, хотя она вообще не любила рассказывать о том времени. Я знала многое из ее жизни на улице, после побега, но почти ничего – до.
– Кто поет?!
– Аннабет… а что?
Казалось, бледнее стать уже невозможно, но у Ясперы это получилось. Клянусь, мне почудилось, что она вот-вот упадет в обморок, и даже мелькнула мысль, что мы напортачили что-то с сердцем и сейчас оно снова остановится. А мне потом объясняй, чем мы тут занимались таким нервным…
Но страх прошел, когда Яспера выдала такую длинную матерную тираду, что у меня даже уши покраснели. Появилось отчетливое ощущение, что Кейман нас убьет, вот только я пока не поняла, за что.
Она метнулась к двери, я – следом. Аккуратно приоткрыв ее, Яспера заглянула в столовую. Пришлось опуститься на колени и засунуть голову под руку демоницы, чтобы хоть что-то увидеть. Честно сказать, это не слишком прояснило ситуацию.
Аннабет пела. Воздушная арфа давно умолкла, а воздушник, игравший на ней, сидел с открытым ртом, странным безумным взглядом глядя на Аннабет. У нее был удивительно чистый звонкий голос, он наполнял зал, играл с бликами заката и подчинял себе всех, кто слушал неторопливо и мелодично текущую песню.
Хотя не всех… только мужчин. Девушки, которых в школе было меньшинство, недоуменно переглядывались.
– Так!
Я буквально силой вытащила Ясперу и закрыла дверь.
– Что все это значит?!
Яспера удивила второй раз за вечер: вместо того, чтобы огрызнуться и одернуть меня, устало вздохнула и возвела глаза к небу.
– Надо ее оттуда забрать, пока она не допела.
– Аннабет – сирена? Как?! Я никогда не чувствовала в ней темную!
А ведь чувствовал горгон… правда, я не обратила внимание на его настойчивую просьбу спеть, приняв ее за приступ безумия. Да и потом столько всего случилось, что я и думать забыла о словах горгона.
– Она полукровка. Ее мать была сиреной. Мы не думали, что ее сила проснется, обычно полукровки не наследуют такие способности. И она не проявляла себя сиреной! Даже на инициации! Должно быть, сильные эмоции подтолкнули проявление дара. Бо-о-оги… только бы Арен не узнал!
– Значит, Кейман знает, кто родители Аннабет! Вот же… вредная зараза! Я ведь даже рылась в его шкафу! Так, а что будет, если она допоет?
– Я точно не знаю… вряд ли кто-то исследовал влияние песни сирены на такую большую группу мужчин. Да и обычно они заманивают пением в воду и топят жертв, а у нас здесь до воды пешком три дня и в четверг налево… Так что…
Она с легким страхом в глазах на меня посмотрела.
– Все это кончится либо оргией, либо массовым убийством. Как думаешь, что вероятнее?
