– Я хочу выиграть немного времени для себя, – честно сказал я ей. – Но и на твоей шее сидеть не хочу. Поэтому предлагаю ту помощь, которая мне сейчас доступна.
– Хм… Ну, ты покрупнее будешь моих сорванцов. Правда, тощий да слабый. Но я подумаю. Сегодня вечер, так что завтра будь готов. Начнется твой первый рабочий день. Но, надеюсь, ты придумаешь что-то получше, чтобы рассчитаться с Тётушкой.
Почему-то в её последних словах послышалась угроза.
Глава 3. Дыхание пасти
В первую неделю максимум, куда я выходил из комнаты, это с помощью Тётушки добирался до туалета. У самого сил было маловато для уверенной ходьбы, и женщина любезно помогала. Из комнаты, где я жил, шел коридор, всё такой же бетонный и серый, и метрах в пяти находилась комната для уединения. Обычный такой туалет, разве что старый, слегка убитый, но видно, что здесь регулярно убирают.
Больше я ничего не видел, так что понятия не имел, как живут обитатели дома. Но в тот вечер, после нашего разговора, я первый раз вышел самостоятельно. Если нельзя задавать многие вопросы, то остается другой способ – глаза. Нужно увидеть, что вокруг, и тогда делать выводы.
Тётушка не препятствовала моему хождению, только бросила, чтобы я ничего не трогал, и попросила одного из мальчишек показать, что тут и как. Мелкий пацан не то чтобы обрадовался поручению, но кивнул.
– Тебя как зовут? – обратился я к нему.
– Болтля.
– Странно имя. Или это прозвище? Что оно значит? – решил я проявить дружелюбие и любопытство.
– То, что я люблю болтать, и то, что мелкий, как тля, – ответил без лишнего стеснения мелкий пацан.
А он и правда был мелким. Сложно утверждать, сколько ему лет, в районе десяти, подозреваю, а ещё сложнее оценить, насколько его рост нормален, но я был на пару голов выше.
– Тут туалет, ты его уже видел, – начал Болтля экскурсию. – Вот здесь комнаты. Мальчики отдельно, девочки отдельно. Непонятно, почему так, но Тётушка ругается, если мы к девчонкам заходим. Где справедливость? Их двое, а нас пятеро, приходится тесниться. Но я не жалуюсь, ты не подумай. Это лучше, чем жить на улице. Здесь хоть какая-то защита есть. Главное, помогать и слушаться Тётушку.
Болтля и правда оказался болтливым. Что конкретно сейчас для меня отличная находка. Пацан открыл комнату, где жили мальчики. Там я нашел четверку, что наградила нас хмурыми и настороженными взглядами. А ещё они рубились в карты.
Узнал того, что нашел меня, любителя ножей. Нож тоже увидел. Он лежал рядом с пацаном на одеяле. Оглядел быстро обстановку, запечатлевая детали. Окон нет. Источник света – светильник, который даёт возможность играть в карты и заодно нагнетает антураж мрачности. Светильник, что примечательно, электрический. Впрочем, я же видел в этом мире вполне современную цивилизацию, машины… Так что в этом нет чего-то удивительного.
Обстановка комнаты мальчишек ничем не отличалась от той, где положили меня. Те же бетонные стены, отсутствие хоть какой-то отделки. Разве что здесь нашелся десяток плакатов, разной степени целостности. На плакатах были неизвестные мне люди, и так сразу не скажешь, кто они. Музыканты? Киноактеры? А может, сами маги?
– Ну вот, опять без меня играют, – сокрушался тем временем Болтля, таща меня по коридору дальше. – Пойдем скорее, может, успею с ними в партийку-другую сыграть. Ты умеешь в карты?
– Умею.
– Отлично. Может, и тебя пригласим. Если пацаны согласятся. Но не обнадеживайся, ты тут чужак, так что любви не жди, – захихикал мальчик. – Здесь комната девчонок. Заходить не будем. А то зарядят ещё подушкой.
