Семья Линары встречала ее на пороге дома. Защитника вежливо и не без любопытства проводили до выделенной ему комнаты. А объятия с дочерью закончились только с входом в холл, где родные наконец смогли увидеть знак подмастерья, скрытый до этого плащом.
В отличие от Арден, здесь мастера пользовались заслуженной популярностью, добившись авторитета десятками лет тяжелой работы. Это была еще одна причина, по которой императору приходилось считаться с ними. Прямой конфликт, грозивший уходом мастеров из империи, в первую очередь грозил возмущениями среди измененных. А низшие уровни изменения были еще к тому же и самыми массовыми. Но и неизмененные часто прибегали к их услугам. В конце концов, помощь адепток обители часто оказывалась дешевле обычной медицины. А мастера, имея обширные связи, не только среди аристократов, но среди трущобных авторитетов, часто принимали участие в разного рода конфликтах в качестве независимой стороны.
– Линара, поздравляю, – первой заговорила мама. – Ты стала взрослой. Мы очень беспокоились о тебе. Особенно когда началась эта эвакуация из обители.
– Не переживай, мама. Теперь я подмастерье. А еще я теперь гражданка империи Арден.
– Так-то оно так, но там тоже есть свой император.
Линара весело рассмеялась на высказанное родителями опасение. Ну как им объяснить, что такая ситуация там сейчас невозможна. Ведь отношение к Альтер имеет не только личная подруга принцессы, но и сама принцесса.
– Вы можете приезжать ко мне в гости, – заверила она. – Правда, в мои покои вас не пропустят. Но в городе есть великолепные гостиницы.
Все дни, что пролетели дома, омрачались только беспокойством из-за дворцовых вестей. Хоть Лера и заверяла их всех, что с мастером все нормально. А Гринда подтверждала это со слов лорд-врача Гиндзорского. Девушки каждый день поддерживали друг с другом связь. Линара даже позавидовала подруге, занятой хлопотами по переезду родных в новый мир. И узнав, что та уже прибыла на место, тут же сорвалась из дома.
Смрад никуда не делся. Воняло чем-то протухшим, как яйцами, и кислым. К горлу подкатила тошнота. Но рвотный порыв Лютик постарался сдержать, судорожно выдохнув и снова сделав короткий вздох. Главное, что горло больше ничего не раздражало.
Продолжая делать мелкие и частые вдохи, он поспешно сорвал с себя остатки рубашки и осторожно приложил вроде как чистый обрывок к горящему месту на щеке. После осторожного промокания жжение вроде слегка утихло. Но ткань пропиталась кровью. Бежать, в общем-то, было некуда. Снаружи усиливался кислотный дождь. Разбивающиеся в мелкую пыль капли образовали на входе импровизированного убежища отчетливо видимую туманную пелену. Разглядев желтовато-зеленый оттенок, не сразу различимый в красном свете местного дня, потерпевший крушение сморщился, поняв наконец, что именно чувствует его нос. Сера и серная кислота. Извечные спутники вулканов, которых тут было множество. А с ними и все соответствующие запахи. Осторожно подобрав ноги, он еще раз осмотрелся. Извилистый проход между камнями уходил дальше. Но лезть в темноту с начавшей распухать ногой не хотелось. Бегунок подвинулся так, чтобы оказаться прямо под нависающей глыбой, и некоторое время тщательно выскребал мелкую канавку вокруг себя, на случай, если дождь пойдет сильнее и кислота найдет способ просочиться по стенкам убежища. Наконец, дело было сделано, и усталый мальчик осторожно устроился прямо на песке. Холода он не чувствовал. Если быть точнее, то было даже жарко и душно. Ровный шум дождя клонил ко сну. Этому не мешала даже постоянная мелкая дрожь теплого камня под спиной. Несмотря на разбитое колено, Бегунок задремал.
