Плетя кружево бредовых подробностей и изо всех сил сохраняя серьезность, Ева была предельно корректна и подчеркивала, что речь не об интимных услугах, а о тонком сочетании артистизма и порядочности, которое безуспешно ищут родственники старого безумца. Быть может, Арина смогла бы помочь им в этом деликатном деле? Ева за нее готова поручиться. В конце концов, работы не так много: надо вести успокоительные беседы с безобидным маразматиком. Он не буйный! Становится в позу, только если его обманывают, но того, кто не обманывает его доверие, никогда не обидит. У него есть слуги, пожилая семейная пара…
Конечно, Арина сказала, что подумает над предложением. Куда ей было деваться! Вопрос в том, куда было теперь деваться Еве. Но пока не ввяжешься в игру и не втиснешься в комедию положений, нет стимула искать выход. В раздумьях и поисках кошелька в сумке Ева наткнулась на… свой киберталисман. С тех пор как в моду вошли эти бездонные саквояжи, Ева никогда не знала толком, что носит с собой, — в недрах ее торбы колыхалось все внезапное разноцветие ее бытия. Пришлось вспомнить, что однажды непристойный подарочек дочери был записан в талисманы. Ева вновь почувствовала, как ей трудно оторваться от чудной прохладной кожи. Как такое возможно — не холодная, змеиная, а именно прохладная, словно у кого-то долгожданного, только что вошедшего в дом из ноября… Такая прохладная, что вот-вот снова станет теплой, узнаваемой, родной… и она окунулась в манкость любимой игрушки.
— Смотри, что мне дочка подарила! — Сама от себя не ожидая, она вдруг решила повеселить Арину.
Кажется, гейшу не должны шокировать такие жесты. Но в этом Ева просчиталась. Арина даже отодвинулась от столика при виде такого сюрприза.
— Прости, если я тебя оскорбила, — сконфузилась Ева, проклиная себя за показную распущенность. Фривольная легкость у нее явно не вышла. Теперь она может прослыть одинокой любительницей суррогатного секса. Унылая перспективка!
— Нет-нет, вы меня ничем не оскорбили, — поспешила заверить Арина со своей удивительной одновременно чопорной и испуганной улыбкой. — Просто носить это с собой — дурная примета. Насколько я знаю…
— Почему? — возмущенно усмехнулась Ева. Что еще за вздор! Она взрослела на доморощенной эзотерике, которая гласила, что фаллический символ всегда к лучшему. Но амулеты из органического материала, видимо, не чета зловещей синтетике.
Арина от важности своей просветительской миссии даже надела очки, чтобы произнести маленькую поучительную речь:
— Одно дело, если для вас это чисто функциональный предмет, который вы храните в укромной прикроватной тумбочке и изредка дополняете им свою и без того богатую интимную жизнь. Но носить его с собой — это… как взращивать рядом с собой искусственного мужчину, который занимает вашу вагину и не пускает в нее никого другого. Никогда не придавайте мертвой материи значения большего, чем она заслуживает!
— Она не мертвая. Вот, сама потрогай! Не брезгуй, я никогда его не использовала по назначению. — И Ева, упражняясь в бесстыдстве, в прямом смысле слова положила большой предмет перед своей визави.
В ту же минуту к их столику подошел официант, принесший счет. Прелестная вышла сценка! Вот уж девочки вдоволь похихикали. Пока Арина, повертев в руках визитку с рекламой кафе, что была вложена под чек, не обнаружила на обратной стороне странную надпись «завтра у водяных часов в 20.00».
— Это вы устроили?! Я так и знала, я так сразу и поняла! — Ликованию Арины не было предела.