Но дверь сама открылась, и оттуда выглянула девочка, которую я уже раз видел.
– Болтля, опять ты на нас наговариваешь. Подушкой ты в тот раз получил, потому что зашел, когда мы переодевались. Так что заслуженно!
– Мия, не начинай! Я вообще-то гостю дом показываю, так что не отвлекай от важного дела.
На это Мия фыркнула и захлопнула дверь.
– Не обращай на неё внимания. Эти девчонки, знаешь, они странные, – наклонился ко мне Болтля и сказал заговорщицким шепотом.
– Не сомневаюсь, – хмыкнул я.
– Здесь общий зал, – вывел мальчик через коридор в первое просторное помещение. – А ещё кухня. Тут готовим и едим. Наверху кабинет Тётушки, но туда нельзя. Только если она позовет.
– А почему нет окон?
– В смысле? – удивился мальчик. – А как тогда защищаться?
– От кого? – вырвалось у меня в ответ на его искреннее недоумение.
– Да ты совсем дикий, – осмотрел пацан меня с ног до головы. Кажется, в его глазах я стал только что умственно отсталым.
– Расскажешь, как Тётушке помогаете? – перевел я тему.
– Завтра увидишь, – пацан сохранял свою хмурость. – Я тебе всё показал, так что пошел в карты играть.
– Погоди, а где вы моетесь?
– На крыше есть бочка. Но сегодня тебе не покажу, завтра увидишь.
Больше не став меня слушать, мальчуган убежал к своим товарищам. Я же оглядел зал. Удивительно, но он был просторным. Кто-то снес пару стен и объединил комнаты. Окна здесь тоже отсутствовали, что наводило на подозрения. От кого же местные защищаются таким образом?
У одной стены нашлась плита, подключенная к баллону с чем-то. Газ? Рядом небольшой стол, где, видимо, и готовили. Из увиденного сделал вывод, что кормили меня не хуже, чем сами питались. И куда я только попал?
Ещё в зале нашелся диван, старый, как и всё здесь. Пара кресел, разные по стилю, и объединяла их всё та же старость и затасканность. Хотелось бы взглянуть на кабинет Тётушки, но не в этот раз.
Вернулся к себе в комнату, закрыл дверь и попробовал отжаться. Нужно срочно восстанавливать форму, а то, чувствую, дела мои кончатся плохо. Тело выдержало всего десять раз, после чего сердце бешено застучало, а в глазах помутнело.
Осмысливая этот неутешительный результат, я лег спать и быстро отключился.
* * *
Разбудили меня ранним утром. Как я это понял, если нет окон? Когда вышли на улицу, солнце робко показалось из-за горизонта. Это при том, что сначала был завтрак и общий сбор, что заняло минимум час времени. Готовили сами дети. Тётушка лишь командовала и следила за общим порядком.
– Куда идем? – спросил я её.
– К Пасти. С рассветом там становится безопаснее. Мальчики тебя проводят. Делай то же, что и они.
– А ты с нами не идешь? – Разговор был в коридоре, пока все собирались и строились.
– Нет. Стара я. А там ловкость нужна. Старший – Волчонок. Делай, что он говорит.
Волчонок – это оказался тот парень, что нашел меня. Назвали его так, как понимаю, за темные волосы. Густую шевелюру не смогли подавить грязь и отсутствие ухода, так что смотрелась прическа как грива. Не расчесанная, торчащая клоками, криво остриженная, но тем больше походящая на звериную шерсть. Волчонок был выше других, лет ему навскидку около тринадцати, да и мышц чуть побольше. Это если сравнивать с другими худыми детьми. Толстяки при таком питании здесь отсутствовали. Парень смотрел на меня хмуро, бросал взгляд из-под густых бровей и был необычайно молчалив. До сих пор я не слышал от него и слова. Ну точно Волчонок. Дикий.