Проснулся он от резкой боли в бедре. Не сразу сообразив, где находится, он опустил руку, накрывая какого-то мелкого зверька, размером с крупную крысу, и сжал его шею. Тонкий писк впившегося в бедро животного прервал хруст позвонков. Лютик с отвращением осмотрел почти безволосую тварь, что пожелала им поужинать. Маленькие когтистые лапки, похожие на лапы землеройки, говорили о том, что это скорее норная тварь, и днем пряталась в местном песке. Вокруг зубастой пасти висело несколько щупальцевидных отростков. Картину дополняли теперь уже мертвые глазки-бусинки, непропорционально маленькие по сравнению с вытянутой мордой, и полное отсутствие ушей, вместо которых можно было разглядеть плотно прикрытые отверстия на задней стороне головы. Вид твари вызвал такое отвращение, что первым порывом Лютика оказалось выбросить ее под продолжавший идти кислотный дождь. Но громкое урчание живота заставило замереть в замахе. Подумав, он осторожно отложил трупик в сторонку и огляделся. Других желающих пустить его на обед не наблюдалось.
«Есть одно правило, которое следует помнить, – всплыли в голове слова отца. – Любое живое существо должно питаться. Если это травоядное, то оно питается травой, если хищник, то он должен на кого-то охотиться. Иногда бывает, что нам выбирать не приходится. И тогда лучше всего не только съесть хищника, но и постараться найти то, на что он охотится. Не всегда это бывает полезным. Но если животное съедобно, и его мясо не вызывает отравления, скорее всего будет съедобна и его добыча. Проблема многих попавших в безвыходную ситуацию заключается в том, что пробовать они начинают слишком поздно, когда ослабленный организм уже не может побороть отраву. А после нескольких дней голодовки едят слишком много».
Лютик недобро осмотрел свою добычу. Аппетита от ее вида не прибавилось. Но лучше попробовать сейчас. Вздохнув, он подтянул к себе обломок стекла, послуживший ему зонтиком, и аккуратно отбил с краю осколок поменьше. Отведать сырое мясо он не решился. Смазав пальцы в крови твари, заставил себя облизать их и стал ждать, глядя наружу.
Он чувствовал, что проспал довольно долго. Дождь успел наполнить небольшие канавки. И теперь веселые мутные ручейки текли повсюду. Где-то вдали даже мелькнули молнии и донеслись раскаты грома. Похоже, в этом мире не было смены дня и ночи. Сейчас было только немного темнее, чем тогда, когда он рухнул на камни перед входом. Лютик еще раз пошевелился, пристраивая удобнее больную ногу. Поморщился и задремал снова.
В этот раз он вполне сознательно ушел в свои сны. Родители всегда молчали в доме. Но так намного легче вспоминались моменты учебы. А ему надо было срочно вспомнить все, чему хоть как-то обучал их с сестрой отец по вопросам выживания.
«Спонтанные или, как еще их называют, временные порталы, по представлениям наших ученых, возникают в результате накопления в межпространстве избыточной энергии, которая пронизывает всю нашу вселенную. Ее сброс создает прокол между границами двух миров. И существует он ровно столько, насколько хватает этой энергии. – Тихий голос отца, пытающегося объяснить сложные вещи доступным для детей языком, зазвучал в сонной голове. Во сне они даже сидели на газоне во дворе дома, рядом с тренировочной площадкой. – Источником энергетических потоков служат все окружающие нас звезды, но в разной степени. В идеале, это было бы сплошное энергетическое поле, которое можно зарегистрировать только очень чувствительными приборами. Но наложение потоков от разных источников, не только расположенных на больших расстояниях друг от друга, но постоянно движущихся, создает волны и потоки в этом поле, на которые очень сильно влияют и пассивные объекты, типа нашего мира. Межмировые проколы не могут существовать сами по себе и возникают между пассивными объектами вселенной достаточно большой массы, например, таких, как наша планета или значительно больше. Поэтому считается, что прокол может вести только с одной планеты на другую. Он никогда не выведет на поверхность звезды, потому что она является энергетическим источником. И не будет открыт в космосе, потому что там нет массивного тела. Но вот все другие ограничения отсутствуют. Правила, по которым соединяются те или иные планеты, изучаются до сих пор. Но, насколько я понимаю, единого мнения на этот счет не существует.