«Господи, что она еще мне приписала?!» — только и успела подумать испуганная Ева. Но разубедить в чем-либо импульсивную девицу она не успела — та поспешила распрощаться, оставив свое, как она выразилась, резюме. Вот чокнутая! И что вообще все это значит… Помешалась на каком-то сбежавшем от нее балбесе и думает теперь, что предназначение любого, кто к ней приближается, — принести от него весточку или устроить с ним встречу. У водяных часов… Видали романтику! Как будто, если бы парень хотел, он не приперся бы к ней сам без всяких часов с какой-нибудь завиральной байкой, дешевым шампанским и бордовой розой, которую она потом засушит и будет перевозить с флэта на флэт в тубусе для маминых чертежей!
Обескураженной Еве ничего не оставалось, как ознакомиться с резюме этой дурочки. Это оказалось на удивление беллетристическое чтиво. Не то что скучная стандартная анкета, которую предоставляют вменяемые смертные. Вместо хроники о местах работы здесь имелась фантазийная биография — и вся она сводилась к тому, что барышня универсальна с рождения. То есть сегодня она гейша, а завтра министр культуры. Правильно выдержанная перспектива! Фотографии тоже вполне в духе — никаких фривольностей, и одновременно с тонкой пикантной ноткой. Наряды строгие, но обтягивающие, цвета неброские, но теплые, эротичные, песочно-терракотовые, пурпурные. Только вот зачем вся эта авантажность заканчивалась подробным домашним адресом… ну да бог с ней. Расплатившись, Ева устремилась в сторону дома. Она была во власти того особенного драйва, когда обескураженность подталкивает к беспорядочной активности. Собственно, все шло по плану — прежде чем пойти к блудливому затейнику Коменданту, Ева собиралась наделать собственных ошибок. Иначе она перестала бы себя уважать. План ее был незатейлив — она переманивает гейшу к другому работодателю. Но все пошло по неожиданному сценарию, и первый блин вышел комом, что простительно — кто их разберет, этих работниц полночного фронта! Может быть, этот ее таинственный Он — попросту сутенер? Но разве у этих жриц тоже есть сутенеры? Нет, ни к чему им эта грязная зависимость, они индивидуалки до мозга костей! И вообще гейша — вовсе не проститутка. В этом вопросе Ева уже была мало-мальски подкована — она изучила вопрос вдоль и поперек, вплоть до приятного бонуса в виде одноименной шоколадки.
Все вопросы она оставила Коменданту. Такие сюжеты должны быть ему по душе.
Случайные короли
Я так плохо танцую, что делаю это только за деньги. Надо же хоть что-нибудь выдать при встрече, кроме злой неловкости, — так пускай будет эта фраза. Встречаться будем поздно, в полумраке, — я так устрою. Возможно, он и не поймет, что это я. Да и кто он такой, чтобы узнать меня! Мальчик из песочницы моей девственности, из детских трепетаний. Я была такой рохлей тогда — вспоминать противно. Дорогая собачка элитной породы с характером дворового щенка. А все потому, что меня не любил отец. Дрессировал, как мальчишку, в высшей математике, орал, что я ни на что не гожусь и закончу свои дни в борделе… Я боялась отношений с мужчинами до оторопи — и одновременно мечтала о гибриде Оле Лукойе и бесстрашного Маринеско. Я была доверчивой и жалкой. Даже имя свое с затхлой библейской отрыжкой — Руфина! — произносить стеснялась. Никто не заподозрит во мне ту, прежнюю!
А если объект моего первого душевного тремора меня и узнает — не собираюсь разводить сантименты. Он просто выполнит для меня работу, которую лучше его не выполнит никто. Конечно, очень некстати эти наши юношеские страстишки! Кто бы мог обеспечить меня таблеткой для стирания памяти — сразу бы ему и подбросила в жаркое. Он по-прежнему любит немудреную домашнюю пищу. Девчонка подробно описала его привычки. Она молодец, старательная. Пронюхала не так чтобы много, но выводы уже сделать можно. Нашла у него даже ящик стола, полный всевозможных печатей. Значит, жив курилка! Моя тайная идея с гейшей сработала. Подарок, присланный по ошибочному адресу. Слегка в опереточном духе, но он любит такие шутки. И не подозрительный. А главное — не жадный. Оплатил нежданную услугу безоговорочно!
